Елена Саринова - Евсения. Лесными тропками

- А пусть, - решительно ощерился он. - Пусть, хоть один раз, хоть последний, но, будешь сегодня моей. В такую-то ночь все зароки нарушаются. Да ты и сама, после моих ласк от дурости своей уж точно избавишься.

- И ты ради этого готов насильником стать? - как можно спокойнее уточнила я, уперевшись спиной в стог.

- Насильником?.. Я?.. - видно, это был очередной мой "дурной" вопрос, поставивший под сомнение его могучие мужские чары.

- Лех, ты ведь знаешь, что силой со мной не выйдет. Я еще в детстве от тебя всегда угрем выскальзывала. И знаешь, что обязательно поплатишься потом за свою пох... прихоть. Но, раз уж сегодня такая ночь... Погоди! Дай договорить... Раз уж сегодня... Давай, чтобы все по хорошему было?

- Евся, так я к тебе со всей моей...

- Да погоди же! Мне от тебя слово надо - настоящее. Нерушимое.

- Все, чего пожелаешь. Хочешь, на Сварожьем обереге побожусь? - сунул Лех пятерню в ворот рубахи.

- Нет, просто пообещай... что, в любом случае, доволен ты мной останешься или нет, со следующего утра навсегда от меня отлипнешь.

- Так мы с тобою всю эту ночь? До самого рассвета?.. Евся... Евсения, клятвенно тебя заверяю, что отстану от тебя... если ты, конечно, сама этого потом захочешь. А теперь...

- Лех!

- Да что еще то?!

- Погоди. Чай, не каждый день я себе такое позволяю. Мне надо... настроиться. Настоем любистника [23] Народное средство, повышающее "желание". . Он у меня с собой.

- Евся, так, ежели, ты меня сегодня решила "побрить", для кого ж тогда зелье прихватила? - пораженно распахнул рот парень, глядя на мои манипуляции с извлеченным из узелка флаконом.

- Лех, рот свой закрой. Какая теперь-то разница? А лучше, присоединяйся, чтобы уж, наверняка всё... удалось, - сделала я первый, мелкий глоток...

Священная купальная ночь окутала своим благосклонным покровом всю округу. Да что там, округу? Весь большой мир она сейчас "благословляла". Вот только не знаю, горят ли еще где-нибудь в эту ночь так же жарко, как на здешнем берегу, уходящие в небо, костры. И слышна ли еще в каких других краях такая же, эхом разносимая по реке музыка, хохот и много иных, допустимых лишь сегодня звуков. Кто его знает? Уж точно, не я.

Я стояла на небольшом, пологом бугре и, усердно щурясь, пыталась разглядеть в толпе танцующих и веселящихся людей дорогую подружку и ее верного грида. Стояла и думала: "А может, прямо сейчас взять, да вернуться в свой лес? Плюнуть на всё и с разбега, голышом, занырнуть в ночное, только мое, озеро. А потом раскинуться на спине, на тихой водной глади и, медленно водя руками, смотреть на луну?.. А ведь, год назад, я, возможно, так бы и сделала. Но, только не сегодня. Не в эту ночь". Ветер, почти ощутимо, подтолкнул меня в спину, и я понеслась с бугра, ворвавшись со всего маху в сумасшедший танец у одного из костров:

- Любоня!.. Лю-бо-ня!!!

- А-ась?! - откликнулась на мой крик, прыгающая у самого огня подружка и тут же подхватила меня за руки в кружение. - Ты где была? И Леха куда дела?

- Я?.. Колыбельную ему пела у стога за Теребилиным огородом, - с удовольствием включилась и я в веселье, залившись беззаботным смехом.

- Колыбельную? - не сбавляя темпа, открыла Любоня рот. - Ох, и злыдня ты, подружка. А как проснется, да виновную кинется искать?

- Неа. До утра не очухается. А как очухается, не вспомнит ничего толком. Сам виноват.

- И в чем же он на этот раз оплошал?

- А, не будет руки распускать, да и вообще, не будет в другой раз пить на пару с внучкой волхва. К тому ж, то, что она сама так радушно подсунула... Ох, голова закружилась, - хватая ртом воздух, остановились мы с подругой. - Да что обо мне? Где Русан?

- Русан? - поправила Любоня сползший с макушки венок. - В сторонке стоит. Где ему еще быть? Охраняет, - прозвучало с явной досадой, а я тут же зашарила глазами по краям широкой поляны:

- Где?.. А-а... - уткнулась, наконец, взглядом в девичью стайку, явно кого-то обступившую. - И не боязно тебе его бросать на растерзание местным купальницам? Они нынче, у-ух, какие, решительные.

- Где?! - махом вытянула шею Любоня. - Да он совсем в другой стороне, у берез... И один.

- Один?.. А кого тогда они... А-а! Раз, не Русана... давай танцевать? - ухватила я за руку Любоню и потащила в самую гущу людей. - Чего ты мне кричишь? Я тебя не слышу.

- Я говорю, там какой-то пришлый. Давно стоит. Всем лыбится, но, с места не сходит. Вот наши его сами и окружили. В горелки звали играть, в рощу. Да он отказался.

- Что?!.. - застыла я в плясовом развороте, пропустив удар дриадского сердца. - Там... чужак?

- Ну-у, это... - скосилась, вдруг, Любоня куда-то, за мое плечо. - Ага, чужак.

- Здравствуй, Евсения. Надеюсь, ты по мне соскучилась. Потому что я по тебе... скучал, - прозвучало над этим же самым моим плечом...

Давненько у меня неприятностей не было. И можно ли вообще по ним соскучиться? Наверное... да. Потому как, не смотря на все свои страхи и важные жизненные принципы...

- Здравствуй... Стахос, - выдохнула, глядя в его бездонные, но такие манящие кострами глаза.

- Евсения... - а вот он, кажется, удивился. Совсем на чуть-чуть. А потом, живо сгреб мое лицо в свои большие ладони и потянулся к нему, не отрываясь от моих глаз. - А я боялся, что...

- Ты... да как ты вообще смеешь... руки свои распускать? - махом все рухнуло на свои, прежние места: и я, и летящая куда-то, мгновением раньше поляна и мужчина, совсем близко, напротив. Недопустимо близко. - Ты... чужак, являешься ко мне, когда тебе вздумается, и творишь, что захочешь, - отдернула я его замершие руки. - Пошел...

- Куда? - сощурились на меня черные глаза. - Лес сейчас - не твой. Значит, я могу здесь находиться, столько, сколько посчитаю нужным.

- Ну, тогда считай, хоть до зари. Хоть обсчитайся. Да только, без меня. Пошли отсюда, Любоня... Любоня!

- По-шли, - отмерла, наконец, распахнувшая рот, подруга, и послушно двинула за мной прочь, сквозь толпу. - Евся... А это кто?

- Это?.. - тормознула я, лишь по другую сторону танцующих у костра весчан, и нашла наглеца глазами. Он стоял сейчас все там же, скрестив на груди, облаченные в синюю рубаху руки и, все так же с прищуром наблюдал за моей суетнёй. - Это... Помнишь, ты меня оплакивала, как утопшую?

- Ну, да-а, - старательно нахмурила лобик Любоня. - А-а-а! Так это вы с ним с моста того в речку грохнулись?

- Ага. С ним. А потом он меня еще в клеверной низинке подкараулил и еще...

- Евся, а почему ж ты с ним так не ласково? Парень то вон, какой пригожий, хоть и пришлый. Глянь, как наши веселухи вокруг него увиваются. Своих всех перезабыли, - вытянула и подруга свою шейку в том же направлении, что и я. - Видишь?

- Вижу, - почти по-змеиному известила я, наблюдая за возобновившимся вновь непотребством, на которое этот... эта "ходячая неприятность" лыбилась вполне благосклонно. Правда, все с того же, оставленного нами с Любоней места. Да то - дело временное, уверена. - Я пошла.