Джена Шоуолтер - Последний поцелуй на ночь

Действительно не смешно.

— Буду ждать с нетерпением, его прочтения.

— Обещаю, что ты будешь обездвижен.

Ладно. Он усмехнулся.

— Давай посмотрим эти фотографии прежде, чем я брошу тебя на кровать.

Он нажал на кнопки и обнаружил фото маленькой Вики, не старше пяти лет. На каждом из снимков она широко улыбалась, во все тридцать два зуба. Ее волосы были зачесаны до глянцевого блеска, и свисали косичками за ушами. На одном фото она кружилась. На другом, примеряла большой расшитый блестками бюсте на свою ещё крошечную грудь. На третьем прижималась к взрослой версии себя, и они посылали воздушные поцелуи в камеру, их лица были вымазаны в шоколад.

— Думаю, у тебя пристрастие к шоколаду, — сказал он, острая боль пронзила его грудь.

— Самую малость. Я могу продержаться целых пять минут, не думая о нем или не желая кусочек.

Тогда он купит ей шоколадную фабрику. Вика могла бы купаться в шоколаде, если захочет.

— А кто другая женщина? — спросил он, догадываясь об ответе.

— Моя мама, — она сказала задумчиво. — Она была непостоянной и эмоциональной, но я любила ее.

— Сожалею, о твоей потере.

— Я тоже.

Потеря близкого человека, могла оставить большую зияющую дыру в груди. Та, за которую появится боязнь, что ее никогда не заполнить.

Именно так он чувствовал про своих родителей, и все же эта женщина наполнила его таким образом, что он сомневался, сможет ли когда-либо опустеть снова. Он сохранит память о ней навсегда.

Соло не позволит причинить ей боль.

Он отложил камеру.

— Что если мы немного попрактикуемся в борьбе? — Если Соло оставит ее здесь…. с каждой секундой у него появлялось все больше и больше сомнений по этому поводу… он хотел её, максимально подготовленной.

— Давай, — согласилась Вика, и если её смутила резкая смена темы, то она подала виду.

— Дай мне несколько минут для подготовки. — Он встал с ней на руках, усадил в кресло, и направился в гостиную, чтобы передвинуть диван и журнальный столик.

Когда Соло закончил, вернулся в спальню. Вика сидела на том же самом месте, где и до его ухода.

— Готов? — Спросила она.

Он нахмурился, услышав ее голос, мягкий и чувственный, но в его ушах не было звона. Не в этот раз.

Вика нахмурилась.

— Соло, — позвала она, вставая.

Он снова слышал.

— Ты меня слышишь?

Тряхнув головой, она сказала:

— Нет. А ты?

— Да. — Итак, они снова поменялись.

И, вероятно, такое повторится опять.

Как и прежде, она с облегчением приняла это.

— Мне нравится делиться с тобой, но я рада, что ты можешь слышать. Вина поджарила бы меня как избитого цыпленка.

Он… понятия не имел, какую пословицу она имела ввиду.

— Я просил не винить себя.

— Да. И разве ты не помнишь, как я говорила, что укушу кого-нибудь?

Так великолепна, когда злится.

— Нет. Но запомни, обязательно попроси меня укусить тебя.

— Почему я должна этого хотеть?

— Потому что я сделаю это так, что тебе это понравится. Теперь, иди в гостиную и заставь меня кусаться.

— Так и сделаю, и ты пожалеешь. — Излучая рвение, она последовала за ним.

Они остановились в центре ковра, освобождённого от мебели, и посмотрели друг на друга.

— Итак, с чего начнём? — спросила она, сжимая руки в кулаки и становясь в стойку.

— Ты будешь практиковать то, чему уже научилась, и узнаешь несколько новых приёмов.

— А что, если я хочу научить тебя кое-чему?

Без каких-либо дополнительных предупреждений она выбросила ногу и ударила его под коленями, опрокидывая вниз. Вика оказалась на нем через секунду, толкнув назад и оседлав талию, приставила клинок к его шее.

— Вроде этого.

Так великолепна, когда злится.

— Откуда у тебя нож?

— Взяла со стола, когда уходила с кухни. Я решила носить его в сумке, поскольку ты против, чтобы у меня был пистолет.

И он проморгал атаку. Либо он потерял свой уровень, или не мог сопротивляться этой женщине.

— Хорошая девочка. — Стремительно он перевернул ее, прижимая к земле своим весом. — Но независимо от этого, что ты сделаешь теперь?

Она рассмеялась.

Так великолепна, когда веселиться.

— Я сжалюсь над тобой и не воспользуюсь коленями.

— Не уверен, что это мудро. В мои планы не входит сжалиться над тобой.

Наступила ночь, но Соло не чувствовал усталости. Так же и Вика, судя по ее бурной деятельности. Она совершила набег на комод и гардероб, собрав всё нуждающееся в починке.

Теперь, она сидела перед камином в гостиной и шила, мягкий оранжевый свет окутывал ее и груду одежды, лежащую рядом.

Шесть раз Вика показывала ему работу, которую делала, пристально наблюдая за ним. Соло не совсем понимал, что происходит, но удостоверился, что щедро похвалил ее за усилия. И она была хороша. Но Соло сожалел, что не знал, какие мысли крутились в ее голове.

Легкое давление на правую щеку, заставило его повернуться. Икс стоял на плече и, нахмурившись, смотрел на него.

«Разве ты не слышишь меня?» — его голос заполнил голову Соло.

— Нет. Моя способность слышать снова ушла к Вике.

Вика посмотрела на него.

«Как… Не имеет значения. Я должен сказать тебе кое-что. Мне так жаль. Я не знал, что слишком поздно. Пытался остановить их, но потерпел неудачу. Мне так жаль.»

— О чем ты говоришь?

«Доктор Зло. Он здесь».

— Знаю. Я разговаривал с ним.

«Нет. Он здесь. Вместе с Джекисом. Доктор Зло рассказал ему, где вы находитесь, и привел его к хижине».

Соло вскочил на ноги. Вика последовала его примеру.

— Что случилось? — потребовала она.

Он тихо подошел к окну гостиной, встал на колени и заглянул в щель между занавесками. Казалось всё, выглядело хорошо. Не было никаких движущихся теней. Деревья не качались. Никаких признаков того, что Джекис, возможно, обошел безопасность, как сделали Вика и Икс. Он был слишком крупным и тяжелым.

Однако, Соло закрыл зазор и встал, хватая Вику за руку и ведя к тайному входу в гараж, расположенному в спальне под кроватью.

Соло опустился, сдвинул ковер в сторону и распахнул дверь. Зияющая бездонная темнота приветствовала его. Он уже побывал там и все проверил. Погрузил в машину все, что им нужно, на всякий случай.

Пыль забралась в нос, когда он сделал первый шаг, помог Вике сделать тоже самое, затем закрыл дверь и быстро спустился. Он достиг пола и щелкнул выключателем.

Ничего.

Он щелкнул им снова.

Вибрация у его груди означала, что Вика говорила.

— Мне нужно… — сказал он и остановился. Что-то в воздухе… неправильное, знакомое… ужасное… густое и насыщенное, заполненное злом.