Дж. Уорд - Восторг

– Ты про пистолет, из которого застрелили парня? Ага… и хорошие новости, что полиция забрала бронежилет вместе с одеждой и ботинками как улики, поэтому вещи на месте. – Ее коллега сузил глаза. – Так, ты расскажешь, откуда такой повышенный интерес?

– Моей мертвой девушке тоже вскрыли горло. – Хотя, ну серьезно, каковы шансы, что эти два дела связаны?

– А, ты коллекционируешь раны шеи?

– Просто просматриваю варианты.

– А как твоя история с той проституткой? Появилось что-то новое?

– Я работаю сейчас над кое-чем.

– Дай знать, если понадобится моя помощь.

– Ты тоже.

Когда Эрик отошел, она осознала, что новостной отдел по большей части был пуст. И у нее совсем не оставалось времени до дэдлайна[100].

Она недовольно перечитывала статью. Никакой новой информации кроме личности жертвы, а когда она связалась с семьей, то получила скорее шокирующе незаинтересованное «без комментариев».

Как можно не чувствовать горе из-за смерти дочери?

Мэлс не хотелось отправлять статью в таком виде. Изложение хорошее, а проверка правописания справилась со своей задачей, но настоящая история – это Монти и его фотографии, а их она не могла включить в материал, пока нет.

Выругавшись, она нажала «отправить» и поклялась, что докопается до истины. Даже если она не попадет в печать.

Закрыв окна, Мэлс уложила рядом две фотографии, которые уже сводила час назад: на них были одинаковые отметки, вырезанные на животе. Одна – фото Сесилии Бартен, девочки, обнаруженной в карьере на окраине Колдвелла несколько дней назад… а второе – того, что, как утверждал Монти, было на животе проститутки.

Вырезанный узор напоминал какой-то язык: на фотографиях были одинаковые буквы, хотя они располагались в другой последовательности… что в ее разуме не вязалось с теорией Монти-фотошопера. Если уж на то пошло, это было бы идеально – связать мертвую в мотеле с девочкой Бартен без манипуляций один-к-одному.

В действительности, чем больше она об этом думала, тем больше склонялась к тому, что Монти подделал улики. Для него наверняка было бы забавно стать «источником» улик на нового серийного убийцу...

Но у нее возникали вопросы. Когда никого не убьют в том стиле, как это сделали с этими девушками, то что он станет делать? К тому же, он рисковал работой. Он и так ходил по краю, выдавая информацию. Поднять ставки и солгать таким образом было бы просто глупо.

Может, он просто подался в сантименты.

Но что тогда с цветом волос? Проститутка покрасила волосы прямо перед смертью, в оттенок блонда, похожий на цвет Бартен. Это не входит в разряд различий между двумя фотографиями; это факт, имевший место.

Что, если Монти был подражателем маньяка?

– Как обстоят дела с твоей машиной? – когда Мэлс подпрыгнула, Тони замер в процессе упаковывания вещей. – Ты там в порядке?

– Да. Прости. Просто задумалась.

Ее приятель перекинул сумку через плечо.

– Хочешь позаимствовать мои винтажные колеса снова?

Мэлс засомневалась.

– О, я не могу напрягать тебя этим…

– Не беспокойся. Просто отвези меня домой, и она твоя до моего завтрака завтрашним утром. – Подняв ключи, он покачал их на брелоке «KISS»[101]. – Мне она на самом деле ни к чему.

– Еще одна ночь, – уклонилась она.

– Еще два бутерброда с сосисками и кофе, ты имеешь в виду.

Они рассмеялись, когда она выключила компьютер. Вставая, Мэлс взяла фотографии Монти с собой, затолкала их в сумку и протиснула руку под локоть Тони.

– Ты буквально принц среди остальных мужчин, ты в курсе?

Он улыбнулся.

– Да, в курсе. Но время от времени так приятно это слышать.

– Слушай, у нас есть кто-нибудь, разбирающийся в фотографиях?

– Хочешь сделать себе портрет?

– Я имею в виду анализ.

– А. – Он придержал для нее дверь. – На самом деле, я знаю, с кем ты можешь поговорить… и, возможно, мы сможем встретиться с ним по дороге домой.

Глава 26

Джим не ожидал, что в скором времени вновь нанесет визит в морг больницы Святого Франциска. Одного вояжа через столы и трупы для него было достаточно.

Конечно, хорошая новость в том, что на этот раз ему не пришлось умирать. И трупное окоченение испытывал не он.

Шикарный эталон для сравнения.

Проблема в том, что дома было слишком тихо. А значит, ему нужно искать Девину… и он решил, что тело оперативника в морге – хорошее место для начала поисков.

Джим ни секунды не верил, что прошлой ночью демон всего лишь протянула руку помощи, прибыв, словно рыцарь в сияющих доспехах, дабы «спасти» их. И проведя день на хвосте у Матиаса, в ожидании, что Девина предпримет нечто большее, чем обычный завтрак, он велел Эду остаться в доме… и пришел сюда, в мир «Лизола», желто-зеленого кафеля и весов, на которых взвешивали мозги и печень.

Ему хотелось хорошенько осмотреть тело того «оперативника».

В суматохе прошлой ночи у него не было возможности уделить должное внимание телу, – и хотя он не знал наверняка, о чем оно сможет поведать ему, это единственные останки…

Предполагая, что он доберется до парня раньше разведчиков из спецподразделения.

Первым намеком на неладное в царстве, где правили коронеры, послужило присутствие полиции перед моргом: синие униформы были повсюду, расхаживали по подземному учреждению, разговаривали друг с другом. А затем, дымкой пронесшись через двойные двери морга, в приемной Джим увидел еще одно препятствие из значков; эти опрашивали медицинский персонал.

Каким-то образом, морг стал местом преступления.

Вот это да. Какой сюрприз.

– … часу вы вошли внутрь?

Допрашиваемый медбрат сидел за столом, скрестив на груди руки и выставив свою неравномерную эспаньолку.

– Говорил же. Моя смена начинается в девять утра.

– И именно тогда вы пришли?

– Тогда я отметился о приходе. Говорил уже…

Джим оставил допрос в покое и вышел из «бумажной» части загробной жизни в прохладную клиническую секцию. Пройдя через дверь с надписью «Только для персонала», он оказался в освещенной флуоресцентным светом зоне, которая была напичкана нержавеющей сталью плотнее, чем плавильный завод, – пять рабочих мест, полдюжины глубоких раковин и все эти проклятые весы.

Располагавшиеся на дальней стене ряды холодильных камер были заперты, будто люди в «Святом Франциске» сомневались в том, что зомби – вымысел… заперты все камеры, кроме одной, в углу. Та была распахнута, кучка парней в темно-синих футболках пыталась снять отпечатки в радиусе раскрытого рта.

Спорим на что угодно – тело оперативника пропало.

Вот так новость.

Джим выругался, подойдя ближе, и не обнаружил ни следа Девины, – обычно после нее в воздухе задерживался противный запах, будто у освежителя «Глэйд» давным-давно кончился срок годности. Здесь же? Небольшой отголосок в камере, но ничего свежего.