Дж. Уорд - Восторг

Когда она облизнула губы, словно испытывала соблазн, Матиас не мог не рассмеяться в голос. По какой бы там необъяснимой причине она не нарушала порядок, она ничего не добьется… и это разрешит проблему с его желанием: не имеет значения, если она скинет с себя шмотки и запрыгнет на него, его мягкая плоть не встанет и не включится в процесс.

Даже с амнезией, он знал это, также как и знал, что его глаз не видит. Констатация факта, не воспоминание.

– Моя память – не единственное, что я потерял, – сухо сказал он.

– Действительно?

Когда она погладила место, которое не следовало, он подпрыгнул. Но, с другой стороны, импотенция не означала отсутствие ощущений.

Просто значила, что ты не сможешь ничего…

Река силы снова потекла в него, но в этот раз сильнее. Застонав, он выгнулся, автоматически поднимая бедра к источнику.

– Вот так, – сказала она, ее голос искажался. – Почувствуй меня. Я в тебе.

Это сексуальное желание, по которому он так скучал, прокатилось по нему; агрессия и желание войти туда, где он так давно не был. Боже. Напоминание о том, что он на самом деле был мужчиной, а не каким-то сломанным андрогином…

О, черт, это было шикарно. Шикарно… мать его.

– Смотри на меня, – приказала она, лаская его член. – Смотри на меня.

Он был так потрясен новизной происходящего, что забыл, кто был с ним, и ее вид выкачивал из него чувства, его эмоции становились бесплодными, хотя тело уже пустилось во все тяжкие. Она была красивой, и в то же время… роскошной, как ядовитый плющ.

– Тебе это не нравится, Матиас?

Нет, не нравилось. Совсем не нравилось. – Нисколько.

– Лжец. И мы должны закончить то, что начали. Ты и я. Да, должны.

***

Девина зашла в «Сакс Пятое Авеню» в Колдвеллской Галерее Бутиков примерно в пять утра. Проходя через стекло в выставочный зал с манекенами в платьях пастельных тонов, она замерла среди них на мгновение, выгибая спинку, чувствуя, как ее груди растягивают швы на блузке под пальто.

Весна была в самом расцвете, и это хорошие новости для ее бедер.

Может, пока она здесь, удастся прихватить с вешалок вещь-другую.

Тяга к шопингу заискрила в ее венах, она зашла за панель и взмахом руки отключила датчики движения. Долю секунды Девина даже подумывала оставить видеокамеры включенными – просто ради забавы.

Самое веселое – когда за тобой наблюдают… даже если это пузатый человек, сидящий в конце смены за стойкой охраны, возможно, проспавший половину дежурства.

Но она здесь по серьезному делу.

Ее шпильки цокали по полированному мраморному полу, и ей нравились отдающиеся эхом звуки, она шла жестче, чтобы ее превосходство над этой пустотой распространилось во всех направлениях. Боже, она любила этот аромат в воздухе: смесь натирки для полов, парфюма и одеколона… и богатства.

Проходя мимо бутиков с сумочками, расположившихся у стены, она окинула взглядом «Прада», «Миу Миу» и «Шанель». Ассортимент изумительно смотрелся даже в тусклом сиянии охранных ламп, и она сдалась, когда дошла до «Гуччи». Проскользнув через металлодетектор, закрытый на цепочку, она схватила сумку из кожи питона, а потом продолжила свой путь.

Блин, не считая секса, высококлассные магазины – лучший в мире источник кайфа: тысячи квадратных метров вещей, все они были хорошо упорядочены, с бирками, каталогизированы. И охраняемы.

Настоящий оргазм для ОКР-шника.

Поэтому ей нужно следить за собой. Она уже чувствовала, как возникает привязанность, и если все продолжится в таком же духе, она рискует поддаться чувству обладания всеми этими прелестями. А это не принесет ничего хорошего.

Ей придется убить людишек, которые придут за покупками, а это занятие весьма утомительно.

Но это навело ее на мысль включить свой «Леново»[22] и провести инвентаризацию собственной коллекции.

Следующая девственница, которую она убьет, чтобы защитить зеркало? Она реанимирует их и заставит на компьютере упорядочить свои сокровища.

В конце концов, в мире полно программистов, которые не могут разобраться, как уложить свои пухлые задницы в койку с противоположным полом.

Нацелившись на самый центр первого этажа, она обнаружила стойки, скрепленные друг с другом: «Шанель» в фирменном блестяще-черном цвете, «Ланком» – сплошное стекло… а также «Ив Сен Лоран», чья витрина была усеяна золотом.

Скользнув за стойки, она открыла замок на ящичках у пола, и, когда она села на колени, ее ладонь осветила путь и крошечные надписи на нижней части упаковок.

Она без проблем нашла оттенок «1 Le Rouge» и выудила его из аккуратного ряда, вскрыла коробку и достала блестящий металлический тюбик. Прелестно, так прелестно, никем не тронутая, без единой царапины. Девина почти задрожала, когда выкрутила идеальную колонну помады.

Ее глаза закатились от запаха, цветочного и ненавязчивого.

Терапевт была права: приступ паники в том офисе продлился недолго, и когда Девина вернулась к работе, тревога из-за разлуки с тем выброшенным тюбиком утихла, она сосредоточилась на других вещах. Но тревога вспыхнула снова, когда Девина вернулась в свое жилище и села перед зеркалом, готовая спуститься к стене и поразвлечься со своими детьми.

Вот вам и проблема.

Мысли мгновенно вырвались из-под ее контроля, изображения различных мусорных куч, протекающих Дампстеров и переполненных, вонючих свалок доводили до слез.

Она могла вернуться за той конкретной помадой, но хотела отдать должное религии ее терапевта: логично, что это станет частью ее замкнутого круга – стать одержимой необходимостью вернуть тот самый тюбик, исполнить план во что бы то ни стало.

Она не может больше идти по этой дорожке… поэтому она здесь, а не в кабинете, и этим новым, красивым тюбиком Девина заменит тот, которым пожертвовала во имя саморазвития.

В ее цвете было еще шесть помад, все уложены одна на другую на маленьком прелестном полотенце. Потянувшись вперед, Девина хотела взять их все в качестве запасных вариантов для ее запасных помад, но она остановила себя. Закрыла ящик. Убралась подальше.

Уходя, она очень гордилась собой.

Пора заканчивать перерыв; время вернуться к работе.

Вернувшись к витрине, через которую входила, Девина остановилась у одного из манекенов.

На нем был парик со светлыми прямыми волосами и цветастое платье, которое Девина не наденет под страхом смертной казни…

Она с неприязнью гадала, что Джим Херон скажет, увидев ее в этом.

Без сомнений, платье было в его вкусе. Женственное, красивое, не слишком открытое. Скромное.

Ублюдок. Лживый предатель.

Разумеется, тот факт, что он так мастерски обвел ее вокруг пальца в прошлом раунде, сделал его более привлекательным в ее глазах…