Кристина Золендз - Единственное спасение

Нас усадили за тихий столик, который освещался чайными свечками, плавающими в чаше с водой. Он заказал бутылку вина, и мы сидели в полной тишине. Все, что я могла слышать между нами — это биение моего сердца. Все, что я могла видеть — это проникновенные глаза, смотрящие прямо на меня. Его телефон начал звонить, но он нажал отклонить и поставил телефон на беззвучный режим.

— Я рад, что ты отказала Райану, — прошептал он. Его лицо приняло мучительное выражение.

— Ну да. Ты это к чему? — я поддразнивала его.

— Я уже говорил тебе раньше, Грейс. Я готов убить любого мужчину, который на тебя посмотрит.

Я с трудом сглотнула:

— Ты помнишь, как говорил мне это?

— Я помню всё, Грейс.

Тут же, в этот самый момент, я действительно подумала, что у меня сердечный приступ. Мне только исполнилось 23, неужели такое возможно? Помнит ли он о том, что мой ангел был в его теле? Должна ли я спросить его? Знает ли он, что происходит с Габриелем? Мои мысли стремительно выходят из под контроля. Срань Господня! Я залпом выпила бокал вина. Его телефон раздражающе завибрировал на столе, и он кинул салфетку поверх него.

— Всё?

— Да, Грейс. Особенно ту часть, в которой я попросил тебя постараться найти во мне то, что ты искала. — Его слова густо и тяжело повисли надо мной. Они покрыли меня теплотой и необходимостью. Все мои вопросы просто уплыли из моей головы.

— Шейн, — я выдохнула. — Ты — всё, что я вижу прямо сейчас.

Я не помню остальную часть ужина, только горячее напряжение и нескончаемую протяжную боль между бедрами. Дорога домой, казалось, разжигала огонь внутри меня еще больше, и, когда Шейн припарковал мотоцикл перед моим домом, я была охвачена пламенем. Перед тем, как он смог слезть с мотоцикла, я отстегнула свой шлем, бросила его на землю и буквально скользнула всем своим телом по его, чтобы видеть его лицо. Он едва смог быстро снять с себя шлем. Его губы впились в мои, город вокруг нас и весь мир, просто исчезли. Придерживая меня за задницу, он встал, мои ноги все еще обвивали его талию, я простонала ему в рот. Всё мое тело жаждало его. Я сжала свои бедра сильнее вокруг него и схватилась за прядки его шелковистых волос. Он слез с байка, держа меня, целуя, крепко прижимая меня к своему сильному, упругому телу, пока его телефон продолжал вибрировать в переднем кармане. Дополнительный бонус для меня.

Шейн отстранился и пристально смотрел в мои глаза, наши губы жаждуще отделились. Быть объектом желания в этих глазах было самым мощным чувством, какое я когда-либо испытывала. Он облизнул свои идеальные губы и глубоко прорычал:

— Ключи. Сейчас же.

Хихикая, я сунула руку в карман и, вытащив ключи, потрясла ими перед ним.

— Внеси меня, Шейн. Пожалуйста.

Удерживая меня одной рукой, он схватил ключи другой и снова впился в мои губы. Он поднялся по ступенькам к входной двери и прижал меня к ней. Его губы ни на секунду не отрывались от моих. Он несколько раз промахивался с замочной скважиной, пока, в конце концов, он ее не открыл, и мы не ввалились в комнату. Он пнул дверь, и она закрылась за нами, Шейн прислонил меня к стене и расстегнул молнию на моем пиджаке.

Я сдернула с его плеч пиджак и бросила на пол. Мои руки схватились за его майку, и я притянули его к себе, не отрываясь от поцелуя.

— Эм… эй, ребята!

Мы замерли. Онетнетнетнетнет!

— Уау. Я ненавижу себя за то, что я прекращаю то прекрасное, что должно было произойти, но Коннер и Итан около часа пытались до тебя дозвониться, Шейн.

Шейн оторвал свои глаза от моих, чтобы бросить суровый взгляд на Леа.

— Ближе к делу, Леа. Кто-то умер или в тюрьме? — сказал он, запыхавшийся.

Леа глубоко вздохнула и громко выдохнула:

— Нет, хуже. Vixen4 (переводится как «4 мегеры») приехали к тебе домой и им необходимо место, чтобы устроить разрушительную тусу. И то, что они сейчас делают, это разрушают твою квартиру.

Шэйн сжал меня крепче.

— Черт, я забыл, что Итан сказал им, что они смогут пожить у нас. — Он посмотрел на меня напряженно и сжимаю челюсть. — Они — сущее наказание.

Скользнув руками по моим рукам, он неохотно отпустил меня и запустил руки в свои волосы:

— Грейс, я…

Нежно кусая губу, я подалась вперед:

— Ты сделаешь все возможное, чтобы вернуться сегодня вечером?

Он схватил меня за заднюю часть шеи и потянул меня к себе. Он зубами прикусил мою нижнюю губу и нежно потянул ее:

— Господи, детка. Ты такая вкусная. Я сделаю всё возможное. Если не получится, репетиция завтра в 9, Vixen4 будут репетировать после нас. — Он отстранился от меня и поднял с пола своё пальто. — Мне придется высыпать ведро льда в штаны, — прошептал он, перед тем как выскользнуть за дверь.

Крайне разочарованная всем происходящим, я смотрела из окна, как Шейн уходил вниз по улице. Леа стояла рядом и, смеясь, произнесла:

— Это, наверное, слишком отвратительно, то, что я не хотела вас останавливать, ребят, потому что хотела увидеть Шейна в действии?

— Ох, Леа.

— Проклятье. Надо было держать свои мысли при себе, — съязвила она. — Итак, где же вы, черт побери, были, ребята?

— Он повел меня поужинать. Почему Шейн сейчас ушел?

Леа пошла на кухню и налила мне бокал вина, дрожащей походкой я последовала за ней.

— Когда в прошлый раз Vixen4 давали концерт в Нью-Йорке, их выгнали из отеля, в котором они жили, одна из площадок не разрешила им играть, и они все четверо были арестованы. Я не знаю всей истории, но Коннер говорит, что они дружат еще со средней школы, и ребята обещали приглядывать за ними, когда они будут играть здесь снова.

Я глотнула вина и сжала туго свои бедра. Как, черт возьми, я выдержу всю ночь, когда я до сих пор физически ощущаю руки Шейна на мне? Пожалуйста, Господи, путь он вернется.

Но он не сделал так, чтобы Шейн вернулся.

Я позвонила ему около 10 вечера, но его телефон прозвонил два раза и переключился на голосовую почту. Я не оставила сообщения, потому что знала как работают телефоны. Он увидел мой звонок и нажал отклонить. Мысль об этом разозлила меня, и я просто забралась с головой под одеяло и заснула.

Я проснулась в 8 утра, запутавшаяся в простынях и жадно ловила воздух. Ужасное чувство переворачивало все внутри, кошмар, который мне приснился (или это была реальность), как Габриель шептал темные слова, просачивающиеся в сердце. Гнетущая мрачность нависла надо мной, и я никак не могла отогнать страх, поглотивший меня. Я искупалась, оделась, перевесила гитару через плечо и, не посмотрев в зеркало, вышла. Волнение под ложечкой усиливалось по мере того, как я подходила к студии. Не в состоянии справиться с новым странным чувством, я решила остановиться и купить всем кофе, так у меня была минутка собраться с мыслями. Может, я была просто взволнована встречей с ним, после того, что почти случилось прошлой и позапрошлой ночью. И, после того, что, ух, как я надеялась, будет иметь продолжение сегодня.