Джена Шоуолтер - Последний поцелуй на ночь

— Тебе нравится жизнь, которую ты ведешь? Прятаться под трейлером? Красть еду для заключенных?

Низкий рык появился в ее горле, она ударила по решеткам.

— Нет, но у меня есть план. План, который будет работать лучше, чем твой, спасибо. Просто я жду идеального времени.

Ах. Ее таинственный план.

— Нет и не будет более идеального момента, чем этот. Я здесь, готов. — Он развел руки, чтобы привлечь ее внимание к трудом завоеванной силе, намного больше ее отца. — Я сделаю то, что обещал. Спасу и защищу тебя. И почему ты заботишься о других? Они ненавидят тебя.

Вика приподняла подбородок.

— Вот тебе маленький урок, прими его к сведению. Тот, кто возвращает ненависть за ненависть не лучше, чем мой отец, и я не буду менять одного монстра на другого.

Как она смеет, сравнивать его с Джекисом! Даже при том, что он сделал то же самое сам. Соло хотелось заорать на неё.

И также хотел обнять ее.

И определенно поцеловать Вику.

— Если ты уйдёшь от меня, Вика, ты обречешь меня на смерть. — Искажение правды и определенная манипуляция, но почему нет? Все остальное оказалось бесполезным.

Краска сошла с ее щек, делая столь же бледной как доктор Зло:

— Каждую свободную минуту я ищу ключ к наручникам. И делаю это в течение многих лет. Я найду его, и освобожу тебя.

Заявление сразило его. В течение многих лет сказала она. Вика пыталась помочь пленникам в течение многих лет.

Соло потянулся через решетки. Она вздрогнула, но не убежала. С кем-либо еще он принял бы такую реакцию лично и бушевал бы.

Но с ней, с ее прошлым, которое он хорошо знал, и позволил себе проследить пальцем линию ее подбородка. Такая мягкая, такая гладкая.

Ее дыхание ускорилось… но она все еще не убегала.

Соло не собирался убеждать ее делать то, что он хотел. Теперь он знал. Она была слишком упряма, слишком ослеплена преимуществами своего плана. А преимущества были. Просто не достаточные.

Он должен был присоединиться к ней. Пока.

— Я изучил наручники. Ключ, вероятно, металлический с тонким жерлом и двумя толстыми концами. Ищи что-то в форме цифры восемь.

— Я буду искать, — отрезала она и облизала губы. — И спасибо.

Его рука упала. Если бы он продолжал трогать ее, то он признал бы свое желание положить руку ей на затылок и притянуть к себе.

Чтобы лишить воздуха ее легкие. Если бы это произошло, то он прекратил бы прислушиваться к ее отцу.

Она отступила от него.

— Это наш последний день в городе. После последнего шоу мы соберемся и уедем. Джекис будет держать тебя здесь, желая, чтобы ты был поблизости во время переезда. Я вернусь к тебе, когда смогу. — Нервный смех оставил ее. — Если смогу.

С тем загадочным заявлением Вика развернулась и умчалась с поляны, без оглядки.

— Почему… — начал он, но только сомкнул губы. Вика его не слышала.

Соло ударил кулаком по решеткам. Он ненавидел рабство, да, но в глубине души, часть его очень не хотела наблюдать, как эта женщина уходит.

Вика взвешивала свои возможности. Ее отец подозревал, что она кормит Соло. Джекис мог допросить её и, запугивая, узнать правду.

Ну, что греха таить, Вика знала, на что шла, прежде чем решила действовать. Но всё же не смогла удержаться, чтобы не помочь раненному иному.

Даже сейчас она не жалела о своем выборе — помогать Соло. Он предупредил ее об нависшей опасности, не смотря на то, что после этого она могла упаковать сумку и сбежать, оставив его в плену.

Я должна его освободить.

Только… Вика не хотела остаться без него. Так или иначе, он стал её пристанищем.

Соло так красив, и становится прекраснее с каждым днем. И он был так мил с ней, так великолепно ее защищал.

Вика постоянно спрашивала себя — если она поцелует его, когда он не спит, ответит ли Соло на поцелуй. Потому что он хотел ее, а не что-то от нее. Фактически, все время их разговора она задавалась этим вопросом.

Сейчас она знала. Что нуждается в этом. Соло стал потребностью.

Его аромат, пристальный взгляд, прикосновения, тепло, мозоли на руках. Его улыбка, хмурый взгляд, остроумие, доброта.

Вика не смирилась с тем фактом, что он использовал свое тело в качестве щита, чтобы спасти ее от пули, уже предназначенной для него.

Все в нем взывало к ней.

Да, она должна освободить его… но радовалась, что не могла. Не только по эгоистичным причинам, но и потому что он будет цел и здоров здесь, пойманный в ловушку, чем там, охотясь за ее отцом.

Если бы Вика думала, даже на секунду, что он успешно скроется от Джекиса с этими наручниками на запястьях, она бы рискнула его отпустить. Но нет. Он не мог. Никто не мог. Лучше для нее было остаться здесь, заботиться об иных и принять все уроки, которые преподаст ей отец.

Это причиняло боль, оскорбляло, но если Джекис изобьёт её, свадьбу отсрочат, чтобы дать ей время для восстановления.

Время было всем, в чем она нуждалась. Но, господи, знание, что ей придётся пережить, вызывало дрожь отвращения и страха.

Вика просто… должна найти ключ. По крайней мере, теперь она знала, что искать.

Вика переоделась в мягкую, удобную майку и обтягивающие штаны, во что-то, в чем она могла расслабиться, в то время как ее органы ощущались не более чем месивом.

Она надела самые удобные ботинки и взяла нож, который нашла в коробке любимых безделушек матери несколько лет назад, и остановилась, завороженная красотой оружия. Рукоятка была вырезана из перламутра и, когда свет падал на нее, переливалась всеми цветами радуги. В данный момент лезвие спрятано, но когда вытаскивалось, было тонким, серебряным и острым.

Как может нечто столь прекрасное причинять боль?

Раньше её мама полировала металл с любовью, но только когда Джекис отсутствовал. За три недели до ее смерти она посмотрела на Вику и улыбнулась немного безумно.

« Однажды он толкнёт меня слишком далеко, и я убью его. И нам никогда не придётся бояться его снова, так принцесса?»

Однажды.

Теперь Вика смеялась без радости. «Однажды» было ответом на все, не так ли.

— Как ты могла оставить меня с ним, мамочка? — прошептала она. Он стал только хуже за эти годы, сердце прогнило сильнее, а душа увяла. Поистине печально, что он понятия не имел, что стал монстром. Он все еще считал себя справедливым и только. — Как ты могла выбрать другого мужчину вместо меня?

Вздохнув, Вика сунула клинок в карман.

«Мудрость спасет тебя от злых людей, и вооружайся на войну мудро.»

Испугавшись голоса, она резко обернулась. Быстро оглядевшись, Вика поняла, что все еще одна и расслабилась.