Ларисса Йон - Освобожденная страсть

Удивление промелькнуло в темных глазах его брата. Это был только второй Семинус, рожденный в Подземной больнице. Первый был рожден более десяти лет назад, он обладал меткой одного из членов Совета Семинусов, и мать хотела его. У Призрака было такое чувство, что Суреш не захочет. По крайней мере, она не захочет растить его. Съесть его, может быть. Убить его, определенно.

– Где он? – Женщина изогнулась на столе, пытаясь увидеть ребенка.

Тень обернул орущего младенца в одеяло и поднес его.

– Что? – заревела она. – Это то, что выросло во мне? Этот паразит? – Она зарычала и метнулась к нему, но Тень сделал шаг назад. Надписи на стенах запульсировали, и женщина вскрикнула от активации заклинания "Убежище". Задыхаясь от боли, она схватилась за голову, но так и не отвела взгляд от ребенка. – Дайте мне это. Я возьму это наружу и раздавлю.

Низкое рычание раздалось из глубин горла Тени.

– Мы избавимся от младенца. – Он ушёл, прежде чем женщина начнет спорить, но она начала материться на дюжине разных языков, поскольку Призрак стал заканчивать послеродовую процедуру.

Когда он закончил, то нашел Тень и ребенка в сестринской. Тень даже не глянул на Призрака, когда тот вошел.

– Поздравляю, братец. Ты снова стал дядей.

– Что ты сказал?

Тень закрепил подгузник как профи и повернулся к нему, бережно держа одну руку на животике ребенка. Тень всегда был хорош в обращении с малышами любого вида, он много практиковался с сестрами, но с тех пор как сам стал отцом, у него развился еще более сильный родительский инстинкт.

– Это дитя Фантома, – сказал он, и Призрак споткнулся, подходя к столу для пеленания.

– Интересно. – Призрак провел пальцем по татуировке ребенка, задержавшись на верхней отметке в виде песочных часов у основания шеи, идентифицирующей Фантома как отца.

– Я уже позвонил Руне. Мы вырастим его как своего собственного.

– Вы расскажите Фантому? Потому что при всех его недостатках, считать он умеет, и, в конце концов, поймет, что у вас четыре младенца вместо трех.

Тень завернул извивающегося младенца в одеяло.

– Да, он должен знать. И он должен быть тем, кто даст ему имя.

Призрак покачал головой.

– Это странно.

Тень нежно поднял ребенка на руки.

– Это никогда не закончится, да? – Его взгляд встретился с взглядом Призрака. – Мы никогда не закончим разгребать бардак после Фантома.

– Он делает то, что делает наш вид после Перерождения.

– Я не говорю об увеличении в мире популяции молодых Семинусов.

– Я знаю. – Фантом всегда был нарушителем спокойствия, и однажды он даже чуть не начал войну между их видом и вампирами. Сеять хаос, это то, что получалось у него лучше всего. – И все станет намного хуже, когда он получит чары.

Тень посмотрел на новорожденного.

– Иногда я думаю, что единственная вещь, которая сдерживает Фантома, это мысль о том, что, в конце концов, кто–то или что–то убьет его. Если он получит чары, то лишиться и этого. Я не хочу видеть, как он сходит с ума как отец. Как Роуг.

– Как я чуть не сошел, – сказал Призрак тихо. Если бы не Тэйла, он бы превратился в зверя, которого его братья были бы вынуждены убить.

– Мы должны надеяться. – Тень что–то проворковал ребенку и поднял глаза. – Фантом полон сюрпризов.

– Да, но они обычно не очень хорошие.– Призрак потер переносицу, его головная боль только усилилась.

– Эй, ты чувствуешь себя лучше?

– Хотелось бы, – сказал Тень. – Сегодня утром мои кишки так скрутило, я думал, позвоночник треснет.

– Руна и дети в порядке?

– Да в порядке. На самом деле, я не видел, что бы еще кто–нибудь заболел. Может быть, это вирусное заболевание только для определенного вида?

– Может быть. – Но что–то в этом не так. А именно, они не контактировали ни с каким другим Семинусом. Фантому становилось хуже, но тому причиной был яд... – О... о... блядь.

– Что?

– Мне нужно кое–что уточнить. Я позову тебя, когда докопаюсь до сути.

– Риз...

Призрак проигнорировал Тень и побежал в сторону своего кабинета. У него было дурное предчувствие, что это не вирусная инфекция. Это был рак.

После ухода Серены, Фантом всю ночь провел в судорогах. Он был возбужден до крайней степени, ему срочно требовалась инъекция анти–либидо, но это была лишь малая толика его проблем.

Он не мог выбросить Серену из головы. Ее голос, ее запах, и стоны когда она достигала оргазма. Боже, ощущение ее нежного меда на его пальцах... он хотел попробовать ее на вкус, а затем погрузиться так глубоко, чтобы она ощущала его там несколько недель. Вот только будут ли у нее эти недели… Она будет думать о нем? Или сожалеть о том, что позволила ему забрать у неё.

Фантом боролся с собой, размышляя, должен ли он пойти и извиниться или дать ей немного личного пространства. Кроме того, его отказ взять её девственность, когда у него несколько раз была такая возможность, поедал его изнутри. Какого черта он остановился? Он уверял себя, что это была просто игра с добычей, как и раньше, но было ли это правдой? Или он удерживал себя от гранд–финале по другой причине, по причине того, что впервые раз в жизни Фантом наслаждался не просто банальным сексом, а чем–то гораздо большим!

Фантом лежал с открытыми глазами в течение нескольких часов, размышляя об этом, и когда он, наконец, заснул, то снова поддался кошмарам.

Он перенесся назад в тот темный подвал, где провел свое детство, запертый в клетке, где не было ничего кроме колючего шерстяного одеяла на грязном полу вместо постели и металлического ведра в углу, использовавшегося в качестве туалета.

Фантом тряхнул головой, освобождаясь от воспоминаний и ночных кошмаров, и отправился в купе Серены.

Она не появилась на завтрак, и он беспокоился, что, испугавшись того, что произошло между ними прошлой ночью, девушка могла сойти с поезда в Луксоре или Каире, за две остановки до Асуана. И если она это сделала, то он отправится прямиком к надгробному камню, прямо в свою могилу.

Дерьмо .

Ускоряя шаг, Фантом почти бежал, пока не оказался в нужном вагоне. Добравшись до двери купе Серены, он постучал. Ожидание. Лёгкие Фантома болели, он понял, что задержал дыхание. Она не ответила. Он снова постучал, и уже собирался вышибить дверь, когда Серена наконец открыла.

На девушке были брюки–карго цвета хаки, рубашка оливкового оттенка с длинными рукавами, но она стояла босиком, волосы золотой путаницей рассыпались по плечам, Фантом понял, что разбудил её.

– Привет, – сказала она. – Должно быть, я задремала после того, как оделась утром. Ты уже завтракал?

Он кивнул и протянул ей коробку, которую держал в руке.

– Я подумал, ты спишь, так что кое–что тебе принес.