Дженнифер Арментроу - Опал

— Ты слишком легко уступил, — недоверчиво прошептала я.

Он засмеялся и, положив руки на мои плечи, притянул меня к себе.

— Я просто понимаю, что ты имеешь в виду.

Э-э… да, это было странным. Я подняла голову и стала вглядываться в его лицо в поисках предательских ноток. Но всё, что я увидела — была нежность и немного нахальной самоуверенности, которая всегда была в нем. Я не стала спрашивать его, что он скрывает, потому что сомневалась, что он признается, а мне хотелось верить, что он действительно осознал свою ошибку.

Но я не была тупой.

Днем перед выпускным Ди стояла в моей комнате, завивая мои волосы утюжком со средним профилем. Хоть наше общение было все еще неловким, все смягчалось наполовину во время процесса завивки. Наша беседа была светлой и легкой в то время, как она собирала мои волосы в замысловатую прическу, демонстрирующую ее усердную работу.

Я сама наносила макияж на глаза, пока Ди сидела на краешке моей кровати, ее руки были сложены на коленях. У нее был обычный скрученный хвост, который она завернула в густой пучок классического вида, прекрасно демонстрирующий ее ангельское лицо.

Вытерев мизинцем под глазом, я дополнила макияж коричневой подводкой.

— Ты взволнована перед сегодняшним вечером?

Она пожала плечами.

— Я просто хочу сделать это, потому что, знаешь, это наш последний год. Это возможно будет наш последний год вместе — всех вместе — и я хочу пережить это. Я знаю, Адам хотел бы, чтобы я пошла и повеселилась.

Я положила подводку в сумочку и стала копаться в поисках туши.

— Он хотел бы, — сказала я, оглянувшись назад в комнату. — Казалось, он был одним из тех парней, которые желают тебе лучшего, не важно что это для него бы значило.

Улыбка промелькнула и исчезла.

— Да, он был таким.

С чувством грусти я обернулась обратно к зеркалу и мой взгляд упал на золотой тюбик. Она должна была быть с Адамом сегодня.

— Ди, я…

— Я знаю, — секунду назад она сидела на кровати, а в следующую уже стояла в дверях. Нижняя часть ее постепенно исчезала и, вау, это было немного странно видеть. — Я знаю, что ты сожалеешь. Я знаю, ты никогда бы не хотела, чтобы Адам умер.

Я повернулась к ней, перебирая пальцами кусочек обсидиана.

— Я бы все изменила, если бы могла.

Ее взгляд переместился с меня за мое плечо.

— Ты боишься заврташней ночи?

Еще раз взглянув в зеркало, я сморгнула слезы. На один миг я почувствовала, что мы зашли так далеко, но затем как будто дверь ударила меня в лицо. Ладно, может мы и достигли чего-то, но не так много, как мне бы того хотелось.

Так, не будь рохлей, приказала я себе. Слишком много макияжа, чтобы его тратить попусту.

— Кэти?

— Я боюсь, — призналась я, слабо улыбнувшись. — А кто бы не боялся? Но я стараюсь не думать об этом. Вот, что я делала в последнее время, и я теряла самообладание.

— Я тоже потеряла самообладание, не важно по какой причине — я психую — хотя все что я буду делать — это ждать в машине, — она исчезнула из дверного проема как вспышка и появилась возле шкафа. Она с любовью развернула мое платье на выпускной. — Просто будьте осторожны и позаботься о моих братьях. Хорошо?

Мое сердце екнуло и я не сомневалась в ответе.

— Хорошо.

Перемещаясь с места на место, она закончила свой макияж, а я скользнула в свое платье. Мама появилась в моей спальне, камера в руке, и все началось сначала. Она сделала несколько снимков меня и Ди, с прослезившимися глазами рассказывая про то, как я часто в детстве играла, наряжаясь в ее туфли и бегая по дому нагишом. И все это было до того, как Ди ушла и пришел Дэймон. Тогда могло бы быть еще хуже.

Но когда Дэймон шагнул в гостиную, где ждала я, добавив в свой образ маленький клатч, который дала мне мама, я была поражена и безмолвна.

Дэймон отлично выглядел во всем — джинсах, свитере, в робе дровосека — но в черном смокинге, обтянувшем его широкие плечи и узкие бедра он был просто восхитителен.

Волосы черными волнами ниспадали на его лоб, зачесанные направо. Он держал в руке миленький букетик для корсажа. Пока он поправлял свой галстук, его взгляд начал скользить от кончиков моих туфель и медленно полз вверх, задерживаясь в некоторых местах, и я надеялась что мама не заметит этого. Его пальцы замерли на галстуке, а я вспыхнула, чувствуя напряженность в его взгляде и одобрение.

Дэймон очень любил красный цвет.

К тому моменту цвет платья можно было сравнить с цветом моих щек.

Он подошел ко мне походкой рок-звезды и остановился в футе от меня, наклонил свою голову и прошептал:

— Ты выглядишь прекрасно.

В моем животе зародилось чувство глубокого трепета, которое распространилось по всему телу.

— Спасибо. Ты тоже выглядишь неплохо.

Мама порхала возле нас, словно непредсказуемая маленькая птичка, фотографируя и трясясь над нами. Когда она смотрела на Деймона, ее взгляд был похож на взгляд лани. Она была им полностью очарована.

Она сделала много снимков с ним, одевающим и завязывающим букетик на моем запястье. Букетик был обычной распустившейся розой, окруженной зелеными листьями и благоуханием. Красивый. Мы позировали, пока мама запечатляла нас, все это было таким естественным, никак не сравнимо с тем временем, когда мы с Саймоном собирались на бал. Мои мысли обратились к Саймону, когда мы сделали еще пару кадров и Дэймон перехватил камеру, чтобы сделать несколько снимков мама-с-дочкой.

Был ли Саймон жив? Блэйк поклялся, что последний раз когда он видел Саймона, парень был жив, пока МО отвозили его. Что не случилось с Саймоном, все это из-за того, что он увидел меня, потерявшей контроль над Источником.

Еще одна возможная смерть была связана со мной, и Саймон должно быть мертв, потому что с чего бы МО или Дедал хотели бы оставить его в живых? Он был просто человек… Я подумала о Кариссе.

Дэймон положил руку мне на поясницу.

— Ты здесь?

Я моргнула, вернувшись к настоящему.

— Я здесь, с тобой.

— Надеюсь.

Мама подошла ко мне, привлекая меня в свои объятия.

— Детка, ты выглядишь так прекрасно — вы оба выглядите прекрасно.

Дэймон шагнул назад, улыбнувшись мне через плечо.

— Я не могу поверить в это. Твой выпускной бал, — сказала она, шмыгнув носом, и отошла, повернувшись к Дэймону. — Мне кажется еще вчера она бегала по дому, снимая с себя подгузники.

— Мам, — завопила я, наконец включившись в разговор. Любые ее рассказы о малышке Кэти никуда не годились. Это звучало унизительно, кому бы она не рассказывала. Но в случае с Дэймоном это было в тысячу раз более ужасным.

Дэймон с интересом поднял глаза.

— У вас есть фотографии? Пожалуйста, скажите, что у вас есть фоторафии.

Ее лицо озарилось широкой улыбкой.