Элли Каунди - Воссоединенные

Меня так и подмывает расшифровать это послание. Кассия знает, что я могу, но она так же доверяет мне.

Она имеет право. Я еще не забыл, каким взглядом она смотрела на меня тогда, в хижине ущелья, когда поняла, что я скрыл от нее карту Восстания. Тогда я пообещал себе, что не позволю страху превратить меня в какого-то другого человека, кем я не хочу быть. Теперь я тот, кто доверяет, и кому можно доверять.

Я должен найти способ доставить это сообщение Ксандеру, даже если оно неполное. Даже, если передавая ему письмо, я покажу себя в неприглядном свете, из-за того, что часть послания испорчена.

Я кладу бумагу на плоский валун, прижимая ее камешком поменьше, предоставляя ветру просушить ее. Это не займет много времени, и, надеюсь, меня не станут искать.

Обернувшись, я замечаю Инди, бредущую по камням. Она сменила намокшую форму и уже присаживается неподалеку. Я придерживаю уголок бумаги, опасаясь, что ветер вдруг взметнет и унесет ее прочь. На этот раз, Инди молчит. Не задает никаких вопросов.

В отличие от меня . — В чем секрет? — спрашиваю у нее.

Она смотрит на меня, подняв брови. О чем ты ?

— В чем секрет твоих мастерских полетов? Например, в тот раз, когда при приземлении заклинило мотор, ты великолепно посадила машину. — Мы проскребли дном по асфальту посадочной полосы, металл обшивки высекал искры, а Инди даже не выглядела сколько-нибудь взволнованной.

— Я знаю, как дополняют друг друга расстояние и пространство, — отвечает она. — Когда я смотрю на вещи, я чувствую их.

Она права. Она всегда хорошо чувствует размер и размещение объекта в пространстве. Она взяла то осиное гнездо, потому что ей понравилось, как подогнаны друг к другу его части. Когда она карабкалась по стенам Каньона, то делала это с показной легкостью. И все же, отличное пространственное мышление — даже если у нее это происходит на уровне интуиции — не объясняет, почему она так хорошо пилотирует и так быстро обучается. Я тоже неплохо летаю, но Инди — гораздо лучше.

— И я понимаю движение вещей, — добавляет Инди. — Вот, она, например.

Девушка указывает на цаплю, летящую над водой. Птица скользит над водой, широко расправив крылья, паря на воздушных потоках как можно дольше. Я гляжу на Инди, ощущая внезапную боль от того, насколько она одинока, как та цапля. Она знает, как дополняют друг друга вещи и как они движутся, но при этом ее практически никто не понимает. Она самый одинокий человек из всех, кого я когда-либо знал.

Всегда ли она была такой?

— Инди, — спрашиваю я, — а ты взяла пробирку из Каверны?

— Конечно, — говорит она.

— Сколько? — интересуюсь я.

— Всего одну.

— Чью?

— Просто чью-то, — уклоняется она.

— Где ты ее спрятала?

— Я не смогла сберечь ее. Когда мы плыли по реке к повстанцам, лодка перевернулась, и пробирка ушла под воду.

Она говорит не всю правду. Я не знаю, в чем именно она лжет, но уж если Инди решила придерживаться собственной тактики, то никакими клещами не вытянешь из нее правду.

— Вы с Хантером — единственные, кто не сделал этого, — говорит Инди. — В смысле, не взяли пробирки.

Несомненно. Ведь мы с Хантером признаем всю правду насчет смерти.

— Я видел, как умирали люди, — объясняю я. — И ты видела. Когда они умирают, они исчезают. И ничем не вернешь их обратно.

А мы живы. Здесь и сейчас. И нам есть, что терять.

— Что, если тебе понадобится проникнуть за стены заграждения? — спрашиваю я Инди, меняя тему. — Ты скажешь, что это невозможно?

— Конечно же, нет, — отвечает она. Как я и думал. — Есть множество способов проникнуть внутрь.

— Например? — интересуюсь я с усмешкой. Ничего не могу поделать с собой.

— Вскарабкаться по стене, — говорит она.

— Нас заметят.

— Не заметят, если мы будем быстры, — уточняет Инди. — Или мы могли бы перелететь через стены.

— Ну, так нас точно схватят.

— Нет, если нас доставит туда сам Лоцман.

Когда доставляют лекарство, в медицинском центре начинается всеобщее волнение. Это один из немногих шансов увидеться с людьми по ту сторону заграждений. Врачи и больные прибывают к нам постоянно, а вот пилоты и бегуны — это редкое явление. Они никак не связаны с медицинским центром или даже с Камасом.

И, возможно, есть шанс, что мы увидим Лоцмана. Идет слух о том, что он лично доставляет лекарства в Камас. Видимо, посадка в стенах наших заграждений так сложна, что ее могут выполнить только лучшие пилоты.

Первый корабль приземляется на улицу, которую они используют для взлетно-посадочной полосы. Пилот останавливает корабль в нескольких метрах от мраморных ступеней Сити-Холла.

— Я не знаю, как им это удается, — говорит один из медиков, качая головой.

— Я тоже, — отвечаю я. Корабль разворачивается и движется к нам. На земле его скорость намного ниже, чем в воздухе. Наблюдая за его приближением, я спрашиваю себя, появится ли у меня когда-нибудь возможность полетать на одном из этих кораблей. Сколькими интересными вещами мы сможем заняться, когда исцелим, наконец, всех больных.

***

Мы открываем кейсы в хранилище лекарств, сканируем пробирки с помощью мини-портов. Бип. Бип. Бип . Офицеры Восстания, прибывшие на кораблях, один за другим заходят внутрь, неся с собой кейсы.

Я заканчиваю сканировать пробирки из первого кейса. Передо мной появляется еще один офицер.

— Спасибо, — произношу я, протягивая руку, чтобы принять у него кейс, и поднимаю глаза.

Кай.

— Кэрроу, — говорит он.

— Маркхем, — откликаюсь я. Так необычно произносить его фамилию. — Значит, ты в Восстании.

— Естественно, — подтверждает он. — Всегда был. — Он криво усмехается, ведь мы оба знаем, что это ложь. Мне хочется расспросить его о тысячах разных вещей, но у нас нет столько времени. Нужно продолжать принимать груз.

И неожиданно, это уже перестает казаться самой важной вещью в мире. Я хочу спросить, где она и что с ней, не слышал ли он что-нибудь о ней.

— Приятно было повидаться, — говорит Кай.

— И мне, — киваю я. Это правда. Кай протягивает руку, и мы обмениваемся крепким рукопожатием, я чувствую, как он вкладывает в мою ладонь кусочек бумаги.

— От нее, — шепчет Кай, чтобы не услышали другие. И, прежде чем кто-то посоветует нам вернуться к работе, он разворачивается и идет на выход. После того, как Кай исчезает за дверью, я окидываю взглядом людей в помещении и замечаю девчонку с рыжими волосами, наблюдающую за мной.

— Ты меня не знаешь, — говорит она.

— Нет, — соглашаюсь я.

Она наклоняет голову, внимательно разглядывая меня. — Меня зовут Инди, — представляется она. Она смеется, и улыбка превращает ее в красавицу. Я улыбаюсь в ответ, и затем она тоже исчезает.