Ольга Романовская - Забвение роз

Необыкновенно тихий Ионафан, понурившись, сидел в кресле в кабинете императора. От Шардаша, которому разрешили постоять в уголке, не укрылась бледность демона: донорство не проходит бесследно даже для высших тёмных.

Темнейший расхаживал по комнате, распустив крылья. Император хранил молчание, но оба свидетеля знали: он говорил с Наитемнейшим. Статус собеседника выдавала мимика Джаравела, как то вздымались, то опускались крылья, почтительный наклон головы. Наконец император сложил губы в улыбку, поднял подбородок и вслух пропел:

- Хорошо, на моё усмотрение. Долгих победных столетий, дядя.

Ионафан дёрнулся, попытался сбежать, но, наткнувшись на взгляд Темнейшего, вернулся на место.

Император задумчиво повертел оба перстня с розами и вздохнул: 'Вот ведь морока - возвращать один Бригиатте!'.

Вспомнив о существовании Шардаша, Джаравел повернулся к нему:

- Что ж, предъявите лаксенскому правосудию не только воспоминания.

- Ионафан, - демон встрепенулся, - пойдёшь с ним. Покажешься, намекнёшь, что безобразничал и уйдёшь через пространственный коридор к сестре. Немедленно. Двадцатилетний запрет появляться в Солнечном мире.

Ионафан зашипел, выпустив собственные крылья, боком пошёл на императора:

- Ты мне не указ, только отцу решать! Ты никто!

Джаравел закатил глаза и сладким голосом спросил:

- Тебе понравилось летать и шататься? Вот ведь настырная глупая молодость! Паладин тебя учил, я добавил - нет, всё туда же!

- Пятьдесят лет, Ионафан, - в голосе императора прорезался металл. - И о мести старому Ики забудь. Увижу, узнаю, а я узнаю, Наф, потому что Солнечный мир мой, никакая сестра не спасёт. Отправлю в ссылку. Знаешь, что сказал Наитемнейший? 'Делай с ним, что хочешь, его выходки мне надоели'.

Ионафан открыл рот, чтобы возразить, но промолчал, увидев, как резко выросший в размерах Темнейший выставил вперёд крылья, ощетинившись когтями-кинжалами.

Шардаш понял, чего испугался демон: поза императора выражала готовность к нападению. Он предупреждал: ещё шаг или звук, и Ионафан пожалеет. Профессор сам непроизвольно вжался в угол. Лишённый оружия, даже волшебной палочки: их пришлось оставить магистру на временное хранение, - он чувствовал себя беззащитным перед лицом древнего демона.

Только язык юнца повернулся бы назвать императора полукровкой. Да, пусть мать Джаравела - вампирша, Шардаш не сомневался, что Темнейший без труда убьёт Ионафана, если потребуется. Хотя, если верить легендам, покойная леди ФасхХавел, глава клана Вечности Дома ночи, ничем не уступала демонам. Она унесла с собой жизни тридцати магов в достопамятном бою - такова была сила Неспящей.

- Ты не посмеешь! - выкрикнул Ионафан, но трусливо, несмело. - Сестра...

- Вечно за юбкой сестры прячешься! - крылья императора веером раскрылись, открыв сложенные на груди руки. - Тогда она тоже тебя выгородила. Если на то пошло, ты тоже виновен в смерти Синтии. Не смог доказать своего права! Да, отец бы прогнал, но ты женился бы, и им пришлось бы смириться. Но нет, ты боялся...

Ионафан сокрушённо покачал головой:

- Ты не прав, ты не знаешь, пересказываешь то, что желала поведать семья. Не при нём, - он покосился на Шардаша, - потому что мне придётся говорить дурно о матери. Я-то боролся, Джаравел, но они обманули и убили её. Война - это так удобно, правда?

Император задумался и сменил позу. Исчезли напряжение и угроза. Он вспомнил те далёкие времена, убитых демонов и задумался: может, Ионафан имел право мстить?

- Хорошо, - заявил Темнейший, - я прослежу, чтобы Бардис Ики был наказан по законам Лаксены. Не думай, что я оправдываю его. Но признаться в убийствах придётся. Идём!

Император махнул рукой Шардашу, и тот покорно подошёл, понимая, что не время и не место возражать. Если Темнейший поможет спасти Мериам, профессор потерпит. Даже пренебрежение императора к людям. Хотя оно закономерно: демоны презирали существ, лишённых магии. Император ещё лоялен, нисходил до нужд подданных, а тот же Ионафан не скрывал, что люди - лишь пыль.

Золотые искры осыпали Шардаша и Ионафана, и Темнейший перенёс их в Наисию.

Столица Лаксены ничуть не изменилась с тех пор, как профессор видел её в последний раз. Разве что сейчас Шардаш рассматривал её днём и не таился под капюшоном плаща.

В качестве места переноса император выбрал одну из центральных улиц Наисии, подгадав время проезда королевского кортежа. Каждый день монаршая чета выезжала на прогулку. Маршрут менялся, но Темнейший ещё с утра знал, по каким местам он пройдёт.

Кони всхрапнули, напуганные сиянием. Солдаты взялись за оружие, оцепив короля и королеву. Слуги спустили собак.

Император шагнул вперёд, хлопнул крыльями - и псы, поджав хвосты, разбежались по подворотням.

Капитан королевской стражи стушевался, не зная, как поступить.

- Раймунда, мне нужен ваш муж. Вы тоже можете остаться. Остальные - прочь.

- По какому праву вы... - возразил капитан, но тут же осёкся.

Поклонившись, едва не разбив от усердия голову о лошадиную шею, он увёл солдат на соседнюю улицу.

Король и королева остались одни.

Раймунда, не таясь, достала волшебную палочку, показывая, что готова дать бой. Её супруг сжал в ладони медальон - и уже через мгновение рядом стояли шестеро белых стражников. Все маги. Судя по топоту копыт, вскоре должны были прибыть новые силы.

- Страден, ты хочешь войны? - император обвёл рукой собравшихся магов. - Всех волшебников собрал, Академию по тревоге поднял? Тогда верни долг, потому что убивать меня за мои же деньги - слишком даже для человека.

- Что вам угодно? - осведомился король. - Второй визит за месяц и такой же наглый...

Темнейший цокнул языком и вытянул руку, любуясь двумя перстнями с розами. Стоявшие ближе к нему белые стражники отпрянули, зашушукались.

- Помнится, я немного уменьшил денежное бремя Лаксены, когда попросил отпустить этого оборотня, - палец императора уткнулся в Шардаша. - Теперь я пришёл бесплатно водворить на твоей земле справедливость. Оборотня, к слову, прости окончательно, а не гоняй за ним псов. Он защищался, имел полное право убить. И не просто на словах прости, а издай указ, по которому Тревеусу Шардашу возвращается доброе имя. Я ручаюсь, что он не причинит никому зла. Мысли и помыслы я читаю не хуже Видящих.

Краем глаза уловив яркую вспышку, Темнейший недовольно протянул:

- Ролейн, где тебя носит? Почему я должен бросать Империю и возиться с чужими подданными? Если капитан бонбриджской Белой стражи туп, это вина его начальника, а не жертв его тупости. Так что уладь всё и проследи, чтобы Ионафан не вздумал бежать. Тронет кого - прокляну. Моя аура позволяет.

Ионафан пробормотал, что не обязан виниться перед какими-то людьми, и только из уважения к троюродному брату выполнит его просьбу. Император уже этого не слышал: исчез, растворившись в поднятом перемещением вихре снежинок.