Наталья Колесова - Нестрашные сны

Агата глянула на следующий образец «коллекции» - ослепительно-белую равнину, расстилающуюся до самого горизонта (то есть до невидимого купола). Равнина казалась ледяной, если бы по ней время от времени не пробегали судороги-корчи. Глянула – и тоже подумала вслух:

- А может, он-оно все это перебирает, чтобы подобрать ключ и к нашему миру?

Климова остро глянула на Агату:

- И он чует рядом еще одну дверь? Через тебя, через твои сны – в реальность? В Столицу?

Если это так, то… о-о-ох, надо скорей проснуться! Агата, наконец, вспомнила, о чем подумала, но едва открыла рот, как Климова неожиданно оглянулась, словно ее окликнули. Поморщилась:

- Борис меня будит… Ах, черт, как же не вовремя! Я все им расскажу, но тебе придется пока самой, мы постараемся побыстрее…

- Анжелика! – испугавшись, крикнула Агата.

Бесполезно - та растворилась в воздухе, бросив на прощание непонятное:

- Знаешь, девочка, а ведь тебе придется прийти к нему самой…

- Что? - пробормотала Агата, беспомощно глядя на то место, где только что была Анжелика.

Она снова осталась одна.

Говорят, герой – это человек, который оказался в нужном месте в нужное время. Вранье! Все как раз наоборот: в ненужное время и в ненужном месте…

И теперь не знает, как из этих времен и этих мест выбраться.

Не хочу, не хочу, не хочу, сказала себе Агата, я же не герой, никакой я не герой, мне бы сейчас только проснуться, а с этим всем пусть разбираются умные и опытные взрослые. Ага, вот они уже здесь и наразбирались! Услышала себя со стороны: жалкое хныканье, чуть ли не скулеж. Ну и пусть, имею право! Тем более, что никто не слышит. Кроме этих…

Агата подползла к краю и посмотрела вниз. «Эти» сидели и смотрели вверх. На нее. И тоже чуть ли не поскуливали – от страха и невозможности до нее добраться.

- Сидите? – сказала им Агата. – Ну-ну. Сидите.

А вот ей сиди не сиди, тяни-не тяни…

Агата поднялась, подрыгала занемевшими ногами. Поглядела на пыльные руки и вытерла их о пыльные же джинсы. Словно то, что она собиралась сделать, необходимо делать только чистыми руками.

Ни она, ни Климова не додумались сразу. Нечто, сочащееся из-за Двери, не просто разрушает миры. Оно забирает их основу...

Что такое Кобуци? Что меняет ее, становится ее воздухом, природой, почвой, основанием, пусть и таким изменчивым и зыбким? Чем пропитаны каждый камешек, травинка, каждая капля воды, холмы и равнины, и все ее обитатели – рожденные или сотворенные? Правильно – магией.

ОНО проникло сюда в поисках волшебства и забирает, вытягивает, высасывает его из мира, как Инквизитор - из мага. Поэтому-то и возросло количество аномалий и флуктуаций рядом с НИЦЭМом, который оказался «точкой входа» не только для самой Агаты, но и для Пожирателя магии. Агата почти не сомневалась, что в других областях Кобуци сейчас стало гораздо тише и спокойней: ведь всю магию отсасывает сюда бездонная золотая воронка.

Может быть, все останутся целы и живы, но... Сможет ли жить дальше солнечная ведьма Стефи? Каким без магии вырастет Зигфрид Водяной? Взлетит ли еще дракон Рип – существо, изначально волшебное?

И что будет делать некий огненный Ловец, окончательно лишившийся своего дара?

Агата, прищурившись, смотрела на котлован-воронку. Значит, поражаешь наше воображение эффектными картинками из своего «каталога»? Но и у нас тоже есть, чем тебя удивить!

…Искать и звать Пустыню не пришлось. Она и так всегда стояла за Агатиным плечом – только оглянись (или усни покрепче).

Вот и теперь Пустыня расстилалась перед ней во всей своей призрачной потусторонней красе. Барханы – почти вровень с развалинами Центра. Небо, в котором беспрерывно варится мрачное колдовское варево. Даже обитатели Кобуци попритихли: наверное, и они, сотворенные магией, ощутили пустынный зов. Зов, на который рано или поздно откликаются все волшебники. Зов, который и сейчас подзуживал Агату перепрыгнуть со стены на близкий изгиб бархана и побежать, не оставляя следов, навстречу… чему? Окончательному невозвращению?

Как тебе это, а? Тут куда просторнее и не нужно выстраивать защитный купол. Эй ты, гость незваный! Попробуй-ка переварить или заполнить собой вот ЭТО.

«Гость» ее призыв услышал.

Содрогнулись развалины НИЦЭМа – как будто рядом прошло нечто чрезвычайно тяжелое. Разноголосо взвыли под стенами и тут же смолкли кобуцевские чудовища. Затаились, вжались в землю, дабы ни один из встретившихся… миров не обратил внимания, не прихватил их с собою.

Агата едва удерживалась на стене под порывами ветра, то бросавшими песок в глаза, то буквально за волосы оттягивающими голову назад. Непросто быть пограничным столбом, который пробуют согнуть то в одну то в другую, а то и в обе стороны разом! Сталкивающиеся ветры схлестнулись, скрутились в вихрь, вращающийся вокруг Агаты. Да ее сейчас просто унесет в Пустыню, словно девочку Элли из старой сказки! Или то была быль?

Но внезапно двум силам надоело бороться за обладание пограничным столбом… или они задумали решить этот вопрос по-другому.

Пожиратель перешел в наступление.

Потекли по барханам первые ручейки-щупальца. Шипение, парок-мерцание вроде нагретого воздуха над пригорком в жаркий предгрозовой день: песок плавился и спекался в стекло. «Гость» постепенно смелел, ручейки становились все шире, сливались в речки, реки, пока не превратились в волну, накрывающую барханы и плавно стекающую с них. Казалось, зеленые пески Пустыни затопило кровавым приливом. Барханы застывали зеркальными горами, отражавшими бордовое небо - или небо просвечивало сквозь них, ставших прозрачными.

...Или в глубине Пустыни постепенно разгорался багровый огонь: мертвый мир хоть и был мертв, все же не желал быть уничтоженным.

Бесцветные щупальца Пожирателя все текли из-за Двери, втекали и втекали в Пустыню, и казалось, не будет этому конца. Вроде бы ничего не менялось, но Агата подобралась, встала поустойчивее, вцепилась-вросла ногами-корнями в плиты, укрепляя ими разрушенное здание. Раскинула руки, представляя, как от пальцев струятся потоки магии, сливаясь в непроницаемую и нерушимую стену, не дающую проникнуть Пожирателю в реальность за пределы Кобуци. Купол в куполе! Неизвестно, смогла она создать эту стену на самом деле или это лишь ее богатое воображение, но… Хватит уже несчастной Столице подарочков от семьи Мортимер!

Вновь взвыли соседи под стеной: ответила Пустыня. Внезапно меж барханами прошла широкая черная зигзагообразная трещина; Агата даже подумала, что именно так и разрушается магический мир. Но нет, в эту трещину, как в огромную открытую пасть, рухнул поток чужеродной силы, следом, разбившись во взлетевшую в воздух мелкую стеклянную пыль – прозрачные барханы - и трещина сомкнулась. Пустыня припорошила расплавленные стеклянные следы тонким слоя песка, словно заботливый садовник - клумбу. И вновь застыла.