Джена Шоуолтер - Последний поцелуй на ночь

Его мышцы напряглись под ее рукой.

— Тигром?

— Ммм-хмм. — Она потянула, но Соло сопротивлялся. — Он поранился, но сейчас выглядит лучше.

Хмурясь, он приподнял ее, отодвигая в сторону, чтобы ближе подобраться к стеклу. Соло посмотрел, потом повернул голову в ее сторону, его глаза округлились.

— Он перебинтован, — сказал он.

— Я знаю. — Ее уши начали звенеть.

— Ты его перебинтовала, Вика?

Она снова могла слышать, и его голос прозвучал недовольно.

— Ну…

— Вика.

— Да.

— Что? — закричал он. — Ты выходила на улицу? Приближалась к опасному хищнику? Когда? Пока я спал? — добавил он, отвечая на свой вопрос.

Она раздраженно всплеснула руками.

— Да, но Икс помогал мне. Мне не угрожала опасность.

— Там ловушки, Вика.

— Поэтому Икс заставил меня, странно передвигаться.

Его кожа покраснела.

— Уже второй раз ты упомянула его. Икс знал об этом и не разбудил меня?

— Зачем ему это делать? Ты так мирно спал. И снова, мне не угрожала опасность.

Он сильно сжал челюсть, очевидно, пытаясь взять себя в руки.

— Икс мог ослабнуть, и тигр покалечил бы тебя.

— Но ничего такого не случилось.

— Как ты могла… почему ты… — Крича проклятия, Соло ударил кулаком по столу, грохоча тарелками.

Вика подскочила, пораженная звуком.

— Хочешь загнать меня в могилу? — прорычал он. — Этого ты хочешь? — Еще один крик, еще один удар кулака.

На сей раз тарелки отскочили от стола и упали на пол. Ничто не разбилось, но восхитительная, удивительная еда, которую она приготовила, была уничтожена.

Вика посмотрела на смесь желтого, зеленого, оранжевого и впала в отчаяние. Мало того что Соло не узнает, каким прекрасным поваром она вероятно является, но и сейчас ему нужно преподать урок о его характере.

— Такая вспышка не допустима, — сказала она серьезно. — Я имела дело с таким всю свою жизнь, и знаю, что ты никогда не причинил бы мне боль, но и не позволю тебе разговаривать со мной так. Таких отношений у нас с тобой не будет.

Он положил руки ей на плечи, но она вырвалась. Высоко держа голову, Вика повернулась и зашагала прочь.

Соло убирал на кухне с неприятным ощущением в животе. Соло позволил гневу взять верх над ним и задеть самолюбие своей женщины, возможно, даже напугать ее.

О её прошлом он хорошо знал. Знал, что надо быть осторожным.

Ему было стыдно. Он просто… очень боялся за нее. Она вышла на суровый холод, не осознавая, что один неверный шаг мог ранить или убить ее, и сделала это, чтобы приблизиться к дикому, раненному зверю.

Разве у нее нет здравого смысла? Разве она не могла понять, что Соло не хотел жить без нее?

Он замер.

Он не хотел жить без нее.

Соло повторял слова в уме снова и снова и понял, что они были правильными. Он нуждался в том, чтобы Вика находилась с ним здесь, сейчас и всегда.

Он хотел быть с ней. Каждую минуту каждого дня, хотел говорить с ней, смеяться, заниматься любовью. Желал узнать больше о ней, думать о ней и знать, что он принадлежит ей. Хотел, чтобы она жаждала этого же от него.

И не стал бы ничего в ней менять. Особенно, заботу о других. Она не могла смотреть на больного и раненного и, не желая помочь, и это хорошее качество, которое привлекало его, которое очаровывало, и околдовывало его.

Он никогда не должен был кричать на нее, напоминая ей Джекиса, и Соло определенно был обязан извиниться.

Он обыскал дом и нашел Вику в спальне. Она доставала драгоценности из своей сумки, раскладывая тысячи ожерелий, браслетов и колец на кровати.

Единственное, что она принесла, кроме рекомендованного Иксом, это одноразовые фотоаппараты [9] какое-то время были очень популярны такие фотики — отщелкал пленку и выкинул его. .

— Я сожалею.

Вика замерла, ее широко распахнутый взгляд фиолетовых глаз, устремился к нему.

Без слов Соло взял камеру, а затем и саму Вику. Она не протестовала. Он устроился в кресле напротив кровати и, руководя ее телом, как мастер марионеткой, вынудил сесть ему на колени.

Даже при том, что она сердилась на него, абсолютная удовлетворенность заполнила Соло. Кто бы мог подумать, что кто-то пойманный в ловушку столь отвратительными обстоятельствами нашел такое счастье? Женщину, прекрасную, как Вика.

Удовольствие, поражающие воображение. Смех. Обмен. Одобрение.

Потеря слуха кратковременно или навсегда на самом деле доставляла ему удовольствие. Вика заботилась о нем. Она находилась с ним, чтобы защищать и лелеять.

Ему придется оставить свою работу, но он планировал сделать это в любом случае. Соло воевал всю жизнь. Теперь пришло время отдохнуть, чтобы наслаждаться жизнью, которую ему дали.

— Милая, — сказал он, — мне жаль, что накричал на тебя. Я не сделаю этого снова, даю слово. Мое единственное оправдание в том, что я испугался, думая о тебе… снаружи, о боли и крови, когда я был абсолютно без сознания, неспособный помочь, если бы понадобилось.

Прошла минута. Она наклонила голову.

Он почувствовал вибрацию ее слов и прервал:

— Мне нужно видеть тебя, чтобы понимать, милая.

Ее волосы колыхнулись вокруг плеч, когда она выпрямилась.

— Сожалею, — сказала она. — Я говорила тебе, что просто не могла оставить тигра страдать.

Это было странно, знать, что она говорит, видеть, как ее рот двигается, но ничего не слышать. Ещё страннее, знать, что ты говоришь, и ничего не слышишь. Но это всегда было нормально для нее.

— Я знаю. Ты прощаешь меня?

Ее веки поднялись, открывая взор фиолетовых глаз, которые он счел неотразимыми. Интересно. На сей раз, они поменялись только слухом, а не цветом глаз.

— Конечно.

Снова, она так легко его простила. Еще одно качество, которому он никогда не мог сопротивляться. Перед которым Соло не мог устоять.

Вика потянулась и поправила воротник его футболки.

— Так зачем тебе камера? Зачем взял ее?

— Возможно, я хотел сделать пикантные фотографии.

— В этом случае… — Улыбаясь, она отобрала камеру у него и подняла ее. — Что ты готов ради этого сделать?

— Что угодно, — сказал он, совершенно серьезно.

— Что угодно? — Беззаботный смех. — Клянешься?

— Да. — Открытая сделка. Чего он прежде никогда не делал. Чего он никогда не сделал бы с кем-то другим.

Вика смачно чмокнула его в губы, прежде чем лишилась камеры.

— А чего ты хочешь? — поинтересовался он, ничуть не обеспокоенно.

— Мы начнем с трех желаний.

Не смешно.

— Не хотелось бы прерывать тебя, милая, но я не джинн из бутылки.

Она проигнорировала его, говоря:

— Я составлю список, и ты узнаешь все, что должен будешь сделать для меня.