Кристина Золендз - Единственное спасение

— Нет, спасибо Алекс, ты, шлюха, — поддразнила я, закатывая глаза. Уткнувшись подбородком в грудь, я смеялась все сильнее, глядя, как улыбка Алекса становится все шире.

— Я дам тебе время подумать, — засмеялся он в ответ.

Я подняла голову и увидела, что Шейн смотрит на меня. Его взгляд переместился на Алекса, и его губы поджались. Это, по какой-то причине, заставило меня прикусить нижнюю губу, и когда взгляд Шейна вернулся ко мне, он это заметил. Он послал мне одну из своих маленьких сексуальных улыбочек.

Я не могла остановить реакцию своего тела на его взгляд, тепло распространилось по щекам. По груди пробежали мурашки, под кружевом лифчика напряглись соски. Господи, я думала, что такое дерьмо бывает только в любовных романах. Изгибы, упругость и твердость его мышц под линиями татуировок — невозможно отвести взгляд. Этот мужчина сделал все мои девчачьи части тела гиперчувствительными, и они болели, впервые за все время, из-за кого-то. Кого-то настоящего и сидящего прямо напротив меня.

После просмотра «Изгоняющий дьявола» [2] The Exorcist - фильм 1973 года, снят по мотивам романа Уильяма Питера Блэтти «Изгоняющий дьявола». , мы решили поставить «Сияние» [3] The Shining - культовый фильм Стенли Кубрика 1980 года, снят по мотивам романа Стивена Кинга «Сияние». , и я пошла на кухню, приготовить еще попкорна. Достав из холодильника несколько бутылок содовой, Такер по пути толкнул меня бедром. Я чуть было не пролетела через все помещение, а он смеялся. Пришлось выдавить из себя смех, мысленно я хотела выцарапать ему глаза. Засунув пакетик попкорна в микроволновку, я выбрала режим «Попкорн», при котором, как оказалось, НИКОГДА не лопались все зернышки. Я так и не поняла, почему воспользовалась им.

Поставив содовую на столешницу, он к ней же и прислонился.

— Так ты разобралась с этой своей проблемкой?

Я замерла, уставившись на него.

— С какой еще проблемкой, Такер? — Попкорн начал лопаться, и слушать этот звук оказалось куда приятнее, чем голос Такера.

— С девственностью — прошептал он, пытаясь сделать голос сексуальным. Хлоп. Хлоп. Хлоп.

— Видишь ли, Такер, у нас с тобой на этот вопрос совершенно разные взгляды. Я не вижу в этом проблемы. Проблему представляют высокомерные придурки, считающие, что я отдамся им, таким хорошим, после идиотского ужина с отвратительными суши и дорогим шампанским.

Он приблизился ко мне, видимо, даже не услышав меня.

— Если ищешь хорошего парня, Грейс, вот он я. — Что-то попкорн слишком долго готовится.

— Твои родители, случайно, не брат и сестра? — спросила я. Ведь, на самом деле, должно быть это так.

— Ты так очаровательна, когда грубишь. Ты подумала о предложении работать на меня? Я же знаю, что твои медицинские счета безумны, а ты не работаешь, я могу помочь тебе, становись моим личным помощником. — Он пошевелил бровями, как типичный Такер. — Будем проводить обеденные перерывы вместе, только вдвоем, каждый день в моем офисе, — он скользнул ближе. — Я знаю, как удовлетворить женщину, Грейс, — кажется, хлопки зерен стали реже, почти готово.

— Тогда удовлетвори меня, оставив в покое.

— Хорошо, хорошо. Без обнаженки в обеденные перерывы, но серьезно, соглашайся на работу, узнаешь меня лучше. Ты не пожалеешь. — Как же мне хотелось, чтобы его голова взорвалась как одно и зернышек, может хоть это остановит его треп.

— Ты в детстве падал на голову, или мать швыряла тебя об стену?

— Грейс, ты так красива, мне так хочется тебя поцеловать, — он начал приближаться ко мне. Вот дерьмо, я собиралась избить Такера на собственной кухне. Я крепко сжала кулаки, оба.

— Хватит Такер, отстань от нее, — прозвучал голос Шейна позади меня. — Ты не знаешь, когда пора остановиться, так?

Глаза Такера расширились.

— Чувак, я просто пытаюсь помочь, — он ткнул в меня указательным пальцем. — Она единственный безработный человек, известный мне, и я пытался помочь, предложив работу.

Прислонившись спиной к стене, Шейн скрестил руки на груди.

— Не забывай об обеденных перерывах в голом виде в твоем офисе.

Такер выбежал из кухни.

— Тебе не могут доставаться все красивые девушки, это не честно. Я иду в бар зажигать с Блисс, с вами, ребята, мне до смерти скучно!

Взглянув на меня, Шейн рассмеялся.

— И, да, ответ на твой вопрос: определенно, мать швыряла его об стену. И мне чертовски нравится, что твои руки сжаты в кулаки и готовы набить его лицо. — Он взял содовую, забытую Такером и помог мне дотащить пакет полу-готового попкорна и несколько мисок с чипсами до гостиной.

Прежде чем Коннер поставил третий фильм «Молчание Ягнят» (прим. фильм 1990 года, фильм снят по мотивам романа Томаса Харриса «Молчание ягнят»), я решила заглянуть в ванную. Проходя по коридору, я почувствовала изменение температуры, волоски на затылке зашевелились. Я открыла дверь и увидела прислонившегося к стене Габриеля, глаза его пылали.

— Думаешь, няньки, постоянно снующие вокруг, остановят меня?

Я захлопнула дверь перед его носом. Вернувшись в гостиную, наткнулась на удивленный взгляд Леа.

— Можешь… гм… Отойдешь со мной на минутку в ванную?

Она выгнула брови и кивнула.

Когда мы зашли, Габриеля там не оказалось. Интересно. Возможно, мне теперь не захочется писать в одиночестве. Я рассказала это Леа, и, конечно же, как моя лучшая подруга, она согласилась.

Последнее, что я помню — титры к следующему фильму и Шейна, укрывающего меня, свернувшуюся клубочком в кресле, мягким одеялом. Это был лучший сон без сновидений и безо всяких Габриелей в моей жизни.

Я проснулась в гостиной под звуки дождя, бьющего по старым стеклам в девять утра. Комната освещалась сквозь открытые занавески лишь мягким светом облачного неба. Тихо похрапывающие спящие тела расположились по всей гостиной. Шейн спал на кресле напротив, запрокинув голову, глаза закрыты. Его обнаженная грудь медленно опускалась и поднималась в такт дыханию. От него было невозможно отвести взгляд.

Алекс растянулся поперек дивана, обнимая подушку, Брайден лежал на полу рядом. Мне хотелось попросить ребят оставаться здесь каждую ночь, чтобы Габриель отстал от меня.

На кухне горел свет, и я почувствовала мой любимый утренний аромат — кофе. Итан сидел за столом с огромным коричневым бумажным пакетом свежих рогаликов. Один из которых, когда я вошла, он намазывал маслом.

— Привет тебе, — он улыбнулся, глядя на меня. — Как себя чувствуешь?

— Будто и не болела, — ответила я смеясь.

— Теперь между тобой и Шейном все хорошо? Не похоже, что вы пытаетесь, друг друга убить, — спросил он, поставив передо мной тарелку. — Только купил, они еще теплые и тебе надо поесть. Я уже могу сквозь тебя видеть.