Джейми Макгвайр - Реквием

назовешь.

Прости меня, куколка. От меня было мало толку.

Но теперь ты нам поможешь? — спросил Джаред.

Я бы с удовольствием, но мне запрещено, — отве­тил Эли; в его глазах читалось сострадание, но отнюдь не

угрызения совести.

— Но... почему? — растерянно спросил Бекс. Джаред внимательно посмотрел на Эли, а потом на­хмурился:

Они не станут вмешиваться, пока не нарушено Рав­новесие.

Эли протянул руку, я приняла ее. Он навис надо мной, привлек к себе. В его объятиях я словно стала ребенком. Эмоции переполнили меня. Я дала волю чувствам: задро­жала и всхлипнула — так спокойно мне было с ним рядом. Моего плеча коснулся Джаред, а на спину легла ладонь Бекса. Из груди вырвались рыдания, которые я так долго сдерживала.

Какое это было облегчение — выплакаться, ведь я со­всем недавно говорила с умершим отцом. Я оказалась в центре заварушки с адом, а рай отказывался помочь. Страх и безнадежность тяжким грузом легли мне на плечи. В объ­ятиях Эли я позволила себе разрыдаться, и это казалось самым естественным делом на свете. Я будто плакала на плече у отца, переживая обиду или испуг.

Эли выпустил меня из объятий и с нежностью погла­дил по волосам.

— Нина Грей, сейчас ты скорбела по прежней жизни. Пришло время стать той женщиной, кем ты являешься на самом деле: сильной, решительной, — улыбнулся он. — И упрямой. — Ангел отвернулся и взглянул на небо в ок­не. — Люди сразу начинают ценить жизнь, когда их вре­мя утекает подобно песку сквозь пальцы. Взять, к приме­ру, материнский инстинкт. Даже встать хрупкой оболочке вы ни перед чем не остановитесь. С каждым разом это вдохновляет меня все больше.

Ты же знаешь, она не беременна, — заметил Джа­ред.

Пока нет. — согласился Эли и повернулся к нам с улыбкой мудреца. — Встретимся вновь, когда придет срок. Тогда у вас останется лишь один вопрос.

Какой? — спросила я, но ангел исчез. — Проклятье!

Пора отвезти Нину назад, — сказал Джаред.

Куда, Джаред? — спросил Бекс. — Ты забыл, что ваш дом поджарился, как хлебец?

Я все еще не могла прийти в себя и покачала головой. Джаред обнял меня, в его руках оказалось даже спокой­нее, чем рядом с Эли.

Нина, у тебя три варианта: Синтия, Лиллиан или Ким.

Ким? — усмехнулась я. — Даже считай я ее по-прежнему подругой, желания жить в обшаге у меня нет.

Зато с ней безопаснее всего, — возразил Джаред. — И она все еще твоя подруга.

Почему там безопаснее?

Они к ней близко не подойдут. — улыбнулся Бекс. — Ким будто спрей от насекомых.

Ей вряд ли понравится такое сравнение.

Бекс достал из-за пояса пистолет и почесал стволом затылок.

Ладно, куда едем?

У меня остались кое-какие вещи в доме Синтии.— тяжело вздохнула я. — Туда и направимся.

К счастью, мать постоянно пропадала на благотвори­тельных вечерах, так что мы будем видеться редко.

Ты поедешь туда одна, — сказал Джаред.

Я никуда без тебя не поеду, — возмутилась я. — Ты же говорил, что больше не переживешь разлуки Что с то­бой случилось?

Уверяю, мне это не нравится, — неловко улыбнул­ся он.

Это мой дом. Мы едем вместе, — проговорила я и перевела взгляд на Бекса. — Для тебя там тоже ком­ната найдется.

Спасибо, мне есть где жить, — отозвался юноша.

Нина, — начал было Джаред, но я подняла руку.

Если вынудишь меня поехать туда одну, я поселюсь в кабинете Джека. Передвину туда кровать. Клянусь Бо­гом.

Однажды Джаред сказал мне, что микрофонов и камер нет только в кабинете отца. Конечно, мой ангел-храни­тель и так умел меня слышать, зато неспособность уви­деть, что я делаю, сводила его с ума.

Не клянись Им, — улыбнулся Джаред. — Нам Он нужен на нашей стороне.

Ты понимаешь, о чем я.

Хорошо, едем к Синтии, — вздохнул любимый.

Ничто не происходит по плану. Люди расстаются, здания взлетают на воздух, а возвращение к Синтии по достиже­нии совершеннолетия все еще оказывается возможным.

Передо мной высился гигантский дом, оставленный мне отцом. Меня слегка мутило при мысли, что я вновь буду ходить по коридорам своего детства. Это место хра­нило все лучшие и худшие воспоминания: как мы с Дже­ком играли в догонялки, как отец готовил мне еду и как умирал на моих глазах. А все, что я знала о нем, исчезло в одночасье, когда я изучила секретную папку.

Но все же это мой дом.

Под йогами хрустел гравий; Джаред подвел меня к па­радной двери. Солнце скрылось за густыми облаками, быстро плывшими по небосклону. В воздухе уже пахло весной, но мои белокурые волосы трепал холодный ве­тер.

Распакую вещи и устроюсь на новом месте, — вздох­нула я. — Пора наведаться в «Титан», а то они решили, небось, что я дезертировала.

Джаред передал Бексу ключи:

Расскажи обо всем маме и Клер. К половине седь­мого будь здесь.

Будет сделано, — кивнул младший.

Едва мы вошли, нас окутал аромат свежезаваренного кофе. Послышался стук каблуков — к нам приближалась Синтия. Мать удивленно притормозила в холле:

Вы меня напугали. Нина, могла бы предупредить о столь раннем визите.

Это не визит, мы переезжаем. — Я направилась

к лестнице.

Синтия метнулась туда же и взглянула на нас сверху вниз.

— Что ты такое говоришь? Джаред объяснил:

Донован заминировал нашу квартиру. Кроме этих сумок, у нас ничего не осталось.

Синтия на мгновение умолкла — обычная реакция. Ей, как всегда, понадобится время, чтобы совладать со злостью или растерянностью.

Рада, что Нина цела и невредима. И насколько вы

останетесь?

На неопределенный срок, — ответила я.

Я поднялась наверх быстрее, чем мать заговорила

снова.

От вас столько грязи, — фыркнула она и скрылась в кухне.

Мать всегда вела себя грубо, чтобы не выдать истин­ные чувства, — слабость с ее стороны.

Я перерыла весь школьный гардероб в поиске прилич­ного наряда для выхода на работу, но лишь рассердилась. Наконец я осознала, что мои вещи сгорели. Все, что мы с Джаредом купили вместе; постель, которую мы делили... ванная. Перед глазами пронеслась домашняя утварь. Уди­вительно — я помнила мельчайшие детали, хотя раньше на многое не обращала внимания.

Слезы застлали мои глаза и хлынули по щекам. Я смах­нула их и застонала.

Мне нечего надеть! О чем я думала, когда покупала все это барахло? — закричала я. — Туфли совершенно ни к чему не подходят!

Джаред присел на край кровати, сочувствуя моему раз­дражению.

Когда гнев мой иссяк, я отправилась с Джаредом в «Ти­тан меркантиль».

Почти всю дорогу мы молчали,

Любимый не сводил глаз с шоссе — очевидно, обдумывал следующий шаг в по­исках книги. Я же слишком устала, чтобы начинать раз­говор или выведывать, что он задумал.

До скорого, — улыбнулся Джаред.