Диэр Кусуриури - Край Ветров: некроманс

Я ухмыльнулся:

— Знал, что он тебе понравится! Но это все худоба и волосы, Камориль.

Некромант хотел что-то возразить, но осекся.

— В любом случае, дальше это все — не про нас, — сказал я. — Пойдемте… выбираться отсюда.

— А как же то, зачем нас сюда Абеляр Никитович послал? — спросила Никола.

— Мы сделали, что могли, — сказал я. — И даже больше, чем мог бы кто-нибудь другой.

— Я бы сейчас поспал бы с удовольствием, — Эль-Марко потянулся. — Сначала баб Паша, потом тот мелкий тролль, теперь вот этот чтец…

— Что бы мы без тебя делали, — ответил я ему без доли сарказма.

— Так мы их что, тут так и оставим? — спросила Никс.

— Угу. Теперь у них есть все, чтобы жить припеваючи, — сказал я.

— То есть мы им, получается, добро причинили? Насильно? — уточнила Никола.

Я пожал плечами:

— Теперь полностью от них зависит, что делать и куда деваться.

Мы двинулись прочь, сначала — к мостику через речку. Я оглянулся посмотреть в последний раз на то, что мы натворили: на тлеющие останки кострища, на исцеленного чтеца, что лежит на столе неподвижно, на тела его «рабов наслаждения». И еще Тайра, прислоненная к иве.

Да уж. Похоже на поле боя из какого-нибудь низкобютжетного фильма. И ни одного мертвеца, что самое главное. Если оным, и правда, не считать мою надежду касательно восстановления памяти при помощи Родиона Сизого, оказавшегося таким удивительным кромешным ужасом.

И когда Камориль, Эль-Марко и Никс уже скрылись за камышами, а я все еще оглядывался на произведенный нами погром, Родн Кои приподнялся на локте. Чтец посмотрел на меня исподлобья так, что влажные тяжелые космы свесились ему на лицо, и произнес дрожащим полушепотом, злым, но честным:

— Я помню только это: «Чтобы порвать связь, проследи путь — солнце в щели. Спой его. Море всегда поймет».

Говорил Родн Кои тихо, но я уверен, что ни слова не напутал. И тут дело было даже не в моем остром слухе. Это как будто бы какая-то связь между нами все-таки установилась, хоть он и не смог проникнуть в мой разум.

Я кивнул ему, мол, «и на том спасибо» и отвернулся. Его же тяжелый взгляд преследовал меня до тех пор, пока я не скрылся за стеной камышей.

Вот так. И все-таки он дал мне ответ.

Подкинул, стало быть, надежду — призрачную, как никогда.

И я теперь понимаю, почему он не смог мне сразу помочь. Родн Кои и сам, скорее всего, не знает, что бы значили эти слова и что именно нужно делать с бусинами памяти. А я… А я что натворил.

Но моя голова была как будто бы какой-то хмельной: мне совсем не хотелось думать о том, что я, возможно, искалечил человеку жизнь, и так не самую радостную. Ну, как искалечил… выбил его из зоны комфорта. И это — насилие, да. Пускай и во благо, как мне кажется, но все же, все же…

— Он тебе что-то сказал? — тревожно спросил Камориль, когда я перешел мостик через речку.

— Угу, — я кивнул, — загадку загадал. Мол, выкручивайся — как хочешь.

И я повторил для Камориль и насторожившихся Никс с Эль-Марко слова Родн Кои.

— Просто красота, — произнес Камориль. — Я так понимаю, ключ к шифру — последняя фраза про море. Собираешься устраивать мозговой штурм и пытаться яростно разгадать все это?

— Сейчас я собираюсь вместе с вами выбраться из этой дыры куда-нибудь в цивилизацию, и начать предлагаю с той заброшенной станции. Эль-Марко надо бы поскорей уложить спать.

— Чувствую, мне и лавочка в парке подойдет, — Эль-Марко зевнул и снова потянулся. — А если мы не найдем ее в течение двух часов, то и любая горизонтальная поверхность.

До заброшенной станции электропоездов мы добрались без труда. Я нашел там, в облупленном здании, полном проржавевшей арматуры, старую схему путей, и, свершившись с ней, определил, что, если мы пойдем на восток, то наверняка выйдем к городскому железнодорожному вокзалу. Так, двигаясь по втопленным в землю шпалам, под оборванными во многих местах электрическими проводами, через тихий, не выказывающий никаких признаков жизни старый город, мы достигли вагонных депо — темных, высоких ангаров, в которых ночуют «обезглавленные» поезда, а оттуда добрались уже и до пассажирских перронов, и до самого здания городского вокзала, в котором каждый из нас бывал.

Какое бы время суток ни стояло, вокзалы всегда остаются одинаково оживленными. Здесь можно присесть на одну из массивных деревянных скамей и слиться с толпой, которой ты целиком и полностью безразличен, и крепко подумать о том, что делать дальше и куда идти.

Да, пожалуй, на вокзалах толпа смущает меня меньше всего.

Было два часа пополуночи, у меня не было сна ни в одном глазу, а вот Эль-Марко, сказав «О, лавочка!» немедленно на нее прилег, устроив голову на коленках Никс. Никола же казалась какой-то подавленной и грустной, что, в принципе, немудрено. Даже Камориль помалкивал — а это для него крайне несвойственно.

Я перебирал в руках бусины памяти, а в голове — подсказку чтеца, пытаясь ее понять. Мне казалось даже, что ответ невероятно прост, — уж не чета расшифровке того пророчества Мари, что о ключе, — но прост для того, кто знает. Знает больше, чем я. Разбирается во всем этом символизме. Владеет, стало быть, контекстом. И это своего рода замкнутый круг: я, какой есть, не знаю ответа, а чтобы стать тем, кто, возможно, знает не один ответ — мне надо решить эту задачу, имея лишь себя самого, такого, какой я есть здесь и сейчас.

— Сегодняшняя ночь напоминает мне о молодости, — сказал Камориль. — А потому я предлагаю сесть на трамвай и кататься кругами.

— Ну, нет, — ответил я.

— Тогда давайте пойдем в ближайшую церковь Потерянного, — предложил некромант. — Исповедуемся! Я, кстати, ни разу еще не пробовал. Говорят — занимательно.

— Никаких церквей, — я отмахнулся.

— Может, тогда в бар — напьемся с горя? — хмыкнул Камориль.

— С какого горя? — встрепенулся я.

— Не знаю, с какого именно, но, судя по твоему виду, оное имеет место быть. Хотя, казалось бы — все живы.

— Я спать хочу, — сказала Никс, — но не настолько, чтобы, как Эль-Марко, на лавочке заснуть. Там жестко очень.

— Ну, тогда чего сидим? — спросил некромант. — Ловим такси и ко мне?

— Я не могу, — сказал я твердо. — Я не могу сейчас спать, и куда-либо деваться мне нельзя. Я должен решить эту задачу. Сейчас. Сегодня.

— Ну, так кто ж заставляет тебя спать, — Камориль пожал плечами.

— Мне к морю надо, — сказал я. — Раз ты говоришь, что это — подсказка. Я, на самом деле, ни разу бусины в море не макал. А вдруг поможет?

— Ну, какой-то смысл в этом проглядывается, — неуверенно согласился Камориль. — Все же ритуал давешний тоже был проведен на берегу. Кто знает, какая именно связь у этого всего с морем. Значит, идем купаться…

— А Эль-Марко куда? — спросила Никс. — Он же спит!