Ларисса Йон - Освобожденная страсть

– Ты не обязан это делать, – сказала она, забирая коробку из его рук. – Но всё равно спасибо. Ты себя лучше чувствуешь? Как твой живот?

– Хорошо. – Он стоял, как истукан, чувствуя себя неловко и глупо, и она не упрощала его задачу, глядя, словно в ожидании. Например, извинений.

Блядь!

Фантом никогда не извинялся. Он потер шею, что совсем не помогло ослабить напряжение в мышцах.

– Э … я могу войти?

Она отступила в узком пространстве.

– Проходи.

Он шагнул внутрь.

– Я должен извиниться перед тобой, – выпалил он. « Мужик, а это задевает» .

– Должен.

Ладно, что теперь? Он сунул руку в карман и потрогал свой складной нож, который всегда успокаивал его.

– Так... я … прошу прощения.

– Парень да ты не очень хорошо в этом.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Упал на колени и умолял о прощении? – Он заткнулся, потому что говорить с Сереной таким образом, определенно не добавляло ему баллов.

Казалось, он теряет позиции гораздо быстрее, чем приобретает, ему следует вернуться на правильный путь, и быстро.

Сегодня утром он звонил Ризу, и брат был чертовски расстроен, рассказывая обо всём дерьме, творившемся в больнице. По–видимому, там рухнуло всё третье крыло. Шесть сотрудников погибли, и потребовалась очень сильная магия, чтобы удержать улицы Нью–Йорка над подземной больницей от обрушения.

"Подлизывайся. Просто подлизывайся" .

– Серена, мне очень жаль. Мне действительно жаль. Я не очень хорош в извинениях. Очевидно.

– Все в порядке, – она вздохнула. – Это не только твоя вина. Я слишком остро отреагировала на то, что не должно было бы быть большим делом.

– Нет. – Забрав у неё коробку, и бросив на кровать, он обхватил её лицо руками. – Это я тот, кто поспешил с выводами. Я не привык, чтобы кто–то заботился обо мне. Никто, кроме моих братьев, во всяком случае.

«Хм, а это вовсе не так трудно. Наверно, потому, что это была правда. Новая идея, говорить правду..."

– То, что братья беспокоятся о тебе, это плохо?

– Они думают, что мне нужна нянька.

Серена накрыла его руку своей, поглаживая его пальцы.

– Это они чересчур заботливые, или ты натворил что–то, чтобы заслужить их беспокойство?

Он моргнул, застигнутый врасплох ее прямым вопросом.

– А ты не ходишь вокруг да около?

– Я считаю, что ходить вокруг да около, занимает слишком много времени, чтобы добиться желаемого.

« Мужик, да она тебе нравится. Действительно, очень нравится!»

– Детка, ты говоришь на моем языке.

– Так что... о твоих братьях?

– Я младше их обоих, – сказал он абсолютную правду. – Риз – врач, так что для него это естественно, беспокоится о ком–то, Тень вечно всех поучает, а с тех пор как стал отцом, частенько перегибает палку.

– А что на счёт тебя? Что ты натворил? Почему они так волнуются?

– Целого дня не хватит, чтобы перечислить все, – признался он. – Давай просто скажем, что я был очень плохим парнем.

Что–то промелькнуло в её глазах. Возбуждение, словно она представляла все пикантные вещи, которые он делал. Возможно с нею. – Девушкам нравится подобное, ты знал об этом?

– Что, например?

Серена просунула палец под воротник его футболки и игриво потянула.

– Плохие парни.

– О, да? – Его голос был низким и грубым, и ему это нравилось. – А как насчет тебя? Тебе нравятся плохие парни?

– Они, определенно, меня привлекают, – выдохнула она.

– Хорошо. – Он наклонился и прикусил мочку ее уха зубами. Аромат ее желания наполнил воздух, его ноздри раздулись, вдыхая его. – Но они не так плохи как я.

– Я не знаю... – Тон её голоса был игривым, слегка осипшим, и становился все более дразнящим и соблазнительным, и как бы между прочим она провела подушечками пальцев стопы по его голени. – Слишком много разговоров и мало действий.

– Ты знаешь, что происходит, когда разворошишь осиное гнездо, верно? – Он уткнулся носом ей в шею, наслаждаясь звуком её тихого стона.

– Хорошо, что у меня нет аллергии на пчел.

Фантом открыл рот, против её яремной вены и выпустил свои вампирские клыки, чтобы просто прикоснуться к ее коже.

– Моё жало гораздо больше.

Серена осела напротив него, он был не против довести начатое до конца, но, с минуты на минуту, они прибывали в Асуан.

– Я пойду, заберу свои сумки. И к тому времени, когда я вернусь, хочу что бы ты съела все, что в коробке.

Серена освободилась из его объятий и уперла руки в бока в раздражение, которое могло бы быть более эффективным, ударь она локтем о стену.

– Ты думаешь, ты здесь босс?

Он пожал плечами. – Это означает… быть плохим парнем. Теперь поешь. Я не хочу, чтобы ты упала в обморок, прежде чем мы доберёмся до отеля.

– Я не собираюсь падать в обморок...

Фантом прервал ее поцелуем.

– Если что, я тебя поймаю.

Боже, как бы он насмехался, если бы услышал эти слова от кого–то из своих братьев по отношению к своим парам… Он бы сказал, что они подкаблучники и идиоты… Фантом пытался убедить себя, что это всего лишь ритуал соблазнения. Всего лишь часть его плана, направленного на получение чар. Что все это ложь… Но правда состояла в том, что Серена перестала быть планом. Она стала для него чем–то гораздо, гораздо важнее, нежели какая–то миссия!

«Они не так плохи, как я…», слова Джоша звенели у Серены в голове, когда они подходили к отелю. Она ему не верила.

О–о, он держался молодцом, болтал о всякой ерунде и говорил стандартными фразами, но чувствовалась какая–то уязвимость под его красивой, жесткой внешностью.

Например, когда он рассказывал о своем детстве. Это было как нож в сердце. Его мать держала его в клетке? И ее семья убила его отца? Как он справился с этим? И что случилось с его матерью? Серена молила бога, чтобы она гнила где–нибудь в тюрьме. Джош жил в аду, но тот факт, что он относился к этому с чувством юмора, говорил об огромной силе духа.

Джош шёл рядом с ней, пряча глаза за солнцезащитными очками, расчищая путь сквозь толпу одними своими внушительными размерами. Прохладный ветерок с Нила, взъерошил его волосы, и каждый раз, убирая их с лица, он открывал свой угловатый профиль, которым она никогда не устанет восхищаться. Он был печальным.

Мужчина остановился, погладить кошку возле мясной лавки. Паршивый Том посмотрел на неё с опаской, но таки потёрся о Джоша, словно тот его старый друг.

Серена только покачала головой удивляясь, что кто–то настолько сильный, может быть так нежен с маленьким животным. Однако его прикосновения к ней прошлой ночью были умелыми и ловкими, и она воспламенялась, лишь вспоминая о них.

– Никогда бы не подумала, что ты любишь животных, – сказала Серена, когда кошка побежала к брошенным в миску объедкам неподалеку от боковой двери магазина. Фантом пожал плечами.