Анна Гаврилова - Соули

— А вы в самом деле хотели нас съесть?

Вопрос принадлежал Лине, но суть в другом. В голосе сестрички прозвучало самое настоящее кокетство. Я от такого поворота событий совсем растерялась.

— Конечно хотел, — сказал монстр. Громко клацнул зубами.

— Ой! — откликнулась "младшенькая".

— Ой-ой! — поддержала Мила и расплылась в улыбке.

Брюнет осуждающе покачал головой.

— Девушки, это не повод для шуток. Между господином Хашшром, которого видите сейчас, и тем, которого вы подняли из могилы — пропасть. Будучи умертвием, он действительно хотел вас убить. И убил бы, если б не зелье.

Сёстры не поверили, а Райлен предпринял ещё одну попытку вразумить — видимо, на будущее.

— Дух, привязанный к мёртвому телу, в отличие от духа освобождённого, не осознаёт себя. Если упростить, это объясняется тем, что связь души с мёртвым, разлагающимся куском мяса, эту самую душу отравляет. Душа, привязанная к трупу, чувствует себя примерно так же, как человек в горячке. Оборвать связь может уход за Грань, к которому инстинктивно стремятся все души, либо полное уничтожение тела.

— Поэтому господин Хашшр сейчас разумен, а тогда… зверем был? — спросила тихо-тихо, но услышали все. И тролль в том числе.

— Да. — Отозвался зелёный. Хмыкнул и добавил: — Не краснейте, госпожа Соули. Я не обиделся. Более того, я крайне благодарен вам за…

— Выходку, — подсказал маг. Суровый, как штормовая волна.

Призрак растянул губы в улыбке, ещё больше обнажая и без того внушительные клыки.

— Если бы не вы, мне ещё тысячу лет, а то и больше, неупокоенным духом жить пришлось. Как вы могли заметить, плоть троллей разлагается крайне медленно.

Я кивнула, но краснеть не перестала. О, Богиня, как я могла проявить столь жуткую бестактность? Назвать этого учтивого господина зверем?

— Теперь, как несложно догадаться, — продолжал призрак, — у меня одно желание, последнее — уйти за Грань. Среди живых мне делать нечего. Тем более, среди людей.

Мы с близняшками слаженно кивнули. Да, это понятно.

— Но уйти, как оказалось, не могу. Ваша Грань меня не пропускает. Следовательно… мне нужно вернуться домой и попробовать снова. Вот тут-то мне и нужна помощь. Госпожа Соули, вы ведь не против прогулки в пятый мир, а?

Я нервно сглотнула и уставилась на Райлена.

О, Богиня! Во что я ввязалась?!

Утро началось с явления Фиски. Старшая служанка и первая мамина помощница выглядела непривычно растерянной.

— Девочки, как спалось? — тихо спросила она.

Мы нервно переглянулись и даже зевать перестали.

— Хорошо, — осторожно ответила я, на правах старшей.

Фиска тем временем прошлась по комнате и, словно невзначай, заглянула в каждый угол, в шкаф, и даже за гардины нос сунула.

— Ничего странного ночью не видели?

— Нет…

— И не слышали?

— Нет, — включилась в игру Мила.

Лина же стрельнула глазками, спросила хитро:

— А ты?

Румянец, окрасивший щёки старшей служанки, по цвету напоминал густой томат, но это полбеды… а беда в том, что меня тоже в жар бросило. О, Богиня! Когда господин Хашшр был для нас просто троллем, вопрос его наготы… ну он в другой плоскости лежал. А вот теперь… Мама! Стыдно-то как!

— Ничего я не видела, — пробормотала Фиска, и стрелой вылетела из комнаты. Уже из коридора, крикнула: — Будьте добры одеться. У нас гости.

— Кто? — дружно возопили мы.

В ответ прилетело едва слышное:

— Господин штатный маг.

О, Богиня!

Я вскочила с постели и, ничуть не смущаясь неподобающего вида, помчалась в свою комнату. И лишь когда распахнула шкаф, вздрогнула осознав — что-то стряслось. Точно стряслось, потому что причин для официального визита у Райлена нет. Он вообще должен был в полночь придти!

Одевалась быстрей, чем бежит пойманный на горячем вор. Заклинания для завивки локонов творила даже не задумываясь о словах и пассах. Шпильки подкалывала уже на ходу, под торопливый стук собственных каблуков.

— Соули? — удивлённо воскликнула мамулечка, отрываясь от чашки. — Ты почему так рано?

Я окинула столовую нервным взглядом, но никого кроме госпожи Далиры не обнаружила.

— А… — хитро протянула мамулечка. — Фиска доложила, да?

— Где они? — сердце почему-то совсем с ума сошло, а чувство тревоги усилилось до предела.

— В кабинете.

Изобразив неглубокий, но очень почтительный реверанс, я развернулась и поспешила покинуть столовую. Увы, маму мой побег не устраивал.

— Соули! — строго позвала она. — Ты что там забыла?

Ой, а ведь действительно… Чем объясню своё вторжение? Ворваться без повода точно не могу — это, как минимум, неприлично.

— Я… я книжку потеряла. Вернее, не потеряла, а оставила. И именно в кабинете.

Родительница неодобрительно покачала головой, отодвинула чашку. Я не посмела продолжить путь — застыла в ожидании отповеди. Всё верно, моё поведение не только недостойно юной воспитанной девушки, но и в высшей степени возмутительно.

— Эх, видела бы тебя тётушка Тьяна… — Мамулечка горестно вздохнула, а потом подмигнула и сказала: — Пойдём! Если поторопимся, к самому началу успеем!

Прежде чем я опомнилась, госпожа Далира вскочила со стула и, с лёгкостью игривого жеребёнка, помчалась к кабинету супруга.

О, Богиня! Мир точно сошел с ума!

Через пять минут мы с мамулечкой оказались в кладовке, бок о бок с хозяйственным инвентарем. Место сперва вызвало недоумение, но когда родительница проворно подцепила и вытащила один из кирпичей кладки, всё стало ясней ясного.

— Зачем вы приехали, господин Райлен? — голос отца звучал сухо.

— Я хотел бы обсудить вот это, — ответил визитёр.

В кладовке царил полумрак — свет пробивался в единственное, крошечное окошко над дверью. Но я таки увидела, как зло сощурились глаза мамулечки. Она, в отличие от меня, поняла, о чём толкует Райлен. Жаль, спросить не представлялось возможным: ежу ясно — если нам слышен разговор в кабинете, то и там наши перешептывания слышны.

Отец выдержал паузу, сказал:

— Хорошо. Хотя, как по мне, обсуждать нечего.

— Ну как это нечего… — в интонациях мага прозвучало раздражение. Послышался лёгкий стук каблуков — брюнет явно расхаживал по отцовскому кабинету.

Я невольно поёжилась, бросила ещё один взгляд на мамочку. Госпожа Далира была крайне сосредоточена, тянулась ухом к заветной полости в кладке.

Папа не выдержал первым.

— Господин Райлен, я не склонен думать о вас плохо. Более того, я уверен, что симпатия к Соули, которую вы выказали на балу, искренняя. Но это ничего не меняет. Мы — простые люди, мы живём в маленьком городе, где свои традиции, свои законы, и сплошь ядовитые языки. Никто не осудит вас, но Соули… На ней на всю жизнь останется клеймо девушки второго сорта.