Бертрис Смолл - Повелитель сумерек

— Я хочу, мама, чтобы ты назвала меня главным наследником в своем завещании. У сестер есть мужья, которые могут их содержать. А мне, чтобы найти себе богатую жену, нужно быть твоим наследником. Богатые люди не выдают дочерей за бедняков. Завещай мне восемьдесят пять процентов, а девочки могут получить по пять процентов каждая.

— По-моему, это чересчур. Ты не жадничаешь немного, Обин?

— Нет, мама. Отец вряд ли оставит мне хоть что-нибудь. Когда он купил свою новую женщину для удовольствий, я тоже был на торгах. Шифра невероятно красива и, должно быть, родит императору детей. Мне все равно, буду ли я его наследником и взойду ли когда-нибудь на трон. Я не хочу быть на его месте. Я доволен своей деятельностью в гильдии торговцев и не хочу взваливать на себя ответственность за весь Хетар.

— Я дам тебе семьдесят процентов, и каждой из твоих сестер по десять. Так будет честнее, сын.

Обин засмеялся, протянул матери руку и сказал:

— Согласен!

Вилия пожала руку сыну, поцеловала его и ответила:

— Благодарю тебя. Конечно, ты должен будешь подписать какой-нибудь юридический документ, верно, господин Иона?

— Да, моя госпожа, в этом деле мы должны соблюсти закон до мельчайших деталей, — ответил Иона, повернулся к Обину Просперо и спросил: — Вы уверены в своем решении, молодой господин?

— Да, уверен, — ответил тот.

— Я пойду скажу об этом императору, моя госпожа, — сказал Иона и вышел из комнаты.

— Что ты будешь теперь делать? — спросил Обин Просперо у матери.

— Поеду на свою виллу в Дальноземье. Мне там нравится, и нравилось с той минуты, как я увидела это поместье. У меня просторный и уютный дом. Ты должен приехать и увидеть его, Обин. Если он тебе понравится, я когда-нибудь отдам его тебе.

Обин улыбнулся.

— Не похоже, что ты несчастна, мама. Я прав? Мне кажется, ты рада развестись с отцом.

— Он хочет жениться на ней и со временем объявить ее императрицей, — сказала Вилия. — При таких обстоятельствах я вряд ли могу оставаться здесь, верно, Обин?

Ее сын покачал головой и медленно произнес:

— Он отдает ей то, что должно было принадлежать тебе. Мне не нравится, что он так тебя позорит.

— Меня можно опозорить, только если я позволю это сделать, — сказала Вилия. — В конце лета он женится на ней, но не объявит ее императрицей сразу, а подождет, пока народ к ней привыкнет. Если он наденет на нее корону, когда еще не высохли чернила на акте о нашем разводе, он потеряет доверие народа. — У Вилии вырвался смешок.

— Ты потрясающая женщина, мама, — сказал Обин Просперо. — Если я не смогу найти себе жену похожую на тебя, то никогда не женюсь. — Он улыбнулся и поцеловал мать в щеку.

Вилия засмеялась:

— Однажды ты женишься, Обин.

Потом она взяла ладонь сына в свои ладони и добавила:

— Когда все узнают о разводе, а это случится скоро, и твои друзья, и просто твои знакомые начнут спрашивать тебя о нем. Не обвиняй отца. Ты был прав, когда сказал, что я не выгляжу несчастной. Я и не чувствую себя несчастной. Твой отец даже сделал доброе дело, освободив меня от брачных уз. Поэтому не позволяй никому плохо говорить о нем.

— Я надеюсь, он хорошо обеспечил тебя при разводе, мама. Ты отлично служила ему все эти годы.

Вилия рассмеялась:

— Если хочешь узнать, много ли я забрала у него, спроси меня об этом прямо, сын. Когда все это закончится и бумаги будут подписаны, имущество твоего отца уменьшится наполовину. — Она снова рассмеялась, увидев, как широко раскрылись от удивления глаза Обина. — Однажды ты станешь очень богатым.

Когда Обин Просперо пришел в себя от этой новости, он воскликнул:

— Я потрясен! Ты заработала каждый кубит из этой суммы, мама! Кто вел переговоры с отцом насчет условий развода?

— Я, — ответила Вилия. — Ты думаешь, я стала бы платить стряпчему за то, что прекрасно могу сделать сама?

Обин засмеялся и повторил:

— Я потрясен!

Потом он встал и сказал:

— Если позволишь, я уйду. У меня сегодня свидание с очаровательной молодой особой в доме госпожи Джиллиан, и я не хочу заставлять себя ждать. — Он поймал руку матери, поднес к своим губам и поцеловал. — До свидания, мама. Не уезжай из города, пока снова не увидишься со мной.

— Не уеду, Обин, — пообещала Вилия.

Ее сын уходил, а она смотрела ему вслед. «Он чудесный мальчик», — подумала Вилия. Но он никогда не смог бы догадаться о ее с Ионой планах. Может быть, так лучше.

Она выполнит свое соглашение с сыном, потому что ребенок, которого она родит Ионе, унаследует богатство своего отца.

Хролейф, вождь вольфинов, окинул взглядом тех, кто сидел рядом с ним за столом. Здесь были Скримир, глава великанов Темных Земель, Даин, глава гномов Темных Земель, Альфриг, канцлер Темных Земель, и сам Повелитель Сумерек. Почему их всех вызвали к великому Коллу? — задумался Хролейф. Но в этот момент Колл заговорил:

— Время завоеваний приближается. Фея в моей власти. В ее чреве зреет мой наследник. Мунины медленно восстанавливают ее память. Скоро я верну ей память о том, как применять все ее магические способности.

— Но будет ли она использовать их для тебя? — низким звучным голосом проворчал Хролейф.

Вольфины обладали волчьей головой и человеческим телом. Это были свирепые бойцы, жестокие и беспощадные во время завоевательных походов. Хотя в последние несколько десятилетий походов поубавилось.

— Она помнит о своем прошлом только то, что я позволил ей вспомнить, — сказал Колл. — Она любит меня. Если бы не любила, я не смог бы оплодотворить ее своим сыном. Она сделает все, что я пожелаю, потому что верит мне, думает, что это я научил ее той магии, которую теперь вспоминает, чтобы она помогала мне.

— Я слышал, ты для удовольствия Лары убиваешь женщин, после того как займешься с ними любовью, — сказал гном Даин.

— По-моему, стыдно зря расходовать столько женских тел, — пробормотал себе под нос Скримир.

Повелитель Сумерек засмеялся:

— Я убил лишь нескольких, чтобы заслужить ее доверие. Если она продолжает верить, что я убиваю остальных, тем лучше. Разве не так?

— Возможно ли, что эта фея затронула твое собственное черное сердце? Говорят, против ее чар невозможно устоять, — прорычал Хролейф. — Любовь мешает власти, мой господин, и ты это хорошо знаешь.

Колл бросил на вождя вольфинов гневный взгляд и ответил:

— Лара укрепила мою власть. Люблю я ее или нет, не важно, но наши магические силы, если их объединить вместе, невозможно будет остановить. Будешь ты теперь ставить под сомнение мою проницательность, Хролейф? — И Колл снова взглянул на вольфина так, что у того задергались острые уши.

— Нет, мой господин Колл! Я просто забочусь о твоем благополучии. Возможно, твоя нежность к фее — нормальное чувство. Она ведь была избрана, чтобы родить тебе сына. Помню, я сам чувствовал нечто похожее, когда моя жена родила свой первый выводок.