Лиза Смит - Одержимость

Роб пожал плечами.

— Что тут поделаешь? Будем надеяться, мы их не заинтересуем.

— Ну, мне-то восемнадцать, — сказала Лидия. — Я за рулем, а вы, может, и сойдете за восемнадцатилетних.

Через час паром плавно вошел в порт Виктории. У Кейтлин перехватило дыхание — солнце выглянуло из-за облаков, и картина, представшая ее глазам, просилась на бумагу: множество парусных лодок и чистенькие бело-розовые дома.

Но времени на восторги не оставалось, надо было спускаться на нижнюю палубу и снова забираться в машину. Они стояли в очереди к пункту таможенного контроля, и Кейтлин нервничала все больше и больше.

— Вы откуда? — спросил Лидию таможенник в солнцезащитных очках.

Лидия крепче сжала руль.

— Из Калифорнии, — с улыбкой ответила она.

Таможенник без улыбки потребовал права и стал выяснять, куда именно они направляются и как долго намерены там пробыть. Лидия отвечала непринужденно, с легкой иронией. Таможенник чуть наклонился, чтобы осмотреть салон.

«Держимся как взрослые», — сказала ребятам Кейтлин.

Все распрямились, придали лицам скучающее выражение и постарались выглядеть солидно.

Таможенник, все так же сухо, пробежался глазами по ребятам и выпрямился.

— Всем есть восемнадцать? — спросил он Лидию.

У Кейтлин скрутило живот. Если он заглянет в их водительские права, то убедится, что восемнадцати нет никому. И тогда он потребует разрешение…

— Всем, — ответила Лидия после секундной заминки.

Она сказала это с легкостью и небрежно откинула назад волосы. Кейтлин восхитил ее жест. Хрупкая Лидия держалась как уверенная в себе женщина.

Таможенник заколебался. Он смотрел на Льюиса, который выглядел младше всех. Лидия обернулась и тоже посмотрела на Льюиса. И хотя лицо ее было спокойным, в глазах стояло отчаяние. Мольба. Льюис стиснул зубы, и

Кейтлин почувствовала в сети мелкую дрожь — как рябь на воде.

На ремне у таможенника висел то ли пейджер, то ли рация. И внезапно это устройство пронзительно заверещало.

Оно не просто пикало, оно завывало на высоких тонах. От этого звука у Кейт заныли зубы, он напомнил ей воздушную тревогу. На их машину стали оборачиваться люди.

Таможенник тряс рацию и жал на какие-то кнопки. Визг только усилился.

Он нерешительно перевел взгляд с рации на машину, потом скривился и нервно махнул рукой Лидии.

— Поехали, поехали, — возбужденно зашептал Льюис.

Лидия завела машину, и они с королевской скоростью пять миль в час поплыли дальше. Когда они выехали на главную улицу, Кейтлин наконец перевела дух. У них получилось!

— Легче, чем я думал, — признался Роб.

На заднем сиденье Льюис давился смехом.

— Как вам? Один-ноль в нашу пользу!

Кейтлин обернулась. Эта рябь, которую она ощутила по сети…

— Льюис… это ты?

Льюис широко улыбался, глаза его блестели от радости.

— Я прикинул: если эти мелкие пакостники строят нам козни при помощи психокинеза на расстоянии, то я уж как-нибудь управлюсь с рацией таможенника. Немного ее отрегулировал, и вот пожалуйста.

Лидия снова посмотрела на Льюиса и, казалось, впервые оценила его по достоинству.

— Спасибо, — сказала она. — Ты спас мою сам-знаешь-что.

Льюис светился от счастья.

Даже скептик Габриель не остался равнодушным.

— Кстати, кто эти мелкие пакостники? — вкрадчиво спросил он Лидию. — Те, которые пытались покончить с нами при помощи психических атак?

— Я не знаю. Правда не знаю. Я знаю только, что отец что-то делает с кристаллом… и, возможно, у него есть помощники. Но мне неизвестно, кто они.

— Интересно, они прекратили или нет? — вдруг сказала Анна. — Я имею в виду, прошлой ночью атаки не было. Возможно, они нас потеряли.

— Или используют кого-то, чтобы не сбиться со следа, — встрял Габриель и многозначительно посмотрел на Лидию.

Лидия дернулась, но это никак не повлияло на плавный ход машины.

— Куда дальше? — спросила она.

Повисла пауза.

— Мы точно не знаем, — ответил за всех Роб.

— Вы приехали сюда, сами не зная, куда направляетесь?

— Мы не знаем, куда конкретно. Мы ищем…

— Одно место, — перебил Роба Габриель.

Льюис нахмурился, а Кейтлин недовольно посмотрела на Габриеля.

«Мы решили, что будем ей доверять. И потом, как только мы туда доберемся, она все узнает…»

— Тогда пусть подождет, пока не доберемся, — вслух ответил Габриель. — Зачем доверять больше необходимого?

Лидия поджала губы, но больше не вздрагивала и ничего не сказала.

— Я считаю, у нас два пути, — подвел итог Роб. — Или колесить вслепую по побережью, или расспрашивать людей, может, кто-нибудь знает, где…— Он умолк на секунду, чтобы мысленно пояснить: «башенки из камней», и продолжил: — Если мама Анны их узнала, люди на острове тоже должны узнать.

— А ты что-нибудь помнишь, Анна? — поинтересовался Льюис. — Твоя мама сказала, что брала тебя в ту поездку.

— Мне было пять, — ответила Анна.

Решили расспрашивать людей. Мужчина в лавке для туристов продал им карту и посоветовал обратиться в Королевский музей Британской Колумбии. Но служители музея, хоть и признали, что на рисунке изображен инук-шук, понятия не имели, где конкретно его искать. Ни в фотомагазине, ни в книжном, ни в магазине британских товаров, ни в сувенирной лавке никто не смог им помочь. И в библиотеке Виктории тоже.

— Ну что, будем колесить вслепую? — спросил Габриель.

Льюис достал карту.

— Мы можем поехать или на северо-восток, или на северо-запад, — предложил он. — Остров имеет форму овала, а мы находимся как бы внизу. И, предупреждая ваш вопрос, здесь нет ничего похожего на Гриффинс-Пит. По всему побережью тысячи мелких мысов, один не отличить от другого.

— В любом случае наш может быть слишком маленьким, чтобы его отметили на карте, — сказал Роб. — Подкинем монетку: орел — едем на восток, решка — на запад.

Кейтлин подбросила монетку, и выпал орел.

Они двинулись вдоль побережья на северо-восток и каждые несколько миль останавливались, чтобы осмотреться. Ехали до темноты, но не нашли ничего похожего на место из сна.

Анна стояла на скале и смотрела вниз на серо-голубую воду.

— Но океан такой, как надо, — заметила она.

Ее со всех сторон окружали чайки. Как только Кейт или кто-то из ребят подходил ближе, они тут же взлетали, но к присутствию Анны относились спокойно, словно она была птицей.

— Почти, — засомневалась Кейтлин. — Может, нам следует поехать дальше на север или попытать счастья на западе?

Ее угнетало собственное бессилие — быть так близко к желанному месту и не чувствовать, где именно оно находится.

— Ладно, сегодня мы уже ничего не найдем, — сказал Габриель. — Темнеет.

Кейтлин почувствовала в его голосе напряжение. Не характерное для него напряжение, а доведенное до крайности. Она поняла, что ему тяжело.