Шеннон Мессенджер - Пусть небеса падут

И только мне приходит мысль, что страннее уже ничего быть не может, как прямо в голове раздается знакомый голос:

"Иди домой, Вейн".

Я оглядываюсь, пытаясь разглядеть в темноте и кружении поднявшегося песка, где прячется девушка. Но улица пуста. Здесь только я и Ханна, все еще сражающаяся с сумасшедшим ветром, оттаскивающим ее от меня.

- Я зайду в дом, - кричит Ханна, протирая глаза от песка.

- Хорошо, - кричу я в ответ, беспомощно глядя на то, как она отворачивается от меня. - Я тебе позвоню.

Она не оборачивается, не услышав меня.

Ветер уносит мои слова прежде, чем они достигают ее. И через секунду ее уже нет.

Я пожертвовала десятью годами жизни ради этой работы.

Готовилась физически. Душевно. Эмоционально.

Отказывалась от еды и сна. Страдала час за часом под безжалостным солнцем пустыни. Жила в полной изоляции. Взяла на себя унизительную задачу быть наставницей упрямого и невежественного мальчишки, восстающего против всего, что имеет реальное значение.

А теперь он добился того, что нас обоих, возможно, убьют.

Но я в этом виновата не меньше его.

Я снова слишком громко призвала ветер. И снова выдала нас.

Северный ветер был слишком далек, чтобы призвать его шепотом. Мне пришлось кричать. И значит, в воздухе остался след моего призыва, так же, как и след Вейна. И нет ни малейшего шанса на то, что Буреносцы не прощупают пришедший из жаркой долины холодный ветер. И тогда, все, проверив, они, в конце концов, придут за нами.

Мир начинает вращаться, и я делаю глубокий вдох.

Я не позволю, чтобы это снова случилось.

Я могу остановить их. Могу запутать наши следы.

А после разберусь с Вейном.

Он уезжает на своей белой дымящей машине. Мои ноги дрожат, когда я выхожу из теней и обвожу взглядом улицу в поисках темной фигурки, которая, я знаю, сидит где-нибудь поблизости на крыше. Я вытягиваю вперед левую руку, и маленькая тень падает вниз, хватаясь за рукав моей куртки когтями. Гэвин делает, это молча, он знает, что кричать нельзя. Мы должны быть невидимы и неслышны.

Это Вейн виноват, что мы себя выдали. Ему еще повезло, что я с ним мягко обошлась. Он понятия не имеет, с чем играет. Но очень скоро это узнает.

Я поглаживаю мягкие серые перья на шее Гэвина, пытаясь унять панику, давящую на грудь и не дающую дышать.

- Лети домой, мальчик, - шепчу я. - Я присоединюсь к тебе, как только смогу.

Оранжево-красные глаза Гэвина встречаются с моими. Я знаю, он понимает, что я ему говорю. Он распрямляет крылья и, мощно взмахнув ими, взмывает в небо. Я завидую его легкому полету. Мне для полетов требуется гораздо больше усилий.

Отступив в тень, я ощупываю пальцами воздух, ища ветерок, которым можно будет замаскировать оставленные нами следы.

Ничего. Придется подождать.

Периодическая неподвижность воздуха в этом месте все равно что черная дыра, высасывающая мою энергию, мои возможности и мое душевное равновесие. Если бы воздух не был так неподвижен чуть раньше, я бы успела испортить "свидание" Вейна вовремя. Мне бы не пришлось разгуливать среди ходячих по земле людей, чтобы его напугать. Не пришлось бы показываться ему. И не пришлось бы призывать северный ветер, чтобы не дать ему связать себя с той девушкой.

Мы бы все еще были в безопасности.

И, конечно же, если бы он не старался так упорно нарушить правила, я бы не заварила эту кашу.

Я обнимаю себя руками, чтобы успокоить дрожь. Так далеко Вейн еще никогда не заходил. Еще бы секунда и...

Глаза застилают слезы, когда я вспоминаю о том, как он стоит на крыльце, как касается ладонью ее щеки, как наклоняется к ней и как их губы сближаются.

Мне даже страшно подумать о том, что было бы, если бы я не остановила его.

Боль в челюсти дает мне знать, что я слишком сильно стиснула зубы. Я заставляю себя расслабиться. Хранитель ежесекундно должен быть спокоен и здравомыслящ - Силы Бури вбили это в меня. Подавление эмоций - ключ к успеху. Только так можно вынести полную самопожертвований жизнь.

К тому же... вины Вейна в произошедшем в принципе - нет. Он ничего не знает ни о законах, которые чуть не нарушил, ни об обязательствах, накладываемых одним-единственным поцелуем. Хотя я не раз предостерегала его разными знаками, он так ничего и не понял.

Но бессмысленно зацикливаться на том, чего я не в силах изменить. Я знаю лучше, чем кто-либо, что прошлого не вернуть и не переделать. Остается только двигаться вперед.

Легкий ветерок щекочет мои пальцы. Восточный - наконец-то повезло.

Тихий, не оставляющий следа шепот подчиняет ветер моей воле и обволакивает им меня. Полностью опутанная легчайшим бризом, я выдыхаю приказ на языке восточного ветра, отдаваясь на волю его силы.

Поднимись .

Слово звучит шипением, и ветер тянет меня за собой.

Оседлав ветер, я чувствую себя почти свободной. Поднимаясь все выше и выше, зарываясь в небеса, я вижу свою жизнь четко ясно. Я вижу в ней смысл. Я никогда не смогу полностью контролировать ветер. Я могу призвать его, упросить, уговорить слушаться меня, но он не подчиняется мне и остается, волен делать все, что хочет. Хитрость заключается в том, чтобы слушать, что он говорит, и направлять его по мере необходимости.

Большинство призывателей могут контролировать ветер, как я, только в зрелом возрасте. Я слышу даже самый слабый шепот, чувствую малейшие изменения в воздухе, понимаю любые потоки и вихри и могу быстро подстроиться. Это был подарок моего отца. Он передал мне этот дар в тот день, когда возвратился на небо.

Ни на мгновение я не забываю о том, что не могу вернуть ему этот дар, как бы сильно этого не хотела.

На горизонте появляются темные горные пики, и я шепчу:

- Вниз.

Порыв ветра стремительно падает вместе со мной, и пальцы моих ног касаются земли. Я освобождаю ветер на бегу, и, отпустив меня, он уносится прочь, а я останавливаюсь на холодной скалистой земле горного хребта Сан-Бернардино.

Тут, наверху, такой чистейший воздух, такой шквалистый ветер! Я позволяю себе минуту насладиться порывистым дыханием ветра, помогающим восстановить силы. Воздушные потоки ласкают кожу, наполняют меня уверенностью и силой, которые может дать мне только моя стихия. Я бы могла стоять тут всю ночь, насыщаясь ею.

Но я должна выполнить свою работу.

Мне не по себе опять взывать к ветру в полный голос. Но в этом-то и смысл. Чтобы скрыть одну ошибку, нужно совершить другую.

Тем не менее, мой голос дрожит, когда я призываю северные шквалы со всех сторон горного хребта и приказываю им хлынуть в пустыню. Песчаные бури проносятся по сухим дюнам, повсюду оставляя мои следы.

Буреносцы не смогут определить наше местоположение, но они все равно будут знать, что мы здесь. И они не уйдут, пока не отыщут Вейна, разворотив по пути всю долину.