Кимберли Дертинг - Клятва

— Вы должны быть осторожны, девочки.

И, хотя он обращался к нам обеим, я знала, что его слова были адресованы мне.

— Всегда будьте осторожны.

— Ну же, это первый клуб о котором мы услышали за недели.

Думаю, не стоит упускать шанса сходить туда.

Я только закончила убирать последний из столиков и была порядком измотана, но знала, что жаловаться не стоит.

Я работала тяжело, но родителям доставалось ещё больше — от рассвета до захода солнца — никогда не жалуясь на усталость, хотя я видела, как она отпечатывается в новых морщинах на лице матери, и на том, каким обеспокоенным выглядел каждый день отец.

- Я не знаю, Брук, клуб-последнее место, куда бы мне хотелось сегодня пойти.

И потом, где ты услышала об этом месте? -

- От тех парней.

С шестого столика.

Они дали мне адрес и сказали, чтоб взяла тебя с собой. -

Она приподняла брови.

— Они спрашивали о тебе, или, по крайней мере, один из них.

По-моему, ты ему вроде как понравилась. -

— Или, может, ему просто стало жаль меня, после того, как меня чуть было не вздернули.

По тому как Брук напряглась я поняла, что ещё, наверное, рановато шутить о случившемся.

Было очевидно, что ей абсолютно не смешно.

— Думаю, будет лучше, если я просто пойду домой, — сказала я, меняя тему разговора.

— Мой отец серьезно зол на меня.

Но Брук была настроена решительно.

— Ещё рано, и потом, сегодня ты можешь заночевать у меня.

Так он не узнает, что ты куда-то ходила.

И ещё, это даст ему шанс остыть.

Глядя на меня, она широко распахнула глаза. Подобный фокус Брук проделывала с сотнями мужчин.

— Мы побудем там какое-то время и, если ты не захочешь оставаться, сразу же уйдем.

Я бросила свое занятие и, положив руки на бедра, практически вынудила её посмотреть мне в глаза и так нагло соврать.

— Так я тебе и поверила.

— Мы сразу же уйдем. Клянусь тебе.

Я сжала губы, хоть уже и чувствовала, что уступлю и спросила:

- А как насчет Арона? Он идет? — и, конечно же, ответ тоже уже знала.

Бруклинн никогда не звала Арона с нами.

Она тут же закатила глаза, будто я спросила какую-то глупость.

— Знаешь, Чарли, в клубах и без него полно парней.

Кроме того, Коротышка там становится каким-то дерганым и всё время норовит защитить нас от кого бы то ни было.

Пока мы убирались, дверь между кухней и обеденным залом была открыта.

В дверном проеме появился отец и я поймала на себе его тяжелый взгляд.

Он как-будто прижимал меня к земле, напоминая одним только взглядом, что я облажалась.

Когда он опять вышел, исчезая в глубине кухни, я посмотрела на Брук.

— Ладно, — проворчала я, решив, что может Брук и права и отцу действительно нужно время чтоб остыть.

— Я пойду.

Бруклин должно быть знала, что я сомневалась, сильно сомневалась.

Я огляделась вокруг.

Что-то было не так.

Большинство клубов располагались на окраине города, спрятанные в промышленной зоне, но, так или иначе, этот был более темным и более грязным, чем любое из мест, в котором мы когда-либо бывали прежде.

С улиц позади нас доносилось слабое потрескивание громкоговорителя.

Сообщения звучали столь приглушенно и резко, что, если бы я не помнила слов, то была бы не в состоянии разобрать их: “ПАСПОРТА НУЖНО ВСЕГДА ИМЕТЬ ПРИ СЕБЕ”.

Было ощущение, что даже королева плюнула на эту часть города.

— Серьезно, Чарли, прекрати волноваться.

— Это то самое место.

Кирпичные здания были изуродованы слоями выцветающего граффити.

Окна, которые не были разбиты или заколочены досками, были покрыты грязью.

Повсюду был разбросаны окурки, валявшиеся посреди гниющего мусора.

И без того сильный запах разлагающейся еды становился ещё ощутимее, смешиваясь с вонью людских нечистот, вызывая позывы рвоты.

Еще более подозрительным казалось отсутствие новых бездомных из класса Обслуги, которые, наводнив город, спали на улицах и тротуарах, рылись в мусоре, оставленном у домов и на аллеях, выпрашивали объедки и мелочь.

Скоро я услышала — и почувствовала — отдаленное дрожание музыки, вырывающееся из одного из складских помещений впереди нас.

Бруклин остановилась, указывая на что-то красное, резко выделяющиеся на фоне всего остального, в конце переулка.

— Я же говорила тебе! Это здесь.

Я не стала спорить, потому что это была единственная здесь свежевыкрашенная дверь.

Возможно, единственная за долгие годы.

А может быть даже и за десятки лет.

Бруклинн почти вприпрыжку устремилась вниз по переулку, хотя каблуки на её туфлях были до безумия высокими. Эти туфли когда-то принадлежали её матери.

Я взглянула вниз на мои ничем не примечательные сандалии из коричневой кожи с ремешками, обвязанными вокруг лодыжек.

Потянувшись, она постучала в массивную дверь, тарабаня костяшками о красную сталь.

Звук был поглощен басами, резонирующими изнутри.

Она попыталась еще раз, ударяя ребром свернутой в кулак ладони, со всей силы сотрясая дверь.

По-прежнему, ничего.

Я оттолкнула её в сторону.

— Думаю, мы просто войдем.

Схватившись металлическую ручку двери, я с усилием потянула её на себя.

Когда дверь открылась, звук, скрывавшийся за ней, проник внутрь меня, казалось, сотрясая кости.

Маня и увлекая меня.

Подпрыгнув от удовольствия, Брук захлопала в ладоши и вихрем пронеслась мимо меня.

Я поспешила за ней, не желая быть оставленной в одиночестве.

Внутри у двери стоял внушительных размеров мужчина. Он поднял руку, такую большую, что, наверное, ею можно было бы обхватить меня посредине, и потянулся за Паспортом Брук.

Я была уверенна, что его молчание было умышеленым, с целью устрашения. И, надо отдать должное, это у него не плохо получалось — со всеми его мускулами и угрожающей нахмуренностью — но, в то же время, он был всего лишь очередным вышибалой в обычном клубе.

Все шло как обычно, пока его взгляд не упал на Брук — на неё саму, не её паспорт — и тут у меня перехватило в горле.

Вот эту часть я просто ненавидела.

Он знал, что мы несовершеннолетние, мы понимали, что он знает, а значит, делает нам одолжение, разрешая зайти.

Он позволит, но сначала потребует чего-нибудь взамен.

Теперь он изучал её, пожирая глазами, оценивая с ног до головы.

Бруклинн не возражала.

Она расплылась в улыбке, изо всех сил стараясь выглядеть соблазнительно, и, должна признать, это было довольно убедительно.

Более чем.

Стоит ли удивляться, что она привлекала внимание стольких военных по всему городу.

В желудке у меня все переворачивалось от того, как он шарил по её телу полуприкрытыми глазами.

Его взгляд задерживался на тех местах, где кожа её не была прикрыта: на шее, плечах, руках.