Бри Диспейн - Пропавший брат

— Нет, — Дэниел уже вышел в переднюю и сдернул с вешалки куртку. — Мистер Дэй просил отработать еще одну смену. Я буду занят допоздна. Оставайся здесь. И обязательно попробуй вырезку. — И он вылетел за дверь, прежде чем я успела сообразить, что ответить.

Почему он так дергался из-за эсэмэс от мистера Дэя?

Но по крайней мере я знала, что Мишка здесь ни при чем.

— Расскажите нам о Франции, — томно попросила Гэбриела Черити.

Я откинулась на спинку стула и уставилась в свою тарелку.

Аппетит пропал окончательно.

После ужина

Я занималась тем, что убирала со стола, а мама заставила Черити и папу помогать ей доставать из кладовки в подвале наши украшения для Хеллоуина. Она хотела немедленно упаковать их для мистера Дэя. Гэбриел тоже предложил свои услуги, но она отказалась и отослала его в кабинет отца. Она не желала, чтобы он и пальцем пошевелил.

Когда я проходила мимо кабинета с кучей грязной посуды в руках, то заметила, что Гэбриел сидит в кресле и перелистывает какую-то книгу. Потом он провел ладонью по волосам. Да, я не ошиблась: они с Толботом — очень похожи. В принципе их можно было принять за двоюродных братьев. Но, конечно, черты лица у обоих отличались. Неужели Гэбриел действительно не приложил никаких усилий, чтобы остановить расправу над родителями Толбота? Как он допустил их убийство после того, что случилось с его сестрой?

Я тяжело вздохнула. А есть ли разница между пацифистом и трусом?

Я добрела до кухни и выложила посуду в раковину. А когда проходила обратно, то Гэбриел уже топтался в дверях.

— Ты хотела меня о чем-то спросить? — он отступил в сторону, приглашая меня заглянуть в кабинет.

Я заколебалась. Однако меня изводила мысль о том, что Гэбриел стоял и смотрел, как вервольфы рвали на куски отца и мать Толбота — прямо на праздновании дня рождения малыша. А он вообще-то был там? Или его заставили наблюдать? А может, трагедия произошла в его отсутствие? Я проследовала за Гэбриелом в комнату и устроилась в кресле.

Передо мной возникла та же проблема, что и с Дэниелом. Как задать вопрос, который так и вертится на языке, но не выдать себя?

— Ты немного нервничаешь, — произнес он. — До сих пор не оценила положительные стороны нашего проекта? Уверяю, Грейс, благотворительность и филантропия придают жизни большую полноту, чем любая иная сфера деятельности.

— Любой способен на сострадание и может заниматься благотворительностью. Но я не понимаю, почему ты не используешь свой дар. Ведь так наша работа будет более эффективной. Людям часто угрожает опасность. Случаются всякие происшествия. Неужели мы не можем все это прекратить? — Я опять вспомнила того старика, которого убили демоны. А если бы нам с Толботом удалось найти их раньше, он, вероятно, был бы жив… — Ты обладаешь силой, но ничего не меняешь. Скрываешься в горах вместе со стаей, полностью отрезанный от мира. Почему ты отстранился от своей миссии? Вспомни, для чего изначально Бог создал Урбат. А теперь ты хочешь, чтобы я последовала твоему примеру.

— Я сам представляю угрозу, Грейс. Не стоит тебе превращаться в такого же монстра, как и я.

Я отвернулась, чтобы не смотреть в его серо-стальные глаза.

— Стая обитает изолированно, поскольку мы ушли подальше от общества — ради блага людей и для нашей собственной безопасности. — Гэбриел взял книгу, которую просматривал перед нашим разговором. Это был том, посвященный мифам об оборотнях. Гэбриел раскрыл ее на иллюстрации, изображавшей странное существо — наполовину волка, наполовину гиену. — Ты когда-нибудь слышала про Чудовище из Жеводана?

Я кивнула. Самую жуткую историю вряд ли выкинешь из головы.

— И что ты о нем знаешь?

— Один зверь терроризировал французскую провинцию во второй половине восемнадцатого века. Его жертвами стали сто человек. По большей части он нападал на женщин и детей. Он охотился в течение трех лет. В конечном итоге какой-то бедный крестьянин застрелили его, всадив оборотню в грудь серебряную пулю. Труп он отвез королю, и тот очень щедро его наградил. Ученые решили, что хищник относился к особому виду гиен, но многие не сомневались, что налеты совершал именно вервольф.

— Они оказались правы, — произнес Гэбриел. — И погибло сто семнадцать человек. Здесь приведены неверные данные. Вообще-то, эти книги не дают истинной информации. Лишь некоторые из нас осведомлены о реальных событиях.

— Ты был там?

— Да. В то время моя стая тесно контактировала с людьми. Мы часто общались. Однажды я попробовал стать священником, правда, ненадолго.

И я не был монахом. Наш вожак Ульрих разрешил вервольфам свободно охотиться в окрестностях. Сначала они действовали тайно, но вскоре словно с цепи сорвались. Они верили, что мы, сверхъестественные существа, должны править всей округой с помощью террора. Ульрих заявил, что способен свергнуть правительство, раз крестьяне слишком трусливы для восстания. Многие члены стаи получали удовольствие от нападений на детей и женщин. Они бросали расчлененные трупы возле дорог и на лесных тропинках, выставляя их на всеобщее обозрение. Они любили посиживать на городской площади и насмешливо выслушивать жалобы и плач перепуганных жителей.

Я поежилась. Признание Гэбриела оказалось страшнее, чем рассказ из книги.

— Король Людовик XV прислушался к беднягам и объявил награду за голову чудовища. Он призвал и зачислил некоторых крестьян в армию и велел им убивать волков, а также направил в соседние селения отважных охотников-дворян. Но люди короля грабили дома крестьян, добывая себе пропитание, насиловали их дочерей и разрушали фермы. Они просто прикрывались поисками зверя. Настали трудные времена. Любого могли заподозрить в преступлениях, которые совершали вервольфы. Некоторых из стаи действительно подстрелили. Конечно, все до единого уцелели. Ульрих и его сообщники продолжали свое дело. Они не могли остановиться.

— И что же ты сделал?

Гэбриел потер палец, кожа на котором была светлее, чем на остальных. Этакая светлая кольцевая отметина.

— Меня заботила судьба местных жителей. Ведь волки нападали на них в основном ради развлечения, и кошмарная ситуация меня очень угнетала. Я как священник проводил погребальные службы и хоронил убитых. К счастью, не только меня ужасала практика, одобренная Ульрихом. Мой наставник Сирхан, которому следовало стать истинным вожаком, не претендовал на это место лишь из уважения к своему отцу, Ульриху. Однако он боялся, что от стаи вскоре ничего не останется. Тогда ему нечего будет наследовать. Медлить было нельзя. И он с парой самцов из стаи придумал план. Я отказался принимать в нем прямое участие, потому что они тоже решились на убийство. Но я освятил и благословил для них дюжину серебряных пуль. Затем Сирхан дождался, когда Ульрих в очередной раз обратится в волка. Когда тот собирался растерзать одного охотника-крестьянина, Сирхан поразил его прямо в сердце. А потом посоветовал спасенному отвезти труп хищника королю и сообщить, что именно он его уничтожил. После Сирхан стал вожаком и прекратил череду преступлений. А позже мы перебрались на Американский континент. С тех пор живем изолированно. Сирхан полагает, что сохранение стаи — превыше всего. И я как бета-самец всегда призываю остальных к миру. Некоторые называют это трусостью. Я с ними не согласен.