Дж. Уорд - Восторг

Пора отчаливать.

Пребывая в мрачном настроении от необходимости покинуть Колдвелл, он вышел из ««Мариот», пистолет с глушителем, принадлежавший Джиму, спрятан за пазухой, купленная в сувенирном магазинчике кепка была натянута до солнечных очков.

День выдался чуть теплый, и с облаками, за ночь неровно покрывшими небо, температура вряд ли поднимется еще выше…

– Утренняя прогулка до магазина со сладостями?

Матиас замер и обернулся. Джим Херон магическим образом появился позади него, и, почему-то, это не стало неожиданностью.

Шок вызвали эмоции, нахлынувшие на него, когда он посмотрел в глаза мужчины.

Протянув руку, он хрипло сказал, – Спасибо.

Темно-русые брови взлетели вверх, и Херон по-странному застыл, пешеходы разбивали строй, обходя их, а потом снова сбивались в толпу.

– Что? – спросил Матиас, не убирая руки. – Слишком гордый, чтобы принять благодарность?

– Ты никогда не благодарил ни меня, ни кого бы то ни было. Ни за что.

Повисло молчание, и в груди Матиаса укрепилось резонирующее чувство, подсказывающее, что слова Херона были правдивы.

– Чистый лист, – пробормотал Матиас.

Сжав протянутую руку, Джим спросил, – За что благодарность?

– За то, что присмотрел за моей девочкой прошлым вечером. Я твой должник.

После паузы, Джим ответил таким же хриплым голосом, – Всегда пожалуйста. И я могу догадаться, что подняло тебя на ноги. Поехали ко мне… у меня полно патронов.

Решив, что это сбережет деньги, Матиас целиком и полностью ухватился за предложение. – Где ты припарковался?

– Вон там.

Быстрый переход через улицу, и он уже сидит с парнем в черном Эксплорере[113].

Когда они выехали на главное шоссе, Матиаса не отпускало навязчивое желание поглядывать на заднее сиденье, и он уступал паранойе время от времени. Но позади не было никого-и-ничего.

Что за чертовщина…

– Так, как поживает твоя память? – спросил Джим.

– Все так же. – Матиас не стал продолжать, потому что казалось чертовски странным выкладывать сейчас теорию «Назад-из-ада». Одно дело – рассказать об этом дерьме Мэлс. Но выложить его Джиму… словно спустить штаны перед парнем.

Ни в коем случае.

Матиас потянулся и включил радио.

– … тело женщины найдено на ступенях парадной лестницы Библиотеки Колдвелла. Триша Голдинг, вторая жена Томаса Голдинга, генерального директора «КорТех», была найдена с вскрытым горлом, часть ее одежды собрал ранним утром мусороуборщик. ОПК отреагировало незамедлительно, сотрудники до сих пор работают на месте преступления. По официальным данным, убойный отдел отрабатывает версию очередного серийного убийцы в городе, но внутренний источник эксклюзивно поведал «WCLD», что случай увязывают с другой жертвой, а также со светловолосой девушкой, найденной…

Диктор продолжил бубнить, а Матиас заметил, что Джим с силой сжал руки на рулевом колесе, так, что побелели костяшки.

– Что такое? – спросил он у парня.

– Ничего.

Ну да, точно. Но это не его дело, и, к тому же, у него полно собственного дерьма за пазухой.

Еще одна ночь здесь, пообещал он себе. Одна последняя ночь с Мэлс, и потом он возьмет оставшуюся сотку долларов, кинется за билетом на автобус… и направится на Манхэттен.

Ему нужно там что-то. Он чувствовал это.

Но, блин, задача не из легких. Нью-Йорк – насколько большой город? А у него так мало денег осталось. И все же, у Матиаса возникло ощущение, что если он доберется до Большого Яблока, то каким-то образом ему укажут путь… к чему бы там, блин, ни было.

Поэтому ему нужны патроны… он не станет рисковать тем, что могло ждать его.

В последнее время было немного приятных сюрпризов.

Не считая Мэлс Кармайкл.

Глава 33

Мэлс не успела доехать до ККЖ.

Ее телефон зазвонил сразу же, как она вышла из дома, и, достав сотовый из сумки, она застонала в голос.

В ее голосовой почте было три сообщения, на которые она не ответила в течение ночи, и это был Придурок Дик.

Что произошло, пока она… была занята.

– Алло?

– Ты почему не проверяешь свой гребаный телефон?

– Прости. – И нет, она не собирается объяснять, что была «занята», иначе Дик может сам додумать «чем именно»… и будет прав. – Что стряслось?

– Кармайкл, ты в курсе, что работа журналиста – круглосуточная?

Ну, последние два дня он впервые обращается с ней, как с репортером. – Что-то произошло?

– А тебя радио не разбудило этим утром? – Когда она не ответила, Дик выругался. – Еще одна мертвая блондинка… найдена на ступеньках Колдвелловской общественной библиотеки. Я хотел, чтобы ты была там час назад…

– Я уже в пути.

Повисла секунда молчания… словно он хотел завести тираду «шевели задницей». – Не напортачь.

– Не напортачу. – Мэлс улыбнулась про себя. – Кстати, я отрабатываю свежую версию на ту проститутку со своим источником из полиции. Я знаю кое-что, что неизвестно никому.

Сейчас он на самом деле казался впечатленным. – Серьезно?

– Позднее.

Повесив трубку, она опустила часть «надеюсь», потому что не хотела давать боссу сомнительную информацию… к тому же, Монти не позволит ей пустить в ход информацию. Он нуждается в успехе, который предоставит ему это стукачество.

Включив радио, она….

– …убойный отдел отрабатывает версию очередного серийного убийцы в городе, но внутренний источник эксклюзивно поведал «WCLD», что случай увязывают с другой жертвой, а также со светловолосой девушкой, найденной…

Ууу, догадайтесь, кто был этим «источником»?

Монти не был моногамен, вот уж точно.

Колдвелловское городское книгохранилище всегда напоминало ей то, что показали в «Охотниках за привидениями»[114], то есть Нью-Йоркскую общественную библиотеку. На самом деле, наводит на мысль, а нет ли сознательного умысла в строительстве «больше и лучше, чем на Манхэттене»: по всему фасаду протянулись коринфские колонны[115], наверху – фронтон[116] с богами и, да, два внушительных каменных льва охраняли с обеих сторон величественный вход в стиле неоклассицизма[117].

Припарковав машину мамы у счетчика, она бросила в него четыре четвертака и пересекла Вашингтон Авеню. И дураку понятно, где нашли тело, один ноль в пользу наглядности: экспозиция располагалась прямо посреди каменной лестницы, поднимавшейся к трем главным дверям.

Полицейская лента была натянута от одного льва ко второму, перекрыт всякий доступ, поэтому она ошивалась позади, пытаясь найти Монти.

Непонятно почему его не было, и, как и остальные репортеры, от других она получила немного: все сотрудники ОПК твердили одно – «пресс конференция в одиннадцать».

В конце концов, Мэлс взяла перерыв и, заскочив в «Au Bon Pain»[118] через улицу, заказала очень горячий кофе-без-сахара-и-сливок и ореховую булочку размером с ее голову. Вернувшись на место преступления, она съела сахарную бомбу и завела будничный разговор с незнакомцем. Подпитанный ободряющими средствами, ее мозг проиграл каждую секунду прошлой ночи…