Анна Тарасова - Нить судьбы

Орден терпел поражение за поражением, и победа в этой войне стала неуклонно склоняться в сторону вампиров и Гильдии.

Алексей пожал плечами.

— Правильно или нет, кто сейчас разберется. Мы отстаиваем свое право на жизнь, это главное.

— Но ведь Орден нам лично войну не…

— Правда? — он жестко оборвал девушку, — А почему тогда в этот раз наши люди гибли чаще, чем десять лет назад? Нам тоже объявили войну, Вер, только негласно. Вопрос — почему? Что мы сделали или не сделали?

Девушка задумалась.

— И как это узнать?

— А мы и не узнаем. Сейчас, по крайней мере. Потом — может быть, и то — кто скажет, будет ли это истинной причиной начала?

— Но если…

Алексей поднял руку, обрывая ее следующий вопрос, и посмотрел на часы:

— Время!

Охрану сняли быстро, в два счета. Пока маги разбирались с щитами, навешенными на базу, двое вампиров в мгновение ока прикончили охранников у контрольного пункта. Ночное время — самое тяжелое, особенно ближе к рассвету, когда хочешь — не хочешь, а спать уже тянет и становишься уже не таким внимательным и осмотрительным. Тихо сломали им шеи, подойдя незамеченными через слепые зоны, сразу же порушили всю автоматику на пульте слежения, чтобы никто не смог вызвать подмогу.

Отряды вампиров с одной стороны лагеря, магов — с другой, они открыто, не таясь, вошли в лагерь, убивая каждого встречного, поджигая и уничтожая все, что им попадалось под руку.

Адепты высыпали на улицы, вступая с противником в бой, но неожиданность нападения не позволила им хоть как-то собраться и выстроится для организованного сопротивления. И поэтому яростный натиск клановских и нейтральных магов превратил атаку в бойню, а вампиры добивали тех, кто сумел выбраться из нее относительно живым.

— Мы потеряли не только полноценную базу! Мы потеряли уважение наших братьев! — яростно воскликнул Первый Советник. Он чаще других в последнее время заговаривал о перемирии, считая, что лучше остановиться сейчас, чем потом праздновать пиррову победу.

Впрочем, он изначально прохладно воспринял идею открытой войны с вампирами, будучи убежденным сторонником предыдущего верховного Главы. Глеб давно бы уже избавился от несносного мага, но тот пользовался слишком большим уважением в Ордене, чтобы его внезапная смерть никого не заинтересовала.

— Если уважение так просто потерять, то оно немногого стоит, — парировал ему Глава, — Мы вышли на финишную прямую в этой войне и в ближайшие дни все должно окончательно решиться! Мы должны сейчас наступать еще агрессивней…

— С кем? С кем нам наступать? Неприкасаемые вырезаны подчистую, база уничтожена. Может верховный Глава нам свою охрану предоставит для продолжения боевых действий? — язвительно встрял в разговор Второй Советник, — Выведет их на улицы города?

— Нам нельзя сейчас отступать, — тихо проговорил Глеб, постепенно приходя в бешенство, — Мы должны надавить на них!

— На их стороне нейтралы! А кто на нашей?

— Выводите простых людей! Проведите усиленную пропаганду, испугайте их, насторожите! Объясните, насколько вампиры для нас опасны! Сгустите краски, покажите отчеты полиции, сколько людей вампиры разорвали, сколько убили… Мне, что ли, вам все это рассказывать? — психанул Глава Ордена, — На каждого вампира можно выставить по двадцать, тридцать смертных и они задавят их количеством.

— Мы должны защищать их, а не выводить вместо себя на передовую, — покачал головой Первый, осуждая идею Глеба.

— Дайте мне еще неделю и я гарантирую полное уничтожение вампиров на территории города! — пообещал он им.

— Ты обещал это в самом начале войны, — подал голос Третий, — Выводи Лазаря! Без него мы проиграем окончательно! У нас есть ткущий и мы можем перевернуть с его помощью ход войны!

— Лазарь слаб, — рявкнул Глеб, — Если он сейчас выработается, то долго будет приходить в себя!

— А для чего он тебе дальше нужен будет, если война закончится?

— Лазарь — ткущий! И это оружие мы должны придержать на самый крайний случай!

— О каком самом крайнем ты говоришь? — взбеленился Второй, — Он уже наступил! Нас вот-вот сотрут с лица земли окончательно!

— Лазаря пока нельзя пускать в дело! Я готовлю еще один удар, и если и он не поможет, то тогда мы пойдем с ткущим!

— Мы тебе больше не верим! Совет склоняется к тому, чтобы лишить тебя права говорить за нас.

— Неделя! И вампиры у нас вот тут будут! — Глеб выставил вперед кулак в подтверждение своих слов, затем развернулся и вышел из залы.

Осталось подождать совсем чуть-чуть, Михаил уже отрапортовал ему, что все приготовления сделаны.

Совсем чуть-чуть, и Глеб сможет выставить вампирам свои настоящие условия.

И тогда вампирский понтифик либо отдаст ему небольшую книжечку, написанную арабской вязью, либо…

Глеб ненавидел свою смертную сущность с самого детства, когда в дом его родителей пришел представитель Ордена и рассказал о необычных талантах юного мага. Посоветовал выбрать нужную школу, помог в дальнейшем с устройством в сам Орден. Сильные маги всем нужны, а правильно воспитанный маг с определенными моральными ценностями — это большая удача.

Но, узнав о сущности вампиров, узнав об их бессмертии, Глеб мечтал только об одном. И с ужасом узнал, что магов обращать нельзя.

Маг был убежден, что не бывает однозначных ответов и начал копать. Просиживал в библиотеках, поднимал архивы, изучая по пути разные заклинания, зачастую редкие и позабытые, ездил в другие страны обмениваться опытом и проводил поиски там. Наконец, удача ему улыбнулась. В Вене он смог найти полуистлевшие письма, в которых говорилось о гемофагах. Это был его шанс, теперь он твердо знал, что искать.

Иосиф опередил его совсем чуть-чуть. Он первым смог найти вход в закрытое от чужих глаз захоронение, где в отдельном ларце, защищенный магией, лежал дневник древней турчанки. Глеб шел за ним по следу, но вампирский маг его удивил. Вместо того, чтобы самому привезти дневник в Москву, он отправил его по почте своему дядюшке, этому прохиндею и предателю Натансону.

Глеб отправил к нему бригаду адептов и двух магов, но те в квартире старого еврея ничего не нашли.

И вот недавно Глава Ордена узнал, у кого именно находится этот дневник. И был готов предоставить вампиру адекватную, по его мнению, альтернативу.

С собой понтифик на совет брал только Лину и своего ученика. Фил был откровенно недоволен этим путешествием, ведь это значило, что Мила будет больше общаться с Дитрихом, и довольно нелицеприятно высказал все своему учителю, который пытался долго припомнить, когда это ученик позволял себе такие выражения при нем. Марк даже с Линой поделился своим недоумением, на что девушка обстоятельно рассказала ему истинную причину такого поведения Филиппа.