Сара Вульф - Дикий восторг (ЛП)

— Ты — Айсис Блейк: упрямая, смешная, добрая и сильная. Ты именно та, кто ты есть. Вот почему я поцеловал тебя той ночью — я хотел поцеловать именно Айсис Блейк. И я это сделал. С моей стороны это было поспешно и неуместно. Ты имела полное право остановиться, и уж точно у тебя были все права на то, чтобы отстраниться. Ты была напугана, и я усугубил этот страх, пытаясь тебя поцеловать. Это моя вина. Не твоя.

Ее лицо бледнеет от шока, и в кои-то веки за всю свою жизнь она молчит.

— Да, мы были пьяны, — продолжаю я. — Ты, если быть конкретнее, а я лишь слегка. Таким образом, я должен был знать, что к чему, и это я прошу прощения. Я зашел слишком далеко и слишком быстро. Я был возбужден, — мрачно посмеиваюсь я. — Впервые за очень долгое время я был возбужден. Это не оправдание, но надеюсь, что это поможет тебе понять мои действия той ночью.

Ее лицо по-прежнему выражает удивление.

— Мне очень жаль, — улыбаюсь я. — Это больше не повторится.

3 года

25 недель

5 дней

— Сэр, с вами все в порядке?

Я поднимаю взгляд на голос. Мне весело улыбается посыльный. Он понятия не имеет: кто я или через что я прошел — и все же у него хватает наглости улыбаться. Прошло девятнадцать дней с тех пор, как Айсис Блейк меня забыла. И у него еще хватает наглости спрашивать: в порядке ли я!

Я зажигаю еще одну сигарету.

— Убирайся отсюда.

Он удивляется и сразу же отступает:

— К-конечно. Приятной ночи.

Усмехаясь, я прислоняюсь спиной к великолепной мраморной колонне возле дорожного кольца отеля «Хилтон». И наблюдаю, как нелепо изысканные черные автомобили подъезжают и отъезжают, высаживая напыщенных старых богачей. Посыльные и консьержи носятся вокруг, вызывая такси и раздавая приказы камердинерам. Вращающиеся стеклянные двери с золотыми вставками постоянно свистят и шипят, заглушая бессмысленную болтовню. Женщины истерически смеются, мужчины хохочут. Они не замечают, что происходит вокруг них. Счастливые идиоты. Я с легкостью могу их прочитать по одежде и позе: пятеро мужчин изменяют своим женам. Двое из них с более молодыми женщинами, один — исключительно с проститутками. Он «незаметно» шлепает по заднице проходящую мимо блондинку в коротком пальто. И она прячет отвращение с изяществом актрисы. Девушка замечает меня и подходит, стуча высоченными каблуками, на ее лице расплывается мягкая, счастливая улыбка.

— Джейден! О, мой бог! Прошла целая вечность!

— Три месяца, Лили, — поправляю я.

— Три месяца, вечность — одно и то же, — смеется она. От нее веет дорогими и стойкими духами. Духами, которые покупают, когда необходимо приглушить всепроникающий запах секса.

— Закончила работать? — спрашиваю я, кивая головой на мужчину, который до сих пор похотливо за ней наблюдает. Его жена абсолютно этого не замечает и цепляется за руку мужа. Лили вздыхает:

— Да, на сегодня все. Возвращаюсь к себе. Что насчет тебя?

— Дочь мэра, — указываю я на свой смокинг. — Зимний бал.

— Держу пари, ты там был самым горячим парнем.

— Он проходил в католической школе для девочек.

— И самым горячим парнем, который у нее когда-либо будет.

Лили всего на несколько лет старше меня, но в клубе «Роза» она работает гораздо дольше. Лили — не ее настоящее имя, так же как и Джейден не мое. Я не знаю ее в реальной жизни, а она не знает меня. Но иногда мы работаем в одном и том же отеле, и она одна из немногих девушек в клубе не столь раздражающе банальна, поэтому мы общаемся.

— Серьезно, — Лили толкает меня локтем. — Я ее видела. В свои лучшие дни она похожа на чистокровного Померанского шпица.

— Успокойся. — Я выпускаю дым в небо. — Не язви. Она заплатила хорошие деньги. А я ценю и уважаю деньги.

Лили внимательно рассматривает мое лицо, ожидая, пока такси проедет мимо, затем она хмурит свои тонкие брови.

— А что насчет твоего выпускного вечера? — спрашивает она.

— А что насчет него?

— Ты на него пойдешь? У тебя есть девушка? Или та, с кем назначено свидание?

На выпускной в средней школе я ходил с Софией. Но сейчас не София приходит мне в голову. Вспыхивает яркий образ Айсис в шелковом платье. Красном? Голубом? Нет. Скорее фиолетовом, которое идеально сочеталось бы с цветом ее волос. Она бы танцевала, пила и начала бы, по меньшей мере, четыре драки. Это было бы ужасно. И весело. От этой мысли я ухмыляюсь, но улыбка быстро исчезает.

— Нет. Я не собираюсь на выпускной. Это бессмысленно. Я, в любом случае, выпускаюсь через пять месяцев. Школа уже почти ничего не значит.

Она вырывает из моих губ сигарету и растаптывает ее каблуком.

— Когда ты начал курить?

— А когда ты начала считать себя моей матерью? — огрызаюсь я.

— На тебе это благоприятно не скажется.

— Так же как и проституция.

Лили очень сердито смотрит на меня.

— У нас обоих есть причины, чтобы заниматься этим. Но у тебя нет причин курить. Если только ты не хочешь умереть слишком рано, да еще и мучительной смертью.

— Даже если бы хотел, это не твое дело.

Лили выглядит оскорбленной. Девушка окликает проезжающее такси, но прежде чем сесть, останавливается перед открытой дверью и поворачивается ко мне.

— Ты один из нас, Джейден, — бормочет она. — Общество смотрит на нас свысока. Для клиентов мы не более чем вещи. Все, что мы имеем — друг друга. Так что это мое дело. — Она достает свою белую с бледно-золотыми полосками визитку клуба «Роза» и протягивает ее мне. — Если когда-нибудь тебе что-нибудь понадобится или просто захочешь поговорить, позвони мне.

Она уезжает прежде, чем я успеваю швырнуть визитку обратно. Исчезает раньше, чем у зияющей пропасти в моей груди появляется шанс начать кровоточить. Я сразу же отгоняю эту мысль прочь. Я — Джек Хантер. Никто не заставит меня истекать кровью.

За исключением одной девушки на вечеринке почти пять месяцев назад.

Я зажигаю еще одну сигарету, чтобы заглушить аромат слабости, исходящий от меня. Женщины у входа в отель пялятся на меня. Стоит мне лишь дернуться в их сторону, как они тут же пристанут, начнут заигрывать, используя избитые тактики и пресытившийся пыл. Они так же отвратительны, как и мужчины. Домогаются тех, кто хорошо выглядит. А когда не могут получить желаемого, они пререкаются из-за пустяков: быстро переключаются друг на друга, демонстрируя тошнотворный собственнический инстинкт.

Я подумываю выбросить визитку Лили в ближайшую лужу. Она не имеет ни малейшего понятия, через что мне приходится проходить. Ведь я и сам не знаю. Она не может мне помочь. Кроме того, она предложила помощь только потому, что имеет на меня виды. Это и дураку понятно.