Элли Каунди - Воссоединенные

— Ремонт, — твердят все. — Скоро Общество снова откроет зону безмятежия.

Я очарована зоной безмятежия, и этим названием, которое никто, кажется, не в состоянии объяснить мне. Я также заинтригована тем, что находится по другую сторону барьера, и иногда после работы я делаю небольшой крюк по дороге домой, и иду рядом с гладкой, белой поверхностью стены. Я продолжаю думать о том, как много картин могла бы нарисовать мать Кая на этой стене, которая изгибается так, что я представляю ее идеальным кругом. Я никогда не обследовала стену по всему периметру, так что не могу быть уверена.

Те, кого я спрашивала, не знают точно, как долго стоит барьер, — все, что они говорят: его возвели когда-то в прошлом году.

Они, кажется, действительно, не помнят, почему он здесь стоит, а если и помнят, то не говорят.

Я хочу знать, что за этими стенами.

Я хочу так много: счастья, свободы, любви. И я хочу некоторые материальные ценности тоже.

Такие, как стихотворение и микрокарта. Я все еще жду, когда можно будет вступить в контакт с торговцами. Я обменяла два моих стихотворения на окончание другого, того, которое начинается с « Недосягаем ты — но я… » и рассказывает о путешествии. Я обнаружила его начало в Каньоне и знала, что должна заполучить конец.

А другой обмен еще ​​дороже, еще более рискован — я обменяла семь стихотворений, чтобы мне привезли микрокарту дедушки из дома моих родителей в Keйе.

Я попросила торговца сначала обратиться к Брэму с закодированной запиской. Я знала, что Брэм сможет расшифровать ее. В конце концов, он сумел разгадать шарады, которые я составляла для него на скрайбе, когда он был маленьким. И я подумала, что он с большей вероятностью сможет переправить микрокарту, чем любой из моих родителей.

Брэм. Хотела бы я найти серебряные часы для него, взамен тех, которые изъяло Общество. Но пока цена была слишком высока. Сегодня утром на остановке аэропоезда по пути на работу я отказалась обменять часы. Я заплачу справедливую цену, но не настолько много. Может быть, этому я научилась в ущельях: Кто я, кем я не являюсь, что я дам, и что я не буду давать.

***

Сортировочный центр заполнен до отказа. Мы прибываем одними из последних, и чиновница сопровождает нас в наши пустые кабинки. — Пожалуйста, приступайте к работе, — говорит она, и как только я сажусь в свое кресло, на экране появляются слова: Следующая сортировка: экспоненциальные попарные соответствия.

Я задерживаю глаза на экране, мое поведение нейтрально, но внутри я чувствую прилив волнения, крошечные скачки в биении сердца. Это вид сортировки, на который Восстание посоветовало мне обращать внимание.

Рабочие вокруг меня не подают никаких признаков того, что эта сортировка что-то значит для них. Но я уверена, что есть и другие люди в комнате, которые смотрят на эти слова и гадают Пришло ли время ?

Дождись фактических данных , напоминаю я себе. Я не просто гляжу на сортировку; я одновременно выискиваю определенный набор информации, в которой должна найти несоответствие.

В экспоненциальных попарных соответствиях, каждый элемент классифицируется по важности своих качеств, а затем формируется в пару с другим элементом, чьи качества оптимально подходят первому. Это сложная, запутанная, утомительная сортировка, которая требует нашего пристального внимания и сосредоточенности.

Экран мерцает, а затем появляются данные.

Вот оно.

Правильная сортировка. Правильный набор данных.

Это начало Восстания?

Мгновение я колеблюсь. Уверена ли я, что Восстание смогло проникнуть в программу алгоритма проверки ошибок? Что, если нет? Все мои ошибки заметят. Прозвучит тревожный сигнал, и чиновник подойдет проверить, что я делаю.

Мои пальцы не дрожат, когда я перетаскиваю один элемент на экране, борясь с естественным желанием поставить элемент в нужное место, как меня учили.

Затаив дыхание, я медленно веду его на новое место и медленно поднимаю палец.

Нет тревожного сигнала.

Программа Восстания сработала.

Кажется, я слышу вздох облегчения, тихий выдох где-то в другом месте комнаты. А потом я чувствую что-то, тополиное семя в памяти, невесомое, порхающее на ветру, проносящееся мимо.

Я делала это раньше?

Но нет времени следить за обрывками воспоминаний. Нужно сортировать.

Так тяжело сортировать неправильно, я потратила много месяцев и лет своей жизни, пытаясь делать все по правилам. Это противоречит здравому смыслу, но именно этого хочет Восстание.

По большей части, данные поступают быстро и непрерывно. Но есть короткий промежуток времени, пока мы ждем загрузки. Это означает, что какая-то информация поступает из стороннего источника.

Тот факт, что мы делаем сортировку в режиме реального времени, кажется, указывает на то, что это срочно. Может быть, Восстание происходит сейчас?

Будем ли мы с Каем после этого вместе?

На мгновение я представляю себе черные корабли над белым куполом мэрии, и чувствую холодный ветер в волосах, когда мчусь к нему навстречу. Потом теплое давление его губ на мои, и на этот раз это не прощание, а новое начало.

— Мы обручаем, — говорит кто-то вслух.

Он выводит меня из задумчивости. Мигая, я поднимаю глаза поверх экрана.

Как долго мы сортировали? Я работала усердно, старясь сделать то, о чем просило Восстания. В какой-то момент я запуталась в данных последнего задания.

Краем глаза я ловлю мелькание зеленого цвета — военные офицеры в униформе приближаются к человеку, который говорил вслух.

Я видела чиновников, когда мы впервые прибыли сюда, но как давно здесь дежурят офицеры?

— Для банкета, — произносит мужчина. Он смеется. — Что-то случилось. Мы подбираем Пары для банкета. Общество больше не придерживается заведенного порядка.

Я держу голову опущенной и продолжаю сортировку, но когда они тащат его мимо меня, я поднимаю глаза. В его рот засунули кляп, слова неразборчивы, его глаза над тряпкой встречаются с моими на краткий миг, пока его уводят.

Мои руки дрожат поверх экрана. Он прав?

Мы подбираем Пары?

Сегодня пятнадцатое. Вечером будет банкет.

Чиновник из городка как-то сказал мне, что подбор Пар происходит за неделю до банкета. Что изменилось? Что могло произойти, почему Общество все делает в такой спешке? Данные отбираются так близко к часу банкета, это может привести к ошибкам, потому что у них не так уж много времени, чтобы проверить все на точность.

И, кроме того, департамент Обручения имеет своих собственных сортировщиков. Там должны сидеть более квалифицированные люди, чем мы. Обручения имеют первостепенное значение для Общества.

Может быть, Общество ограничено во времени. Может быть, у них не хватает персонала. Что-то происходит. Как будто они уже выбрали пары раньше, но теперь им приходится сделать это снова, в последнюю минуту.