Кейт Ринка - Страсть Маргариты

- Не люблю терпеть, - ответила я, потянув за один конец его пояса, и слыша тот самый звук мягко скользящего шелка. Обвив руками шею Серафима, я прильнула к нему, чувствуя, как задрожало его тело, а с губ сорвался шумный выдох. - Дай мне кого-нибудь теплого и вкусного, или позволь найти самой, а потом мы продолжим наш разговор. Мы ведь о чем-то говорили, правда?

Я погладила ладонью его шею, ощущая под кожей наполненные кровью вены. Но мне сейчас не этого хотелось. Мне нужна была живая, теплая кровь, которая способна утолить голод. Слишком давно я ее не пила, чтобы довольствоваться лишь тем, что мог дать Серафим. Убрав с себя мои руки, он крутанул меня лицом к стене.

- Марго, успокойся, прошу тебя. Ты же можешь, - шептал Серафим, прижимаясь ко мне всем телом и до боли стискивая талию. - Потерпи, как терплю я жажду по тебе.

- Ты выбрал неравное сравнение, - пролепетала я, подаваясь бедрами назад к его паху, чтобы почувствовать твердость плоти, так жаждущую мое тело, но никак не идущую в сравнение с моим голодом.

- Ты права, - ответил Серафим, убирая с меня правую руку. Ладонь ударила по железной двери возле моей головы, и твердые ногти заскрипели по металлу, оставляя на нем царапины. - Мой голод слишком велик, чтобы сравнивать с твоим.

- Нет...

- Ты не согласна?

- Нет, - повторила я.

- Тогда позволь, я покажу его тебе, чтобы убедить в обратном.

После эти слов в меня ударила волна чувств, от которых я задохнулась, и начала в них тонуть. Это было чистой воды вожделение, дикое, неудержимое, неконтролируемое. И с каждой волной оно усиливалось, меняя свой контраст. И под его давлением смело в сторону голод по крови, оставив лишь единственную нужду по плоти. Мое тело пробила дрожь, и свело каждую мышцу. Ноги ослабели, но Серафим так сильно прижимал меня к двери, что я осталась стоять, вместо того, чтобы рухнуть у его ног.

Это было невыносимо. Ничего подобного я никогда не испытывала. Это было вожделение на грани боли, словно пытка, которую невозможно было терпеть. И это все чувствовал Серафим. А я сейчас задыхалась и горела в ответ, отпуская с губ ноющий стон.

- Хватит! - выкрикнула я, царапая метал так же, как только что это делал Серафим. - Я верю...

- Тогда возьми себя в руки и потерпи, иначе вслед за тобой сорвусь и я.

- Хорошо, - ответила я, чувствуя, как боль отпускает, вновь уступая место голоду. Только вот вожделение уходить не торопилось. Оно ослабевало, заполняя меня томным желанием.

Серафим отошел назад, подхватил на руки и отнес меня к кровати, на которой и оставил, прежде чем поспешно выйти из комнаты, коротко бросив:

- Оставайся здесь.

Серафим ушел, оставив меня мучиться от голода в четырех стенах. Это было жестоко... это было так жестоко, что я разозлилась не на шутку. И он думает, что я его послушаю?! Когда все тело нещадно горит в потребностях? Ну уж, нет!

Я подлетела к двери, но она оказалась заблокирована. Черт! Я ударила кулаком по железу, припадая к ней лбом и сползая на пол. Я терпела голод целый месяц, пока он выворачивал наизнанку каждую клеточку моего тела. Терпеть его сейчас не было ни сил, ни желания. Хватит! И с такой решительностью я постаралась успокоиться и подумать. Может, мне удастся найти какой-то выход? Нужно просто попытаться сосредоточиться и найти возможность отсюда выбраться. Чувство клаустрофобии все больше наступало на пятки, мешая поймать ускользающие мысли.

Спокойно, Марго, спокойно...

Думая о выходе, я вспомнила, как попала в эту комнату. Мы же пришли через потайной ход! Быстро поднявшись на ноги, я оказалась перед скрытой дверью. Ее можно было увидеть, если только знать о том, что она есть. В попытке открыть эту дверь, я стала лихорадочно ощупывать ее. Я стучала по ней кулаками, я царапала стену и давила всюду ладонями, но все было бесполезно. В ход уже пошли ноги, а от безвыходности положения и злости, я начала рычать. Как вдруг, не знаю, что я сделала, но дверь наконец-то открылась, с тихим щелчком отъезжая в сторону. Вот зараза!

Не теряя времени, я бросилась внутрь прохода и понеслась верх по лестнице, свободно влетая в кабинет Серафима. Частички воздуха, заряженные напряжением, оцарапали глотку. И я резко остановилась, когда увидела Серафима вместе с Яном. Они стояли посреди комнаты напротив друг друга в полуметре. И ни один из них не повернулся ко мне. Будто и не замечая моего присутствия, они продолжали смотреть один на другого. И если бы взгляды могли убивать, эти двое уже давно были бы мертвы.

- Марго, я сказал тебе, оставаться внизу, - произнес Серафим, не сводя глаз с Яна.

Ян ухмыльнулся:

- Какая непослушная, верно?

Мне стало так интересно, что между ними тут происходит, что даже отступил голод. Я молнией подлетела к мужчинам и проскользнула между ними, вставая с самый эпицентр их эмоций, где дышать было совершенно невозможно, а кожу закололо иголками. Серафим был крайне недоволен, и мной, сейчас казалось, больше всего.

- Что происходит? - спросила я, вставая лицом к Яну.

Этот мужчина медленно перевел на меня взгляд и улыбнулся краешком губ. Улыбка получилась горькой.

- Мы разговариваем, разве это незаметно?

- И о чем же, можно узнать? - спросила я, сглатывая слюну и почти забывая о своем вопросе, потому что мое внимание перешло на его шею, где дергалась жилка.

- О тебе, Маргарита, - произнесли губы Яна, как в замедленной съемке.

Крепкие руки Серафима обхватили мои предплечья и с силой сжали их.

"Марго, терпение" - прошелестели его слова.

- Что такое, Маргарита? - спросил Ян, дотрагиваясь до моего лица двумя пальцами. - Хочешь моей крови?

Сказанное вслух слово о красной жидкости, которую я хотела сейчас сильнее всего на свете, затопило сознание в одной потребности. Я потянулась к Яну, но руки Серафима слишком крепко держали, не давая сделать даже шаг. Меня это взбесило. Хотелось скорее добраться до вены и вонзить в нее зубы. И ничего больше.

- Отпусти! - закричала я, начиная биться в руках Серафима.

До слуха донесся глухой смех Яна, слышимый где-то на заднем плане после стука его живого сердца, качающего по венам кровь. И я рвалась к ней, к этому сладкому источнику.

Но внезапно, комната начала вращаться. Это Серафим дернул меня, заводя себе за спину. А потом его руки метнулись к Яну. Ян ждал чего-то подобного, поэтому сумел вовремя отбиться. За долю минуты его руки обросли мехом и отрастили когти, превращаясь в оружие, которое потянулось к горлу Серафима. Оба ревели и рычали. Но мне, собственно, было сейчас наплевать на их разногласия. Я дернулась к Яну, в желании вцепиться в него зубами. Но и эта попытка мне не удалась. От резкого удара в грудь мощным толчком ладони, который сделал Серафим, Ян отлетел в другой конец комнаты. Меня же эта ладонь поймала на лету, словив за плечо и дернув назад. Схватив меня за волосы, Серафим намотал их на руку, сжал в кулак и потянул вниз, заставляя меня упасть на колени возле него. От резкой боли я зашипела ему в бедро, вонзая когти в ногу, доставая до плоти и крови через ткань халата. Серафим немного ослабил захват, но встать мне так и не дал.