Ирина Краснова - Быть драконом

— Нам ведь уже пора, да?

— Да, — шепотом соглашаюсь я, рисуя узоры на плече жены.

Аниам, прильнув щекой к моей груди, некоторое время молчит, а потом начинает беззвучно плакать. Постепенно поток слез нарастает, и она начинает просто рыдать, вздрагивая всем телом и до боли вцепившись ногтями в мое тело. Мне самому погано, но от ее слез я просто растерялся. Моя женщина не из тех, кто понапрасну рыдает. Так, скорее, для порядка. Ну, может немного от обиды. Для нее гораздо привычнее дать кому-нибудь в морду, например мне, а тут… Рыдала при мне она лишь однажды. От бессилия и безысходного горя.

— Аниам, девочка! Ну, ты чего? — Растерянно прошептал я, просто не представляя, как все это остановить.

Жена подняла на меня свои зеленые глаза, полные боли и тоски и сдавленно проговорила:

— Не могу-у! Не могу с тобой больше расставаться.

— Т-шь, успокойся. Ну, не надо.

Обнимаю ее крепче и целую в макушку. Не помогает. Рыдания продолжаются с новой силой. По-моему у моей девочки открылось второе дыхание. Сейчас, если я что-нибудь не предприниму, здесь случится потом. Я не нашел ничего лучше, как привести последний аргумент:

— Ну, Аниам, ты же сильная. Ты же Повелительница Драконов.

Говоря этот бред, я ожидал услышать все, что угодно, но только не это.

— Вот поэтому и рыдаю. — Совершенно спокойным голосом отвечает жена и увидя мои глаза, судя по ощущениям, увеличившиеся в размере как минимум в два раза, добавляет:

— Если не выплачусь сейчас, то могу не выдержать и пустить слезу при них, — она кивает головой на дверь, — а этого делать нельзя. Не хватает еще позориться перед Драконами. Подумают, что я слабачка какая-то!

Как говорит Аниам, капец! Женская логика во всей красе! Хотя…

У меня сейчас впервые появилась не надежда, а уверенность, что из нее выйдет отличная Повелительница Драконов. Она уже Повелительница, раз ее волнует уважение подданных и желание сохранить при них свое лицо.

Окончательно успокоившись, Аниам выпутывается из моих рук и поднимается с кровати, впервые не смущаясь своей наготы. Смотрит на меня пристально и гордо вскидывает голову, тряхнув гривой длинных волос, которые за последние месяцы приобрели почти красный цвет. Огненная!

— Буду готова через пятнадцать минут, Повелитель. Истерик больше не будет, — уверенно произносит она и мягкой, кошачьей походкой уходит в гардеробную.

Я с восхищением смотрю ей в след. Повелительница! Гордая, опасная! Моя!

Держусь из последних сил! Все осталось как в тумане. Как выходили из домика, как проходила, кусая губы, мимо Шаура, как входила вслед за своим телохранителем в портал, прижимая к себе корзинку с Максом и стараясь изо всех сил не оглянуться и не разреветься. Мы с Грэммером решили проститься здесь. Он, прощаясь, поцеловал меня и остался у дверей, а я ушла, чувствуя спиной его взгляд и выполняя обещание не оглядываться.

Выйдя из портала, передаю корзинку обернувшемуся Таурэну и тоже оборачиваюсь. Даже не оглянувшись на него, взлетаю. Я уверена, что он будет рядом, как и всегда, защищая и оберегая меня. Домой!

Приземлившись возле дома, впервые поворачиваюсь к Таурэну и прошу:

— Отнеси Макса в дом. И не ходи за мной, пожалуйста. Обещаю далеко не отходить.

Неожиданно, Таурэн, молча, кивает и уносит щенка, оставляет меня одну. И даже без комментариев. Чудеса!

А я иду в свое излюбленное место, где наловчилась прятаться от них. Забравшись в дупло, я свернулась клубочком и наконец-то смогла спокойно пореветь.

Время остановилось… Остались только боль и тоска… И слезы…

— Аниам!

Я вздрогнула и, поднявшись, быстро вытерла слезы. Блин! Нашли все-таки. Гады! На всякий случай я затаилась. Не хочу я сейчас никого видеть. Ловить их сочувственные взгляды. Ощущать на себе их заботу. И ведь знаю же, что все это из-за Грэммера. Ради него они готовы терпеть даже меня. Вот интересно, меня всю жизнь так и будут просто терпеть, потому, что я нужна Грэммеру? Невеселая, в общем-то, перспектива.

— Аня, девочка, выходи. Я знаю, что ты здесь. Спускайся. Хватит сидеть взаперти.

Выругавшись назло Таурэну вслух, я выглянула из дупла.

— Нашел все-таки! Ну, что ты за Дракон, Таурэн!

— Не нашел, — заулыбался Таурэн. — Заклинания у тебя все же качественные. Просто подумал, что здесь самое лучшее место. Я бы именно там и спрятался ото всех. Давай, спускайся!

— Вот Гад! — Огласила я свой приговор телохранителю и, вздохнув, начала спускаться.

Таурэн легко подхватил меня на руки и мягко поставил на землю, потом отошел и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Ну, и что за сырость ты здесь развела? — Нежно провел он по моей щеке. — Давай-ка, девочка, пойдем, умоемся. Больше никому лучше не видеть твоих слез. Не так ли?

— Ну, вообще-то тебе их тоже я не планировала показывать. — Недовольно пробурчала я и направилась умываться к ручью.

— Мне можно. Я твой хранитель. Ты просто еще не привыкла. — Хохотнул Таурэн, а потом поймал меня за руку, развернул к себе и серьезно проговорил, пристально глядя мне в глаза. — Послушай, Аниам, меня не нужно стыдиться. Я буду всегда помогать и защищать, и никогда не предам. — А потом, увидев мою ехидную улыбку, добавил, — и делаю я это потому, что я твой телохранитель. Твой, Аниам, а не Грэммера.

— А вот интересно, если Грэммер меня выгонит, что ты будешь делать? — Язвительно спросила я. Интересно послушать, как он будет выкручиваться.

— Я последую за тобой, — спокойно ответил Таурэн. — Ты не совсем еще поняла Драконов. Я принес тебе клятву верности. Именно тебе. Так что не придумывай себе того, чего нет, девочка. Я ведь знаю, о чем ты думаешь. Ты не права. И вообще, что за глупая хандра? Ты же сильная! И почему ты думаешь, что все с тобой носятся только из-за Повелителя. Нет, конечно, его приказы исполняются всегда точно и добросовестно. Но к тебе тоже все хорошо относятся, а если ты постараешься, всего чуть-чуть, то и полюбят. И ты это скоро поймешь. Пошли, давай! А то парни расстроятся, увидя тебя такой!

Я вздохнула и отправилась следом за Таурэном. Праздник кончился. Начинались будни…

— Сидеть! Лежать!

— Аниам! Хватит мучить беззащитное животное! На занятия пора!

«Беззащитное животное», трех месяцев от роду и восьмидесяти сантиметров в холке, лежало и свирепо смотрело на Ламмера, посмевшего нарушить нашу идиллию. И судя по всему, терпение у Маси явно кончалось.