Юлия Магарцева - Ламии. Во тьме

Чёртовы глаза… я все ещё ничего не могла разобрать за стеклом. Цвета слились у меня перед глазами…

Антон продолжал дышать. Он не знает о моем существовании… Что я хотела от него? Я только призрак из его прошлого…

У меня в голове мелькнул образ любимого, державшего за руку маленького мальчика… О том, что когда-нибудь ему придется завести семью, я думала часто… У него будут дети и жена, которую он полюбит… полюбит так, как когда то любил меня.

Это невыносимо. Я не смогу этого пережить и просто принять. Я не могу сейчас думать об этом, видя перед собой, как она обнимает его.

Вырывая с корнем кустарник и поднимая вверх комья грязи и облака пыли, я неслась в сторону полей за чертой города. Я чувствовала лишь уничтожающее меня изнутри предательство. Оно заполнило меня всю, с ног до головы.

Я резко остановилась, и мой дикий крик отразился от холмов и эхом разлетелся по пустынной округе.

Без сил я падаю на колени, вцепившись ногтями в сухую холодную землю. Я не дышу, но я задыхаюсь… Я не плачу, но горесть так больно выжигает мои глаза, что я сильно зажмуриваю их.

Синий свет заполнил все пространство, и я вскочила на ноги. Меня уже тошнит от синего. Хочется обливаться горячей, красной кровью мерзкой сучки. Мои зубы не могут сомкнуться, клыки то и дело царапают мой язык и губы. Я так хочу вернуться… Это невменяемое чувство манит меня… Но я не могла так поступить с Антоном! Он не переживет этого никогда!

Тогда я решаю подкараулить ее, проследить за ней и потом просто убить! Эта мысль уже не оставляет меня… лихорадочно буравит мой мозг. Девушка исчезнет, и он никогда не узнает, что с ней стало. И Антон снова, как прежде, будет спать один на своем диване, а я буду любоваться им…

Выскочив на дорогу, я метнулась в сторону города, обратно к его дому. У меня было выключено сознание, я хотела лишь одного… глаза сияли как две кометы, но мне было наплевать!

Мне понадобилась всего несколько секунд, чтобы преодолеть нужную дистанцию. Свет уличных фонарей и вывесок магазинов окружил меня, слившись в размытую карусель цветных полос. Дом Антона был совсем рядом… оставалось, каких-то пара кварталов и одно шоссе…

Я не заметила эту машину! Тойота материализовалась уже у самого моего носа и я совершенно не успела среагировать.

Удар был таким сильным, что я отлетела на добрые полсотни метров в сторону пешеходной части и глухо вписалась в кирпичную кладку местного банка, недавно отделанного блестящими декоративными панелями, которые сейчас с треском разлетелись в стороны, выгибая под собой алюминиевый каркас.

Машина же, подлетев на, метра два вверх, с грохотом и противным звуком рвущегося металла, повалилась на бок посреди проезжей части. Скрип, скрежет и звук захлебывающегося двигателя качающейся из стороны в стороны машины эхом отразился от стен девятиэтажек. Её колеса всё ещё крутились, шаркая и задевая асфальт. Ото всюду, из дворов взвыли сигнализации автомобилей.

Я подняла голову. Мое тело с легкостью реагировало на мои команды. Все было цело и невредимо. В отличие от вмятины в стене банка, из которой, шипя на тротуар, осыпался дробленый кирпич и машины, конечно же…

Встав на ноги, я огляделась. Никого. Люди, проснувшиеся и выглядывающие сейчас в свои окна, скорее всего уже вызвали полицию. Нужно было уходить. Меня это все здорово отрезвило. Мысли об убийстве внезапно оставили меня.

Я оглядела себя… джинсы порваны на одном бедре, куртка висела клочьями, один рукав был оторван напрочь. Стянув с себя её, вернее то, что от нее осталось, я поправила на себе уцелевшую толстовку.

Вдруг, среди какофонии воя автомобилей возник новый звук… я подняла голову и, оцепенев, прислушалась. Этот звук издавала не машина и не что-то в округе. Похоже на…

Хрип? Там был человек!

Ну, конечно же, там был человек, идиотка, не ехала же машина сама по себе!

Забыв о зрителях, забыв о своем недавнем раздражении по поводу моей очередной классной куртки, я, как можно “человечнее” но быстро, достигла автомобиля и припала на асфальт, заглянув в зияющую дыру с кусками обвисшего лобового стекла.

Парень был весь в крови… Он был один и весь в крови, весь!

Я задержала дыхание. Его лицо, почти не различимое, состояло из месива стекла и плоти. Я отшатнулась в ужасе… Он пытался дышать, из его рта булькающим свистом вырывался воздух. Но это не было нормальным дыханием, скорее неглубокое и учащённое… такое, какое бывает у пробежавшихся собак.

Парень не шевелился. Я протянула руку и дотронулась до его лица. И тут он резко открыл свои карие глаза!

Меня словно током ударило… Это был он!

Полицейские машины оцепили перекресток. Две кареты скорой помощи, как бы, по ошибке приехав, встали неподалеку, а два врача поглядев на пострадавшего, уселись назад, в свои тёплые кабины и ничего не собирались предпринимать.

Следователь, которого, было похоже, вытащили из уютной постели, орал и матерился на своих еле-еле живых прапоров. Никто из них не торопились вынимать парня из искореженной машины. Топтались в стороне и всё говорили, о каких-то спасателях, а спасать то больше было некого… Он ещё дышал, когда я сунула в его рот свою кровоточащую ладонь. Но, он затих… и разом стихли все звуки вокруг. Заткнулись сигнализации, умерла его Тайота. Наступила полная тишина…

Я посмотрела на свою уже зажившую дрожащую руку. Вспомнила его карие глаза с тёмными густыми ресницами. Мне было жаль его. Он ведь мне понравился там в клубе.

- Суворов Денис Андреевич! - донеслось до меня. Один из полицейских держал в руках окровавленные права.

- Ему всего девятнадцать! - добавил мужчина - Странное дело, абсолютно нет следов препятствия…Что же произошло с тобой, парень?

7.

Мой дом как никогда казался пустым и безжизненным. Я уже несколько часов сидела в углу дивана и смотрела в черную панель телевизора.

Рваные джинсы все ещё были на мне, рукава кофты испачканы кровью… В груди была пустота, в голове каша из мыслей о произошедшем… Это же моя вина! Вот черт, я снова убила человека… Нет! Нет! Из моего горла вырвался животный рык, раскатившийся по всему дому…

Дым испугавшись, выскочил из своего убежища и рванул в кухню. Его шерсть встала дыбом, хвост был похож на лохматую колючую ель. Я замерла… Большое окно уже во всю заливал свет, казавшийся кроваво - бурым от тонировки стёкол. Настал день.

Не было сил шевелиться, встать на ноги… Казалось все мое тело налилось тяжелым свинцом. Ещё пара часов на одном месте ничего не изменили.

Мой желудок сжался в спазме, заставив меня согнуться пополам… меня вырвало прямо на шикарный ковер.

Я уставилась на уже успевшие свернуться сгустки крови в слизи из слюны. Что происходит? Снова порыв рвоты… и снова, пока я полностью не освободилась от своего ночного ужина. Голова шла кругом, но я все же метнулась к туалету, чтобы взять тряпку… Во рту был противный привкус желчи с примесью меди. Не рассчитав скорость, я сильно ударила косяк дверного проема ванной комнаты… он тяжело хрустнул и прогнулся. Ох… Этого ещё не хватало, рушить свой собственный дом.