Юлия Сидур - Пришелец и пенсионерка

— Вы имет абратно билет?

— Конечно! — с готовностью подтвердила Зинаида Васильевна, протягивая ему аэрофлотовский билет на самолет.

В разговор вмешалась Шанталь и начала темпераментно что-то доказывать. Даниэль сказал тихонько, покрутив пальцем у виска:

— Они такие дураки, спрашивают, может быть, эти криминалы твои знакомые, потому что они тоже говорят по-русски!

Несмотря на незавидное свое положение, Зинаида Васильевна даже засмеялась от неожиданности. Она ко всему была готова, только не к такому нелепому предположению. Спор между Даниэлем, Шанталь и полицейскими продолжался. Наконец стало потише. Первый полицейский, строго глядя на Зинаиду Васильевну, произнес последние слова очень суровым тоном. Даниэль возмущенно завращал глазами. Второй полицейский протянул ему и Шанталь визитные карточки. Из его слов Зинаида Васильевна поняла, что они должны будут звонить в случае надобности. Даниэль сказал Зинаиде Васильевне:

— В общем, Зин, ты не переживай. Они говорят, что тебе надо уезжать из Голландии в двадцать четыре часа. Они решили занести тебя в компьютер за нарушение визового режима. И теперь тебе запрещено приезжать в Голландию. Но ничего, — успокоил Даниэль, — мы завтра поедем в Дортмунд, посидим там в очереди, продлим твою визу и вернемся обратно.

Зинаида Васильевна расстроилась больше за ребят, чем за себя.

— Ну вот, как неприятно, испортила вам весь отдых! В конце концов, постоянные зубные коронки можно и дома поставить.

— Да ладно, — сказал Даниэль. — Съездим в Дортмунд и все уладится.

Полицейские опять заговорили. Пришлось срочно покинуть отделение, потому что голландским ментам совершенно очевидно надоели разговоры на русском языке. Они что-то сказали, из чего Зинаида Васильевна разобрала слово «раус».

— Тихо! Тихо, господа! — сказала Шанталь, улыбаясь. Она подняла к груди обе руки успокаивающим жестом.

Уже на улице она обругала полицейских:

— Кретиноватые флики! По-моему, они меня возненавидели, никак не хотели верить, что у белоглаза физиономия, как у робота!

Зинаида Васильевна еще больше помрачнела после посещения полиции:

— Что поделаешь, везде полиция тупая. Шанталь продолжала возмущаться:

— Они требовали неэмоционального реалистического описания обоих субъектов. Все время уговаривали меня не выдумывать про белые глаза, серо-зеленый фейс, про лучи из глаз и про то, что нас приподнимали. Идиоты! Лучше бы попросили меня сделать фоторобот! Но они сказали, что я слишком хорошо все описала, и этого достаточно. И еще иронизировали, что для фоторобота на робота у них нет специальной аппаратуры. Сказали, вызовут нас обязательно еще. Я попросила разрешения съездить на один день в Германию, чтобы помочь вам пролонгировать визу. Они разрешили, но недовольны.

Зинаида Васильевна заступилась за голландскую полицию:

— Да они ведут себя нормально, как им положено. По-моему, даже чересчур гуманно. Они же могут нас тоже подозревать.

Шанталь и Даниэль улыбнулись невероятности подобной идеи.

— А почему нет? — продолжала Зинаида Васильевна. — У них убийство, замешаны иностранцы. Им трудно поверить, что это не обыкновенные преступники, а особенные; им рассказывают про каких-то роботов! Ведь часто бывает, что полицейские ксенофобы и расисты! Вы бы знали, что в Москве делается! Я своими глазами видела, как они грабят уличных торговцев всех национальностей — и кавказцев, и славян, и прочих. Мне кажется, здешние менты еще ничего.

— Да, — вспомнил Даниэль, — они сказали, что завтра приедут эксперты из Амстердама. Нас обязательно вызовут по повестке, как свидетелей. Но мы же не будем сидеть и ждать! Сейчас самое главное — это твоя виза, поэтому вперед в Дортмунд, в ауслендерамт, а потом обратно!

Шанталь добавила:

— Еще сказали, что если не уедете из Голландии в двадцать четыре часа, они депортируют вас в наручниках.

— Ну уж нет! — не согласилась Зинаида Васильевна. — Я ни в коем случае не доставлю им такого удовольствия!

Дома стали собирать вещи. Пока ребята копошились наверху, Зинаида Васильевна с грустью думала о том, что нужно будет срочно одалживать деньги у Даниэля, проверила, на месте ли билет на самолет, и главное, решила еще раз пощупать свою краснокожую паспортину.

Она чуть ли не в холодном поту обнаружила его отсутствие, хотя только что в полиции показывала! Оказывается, он, гад, провалился за порванную подкладку совсем новой сумки, купленной перед отъездом на вещевом рынке. «Во, какое говно делают! — со злобой подумала Зинаида Васильевна. — Новенькую купила только что, сто двадцать пять рублей заплатила!»

— Боже! — воскликнула она, лихорадочно выворачивая сумку наизнанку. — Какая же я невозможная дура! У меня последняя стадия маразма!

Вместе с паспортом она вытащила провалившиеся туда же, за подкладку, полиэтиленовый пакетик с дискетой и носовые платки. Пальцы сразу же закололо. Черт-те что! Аллергия какая-то! «Значит, когда забежали домой за документами, я машинально сунула все в сумку, но от волнения даже не сообразила, что делала. А почему же платки?.. О Господи! Я же им свои платки отдала! Они такие же. Нет, они не совсем такие! Мои платочки были с зеленой заклеечкой, а эти с синенькой!»

— Ребята! — взволнованно проговорила она, поднявшись наверх. — Я не успела вам рассказать кое-что важное. Это, наверное, неосознанно получилось из-за моего несносного любопытства. Я нашла на пляже вот эту дискету и бумажные платки. Когда домой забежали, я машинально сунула их в сумку. И все это, кроме паспорта, провалилось у меня за подкладку. Кроме паспорта. А на пляже-то у меня сумки не было. Я стала искать по карманам. Платки нашла, а дискеты нет. Подумала, что она потерялась. Вот эти платки меня сбили с толку. Я подумала, что это те платки. А я им, оказывается, свои отдала. Из-за этих вот вторых платков… Даниэль, давай посмотрим дискетку.

Шанталь и Даниэль озабоченно переглядывались.

— Наверное, надо в полицию сходить и задекларировать, — благоразумно предложила Шанталь.

— Боюсь, тогда они меня точно в тюрьму посадят. Они не поверят, что я не могла ее найти. Я же им ничего не сказала про дискету.

— А почему вы им ничего не продекларировали? — укоризненно спросила Шанталь.

— Понимаешь, я очень испугалась, когда ее не обнаружила. Даже стала сомневаться, что она вообще у меня была. Я в принципе боюсь с ментами связываться. Просто инстинктивно решила вообще ничего про дискету не говорить. Чего нет, того нет. А вот если б я сказала, что была дискета, а потом потерялась, они бы от меня никогда не отвязались. Даниэль недолго раздумывал:

— Давай ее сюда, сейчас посмотрим. Только вы, дамы, пожалуйста, занимайтесь своими делами. Не мешайте мне. Я вас сам позову, когда буду готов.