Элизабет - Черный Город

Где-то вдали воет сирена о воздушном налете, предупреждая граждан Блэк Сити, чтобы они заперли двери и выключили свет. Они не хотят находиться в темноте в одиночестве. Они могут встретиться с чем-то опасным. С чем-нибудь вроде меня.

Я направляюсь под мост через канал и жду девчонку, достав из заднего кармана предписанные Стражами сигареты и прикурив. Никотин течет по венам, заставляя их трепетать от адреналина; ощущение, почти напоминающие пульс... почти.

Слышу шаги на мосту, они приближаются. И из тени появляется маленького росточка девушка с короткими черными взъерошенными волосами. На ней мужские рабочие бутсы, обтягивающие черные штаны и фрак, сшитый из лоскутов ткани. Её светло-карие глаза всматриваются в мои. Она смелая. Не многим из подобных девчонок хватит мужества, чтобы посмотреть мне в глаза. Она протягивает мне старую игральную карту с двумя сердцами на ней, одно красное, другое черное. Это моя визитка. Она кажется самой подходящей: вот, что я собираюсь ей продать - иллюзию любви. Я засовываю карту в карман темно-зеленого кителя.

- Ты опоздала, - говорю я. - Последнее, что мне нужно - быть пойманным Ищейкой, после наступления комендантского часа. Они только и ищут причину бросить меня в тюрьму.

- Извини, они установили дополнительные контрольно-пропускные пункты, на каждом останавливают. Там танки, везде! - болтает она. - Мне кажется, что они не будут слишком осторожничать, когда в город вернулся Страж-Эмиссар, что с пограничными переговорами с Легионом и...

- Ты заплатила Жуку? - прерываю я её.

Девчонка кивает.

- Сроки и условия, - говорю я. - Отказ не принимается. Ты не получаешь удовольствия, тебя тошнит, ты фрик - не мои проблемы, ясно?

Она снова кивает.

- Ты беременна? - Она краснеет от злости. - Будем считать, что ты ответила "нет". Это может вызвать сонливость, поэтому потом нельзя будет ни садиться за руль, ни управлять тяжелой техникой. - Она улыбается в ответ, а я ухмыляюсь. Всегда одно и то же. - И не повторяй. По крайней мере, в течение двух недель, поняла? Я не шучу.

- Это всё?

- Никаких поцелуев. Только бизнес, поняла?

Кажется, она несколько разочарована этим, но я не люблю смешивать дело с удовольствием. Она застенчиво расстегивает воротник своего пальто, открыв стройную бледную шею. От этого зрелища у меня сводит живот от голода.

- Что мне делать? - спрашивает она.

- Отклониться назад, - отвечаю я.

Она повинуется, как послушная девочка. Одной рукой я опираюсь о стену, вторая скользит у неё между бедер, осторожно раздвигая ей ноги. Прикосновение к ней не возбуждает меня, но я издаю стон, словно возбужден, потому что знаю, ей это понравится. Им всем нравится, даже парням - вот почему они приходят ко мне, взамен они получают Дурман. Я сам встаю между ее бедер таким образом, что теперь мы находимся лицом к лицу. От её неглубоких вздохов на мою холодную кожу ложится тепло.

- Расслабься, ладно? Будет приятнее, если ты расслабишься.

- Моё сердце бьется со скоростью миля в секунду. - Она издает нервный смешок.

- Не могу сказать, что мне знакомы подобные ощущения, - замечаю я.

Она осторожно прижимает руку к моей груди и её глаза округляются.

- Так это правда? У тебя нет сердца?

- У меня есть сердце, - ворчу я, сильно толкая её к стене. Оно просто не бьется.

По её щеке стекает слезинка, а тонкие губы дрожат.

- Ш-ш, все хорошо, милая. Я не хотел тебя пугать. - Я осторожно смахиваю её слезу. - Простишь меня?

Она кивает, потом наклоняет голову набок, обнажая гладкую белизну своей шеи. Мешочки с ядом в деснах у моих клыков раздуваются.

Сосредоточься, Эш, не грузись.

Я наклоняюсь к ней, прижимаясь губами к её нежной шее, чуть ниже уха. Пульс трепещет под моими губами, и я почти его теряю. Я начинаю покусывать кожу, щекоча своим языком крошечные волоски, которые намокают от моей слюны.

- Давай же, - шепчет она.

Многовато для прелюдии. Я вонзаю свои клыки в её яремную вену. Горячая кровь орошает мой язык, заставляя мои вкусовые ощущения взрываться сладостью. Блин, люблю новичков; они всегда самые вкусные. Она вздыхает, когда мой яд распространяется в ее крови. Я жду, когда наступит дурманящий эффект, прежде чем испить. Это бонус; мои клиенты получают максимум от меня, а я в свою очередь - максимум от них, когда пью их, насыщенную наркотиками, кровь. Это беспроигрышный вариант.

Кислый, горький вкус вдруг наполняет мой рот, и я, прикрывая рот рукой, отскакиваю назад.

- Что за... - Я сплёвываю кровь.

Девушка смотрит на меня своими стеклянными глазами, кровь стекает из двух проколов на ее шее

- Всё искрится, - говорит она мечтательно.

- Разве Жук не предупредил тебя, что я не беру клиентов, сидящих на медикаментах?

Она кренится в мою сторону, и я хватаю ее, прежде чем она упадет в воду.

- Я люблю тебя, - бормочет она, пытаясь поцеловать меня.

Я грубо встряхиваю её. Она ударяется спиной о стену и сползает по ней на землю. Её глаза закатываются, она начинает биться в конвульсиях, в уголках рта пузырится белая пена.

- Нет, нет, нет! А, ну, очнись! - Я опускаюсь на колени и трясу её. Меня охватывает паника.

Девушку трясет, ее черные ботинки оставляют на булыжнике черные царапины. Дерьмо! Вот почему я не беру клиентов на лекарствах. Никогда нельзя сказать, как Дурман повлияет на них. Я стаскиваю с себя куртку и кладу ей под голову.

Караульный танк катится по мосту, я закрываю глаза и жду, когда он пройдет. Хотя война официально закончилась, от этого звука у меня все еще бегают мурашки. Где бы они ни были, за ними всегда следовала Смерть. От войны у меня осталась пара царапин. В те дни тот факт, что я был полноправным гражданином и получеловеком, для них не имел значения. Если ты не был человеком на сто процентов, ты был врагом. Каждый день - это борьба за выживание. С тех пор не стало лучше, я все еще оставался врагом в глазах большинства людей. Во мне они видели лишь Дарклинга. Танк повернул к Унылой улице по направлению к штаб-квартире Эмиссара.

Девушка стонет. Здесь слишком опасно, я должен уходить. Я мог бы просто оставить ее… Нет, это не вариант, но я не могу взять ее в больницу. У меня может возникнуть много проблем.

Жук!

Я смотрю вниз на канал. В ста футах пришвартовалась желтая баржа. Огни не горят. Где он? Он должен был быть моим ведомым; именно поэтому, в первую очередь, я пришел на этот мост. Это может обернуться очень плохо...

Грудь взрывается болью, я кладу руку на свое безжизненное сердце. Чувствую, что кто-то стоит у меня за спиной и оборачиваюсь.

Девушка стоит в проходе, освещаемая фарами проезжающего грузовика. В мимолетном свете я успеваю заметить ярко-голубые глаза, мечущиеся между мной и девчонкой, корчившейся на полу.