Кристин Каст - Спрятанная

— И это правда. — Танатос продолжила обходить круг. — Я могу вам сказать, что моя близость к Смерти открыла мне мимолетные картины Потустороннего Мира. И то, что мне было позволено увидеть, научило меня, что хотя любовь и остается с нами, когда мы уходим из этого царства в иное, любовь не может вечно существовать без сочувствия и сострадания — так же, как Свет не может существовать без надежды, а Тьма — без ненависти. И с этой высказанной и признанной истиной, мне хотелось бы просить вас открыть свои сердца и поприветствовать нашего нового Фехтовальщика и предводителя Сынов Эреба, моего клятвой связанного Воина — Калону!

На лице Аурокса отражалось то же удивление, что он видел на лицах тех, кто стоял внизу, когда Калона, крылатый бессмертный, как он знал, уже давно вставший на сторону Тьмы, широкими шагами вошел в круг и приблизился к Танатос. Он прижал кулак к сердцу и почтительно поклонился. Затем поднял голову, и его глубокий голос наполнил пространство.

— Я поклялся быть Воином Смерти, и я им буду. Я поклялся быть Фехтовальщиком этого Дома Ночи, и им я буду. Но я не стану пытаться занять место Дракона Ланкфорда на посту предводителя Сынов Эреба.

Аурокс видел, что Танатос пристально наблюдала за Калоной, хотя выражение ее лица казалось, было удовлетворенным. Расположенные по всему кругу Воины задвигались, словно не были уверены, что и думать о таком заявлении Бессмертного.

— Я буду служить Воином Смерти, — повторил Калона. И хотя он обращался к Танатос, его голос разнесся над кругом и прошел сквозь толпу, собравшуюся на похороны. — Я буду защищать тебя и эту школу. Но я не приму звания, которое свяжет меня с Эребом.

— Я была в числе Высшего Совета, когда ты провозгласил себя сошедшим на землю Эребом, — ответила Танатос. — Что ты скажешь на это?

— Я не объявлял себя таковым. Это было деянием Неферет. Она стремится быть богиней, а это означает, что ей требуется бессмертный Супруг, потому она и назвала меня сошедшим на землю Эребом. Я отверг эту роль, когда отверг Неферет.

Шепот зашелестел по кругу, будто ветер в деревьях. Танатос подняла вверх факел, что держала в руке. — Тишина! — Голоса замерли, но остались шок и недоверие.

— Калона говорит о Неферет правду. Дракон был убит ее созданием — Ауроксом. Он — не дар Никс. Прошлой ночью, во время ритуала Откровения на лавандовой ферме Сильвии Редберд, земля показала нам ужасающую правду. Аурокс был создан Тьмой в обмен на жертву — жизнь матери Зои Редберд. Он — подневольный сосуд у Неферет. С помощью кровавых жертв Тьма продолжает им управлять. — Танатос указала??факелом на три тела вверху костра. — У меня есть доказательства того, что жизнь у Фантома отняла Неферет для того, чтобы Тьма сохраняла свое владычество над Ауроксом. Для малютки Гвиневры — кошки Анастасии — эта смерть стала последней каплей. Горе остановило ей сердце, и она по собственной воле последовала за Фантомом в Потусторонний мир, чтобы воссоединиться с теми, кого больше всего любила.

Тело Аурокса оцепенело. Он даже вдохнуть был не в состоянии. Он чувствовал, будто Танатос только что его выпотрошила. Ему хотелось закричать: Это не правда! ЭТО НЕ ПРАВДА! Но ее слова продолжали колотить его, точно дубиной.

— Зои, Дэмьен, Шони, Эрин, Стиви Рей, Дарий, Старк, Рефаим и я! — Выкрикивала она каждое имя. — Мы были свидетелями черных дел Неферет. Дракон Ланкфорд погиб ради того, чтобы наше свидетельство могло быть обнародовано. Теперь мы должны подхватить битву, что сразила нашего Фехтовальщика. Калона, я была рада услышать твое признание. Ты пытался узурпировать власть Эреба, хоть только и на земле. Для Высшего совета очевидно, что ты был подстрекаем кознями Неферет. Я принимаю тебя как Воина Смерти и защитника школы, но тебе не обязательно возглавлять воинов, которые присягали как его сыновья. Это стало бы неуважением к Богине, и к ее Супругу также.

Аурокс увидел, как глаза Бессмертного мгновенно вспыхнули гневом, но тот склонил перед Танатос голову и прижал кулак к сердцу, прежде чем сказать: «Быть по сему, Верховная жрица!» Затем он отступил к краю круга, и каждый из стоящих рядом сделал крохотный, но заметный шажок в сторону.

Танатос позвала Шони — призвать огонь и поджечь погребальный костер. Когда столп пламени поглотил погребальное ложе Дракона Ланкфорда, Аурокс свалился с дерева и, никем не замеченный, побрел обратно к разрушенному дубу. Растворившись под землей, он в одиночестве выплакивал изорванной земле отчаяние и ненависть к самому себе.

Зои.

— Зет, все хорошо? — тихонько на ушко спросил Старк, когда я с моим кругом собрались перед входом в фойе школы. Танатос попросила нас подождать, пока она не закончит говорить с профессорами и Воинами, а затем присоединится к нам на пресс-конференции.

— Мне грустно из-за Дракона, — прошептала я ему в ответ.

— Я не об этом, — его голос был таким тихим, что только я одна могла слышать его. — Я имел в виду, все ли в порядке с камнем? Я видел, как ты касалась его во время похорон.

— Мне показалось, что я ненадолго ощутила жар от него, но затем все исчезло. Возможно, это из-за того, что мы стояли слишком близко от погребального костра. Кстати говоря…, — я повысила голос и сказала Шони: — отличная работа с огнем для похорон Дракона. Я знаю, как это не легко сохранять огонь погребального костра, но ты помогла. Ты помогла пройти через это быстрее.

— Спасибо. Ага, мы уже все устали от похорон. По крайнем мере, до этого мы увидели, как Дракон вошел в Потусторонний мир, но видеть кошек на погребальном костре рядом с ним было вдвойне печально. — Она вытерла глаза, и я удивилась, как она (или кто-нибудь другой) могла рыдать и при этом оставаться красивой. — На самом деле, это напомнило мне, — продолжила Шони, поворачиваясь лицом к Эрин, которая стояла в конце группы, глазея на ребят, стоящих у костра, как будто искала кого-то. — Эрин, ты не против, если я перенесу лоток и другие вещи Вельзевула в свою комнату? Он спит там уже много дней.

Эрин посмотрела на Шони, пожала плечами и сказала:

— Ага, как хочешь. Все равно лоток воняет дерьмом.

— Эрин, кошкам не нравится пользоваться грязным лотком. Тебе нужно чистить его каждый день, — хмурясь сообщил ей Дэмьен.

Эрин саркастически хмыкнула.

— Уже нет. — Затем она отвернулась и стала снова разглядывать рябят.

Я заметила, что она не плакала. Я задумалась об этом и поняла, что она не проронила ни единой слезинки за все время похорон. Сперва разлад между Близняшками, казалось, больше беспокоил Шони, но со временем я стала замечать, что Эрин не была похожа на себя. Хотя, я предполагала, что это нормально, так как быть похожей на себя означало быть похожей на Шони, которая теперь вела себя более зрело и вежливо. В уме я сделала себе памятку найти время и поговорить с Эрин, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке.