Мария Матюшева - Архиведьма. На лезвии судьбы

- Точно, живодерник?

- Ну как я отсюда, по-твоему, разгляжу?! Я ж не гарпия, чтоб высматривать жертву с такой высоты.

- Мне почему-то кажется, что в качестве жертвы выбрали нас, и крайне расстроены нашим несознательным поведением.

- Что-то мне не хочется подкармливать местную фауну, - сказала я, глядя вниз. Река выглядела тоненькой ниточкой. Я внесла предложение, - Давай спустимся вниз, и рассмотрим этого представителя редких зверушек. Когда еще такой шанс выпадет.

- Как высоко он прыгает? - деловито поинтересовался конь.

Большого живодерника можно спутать только с живоглотом. Тварь ростом с годовалого бычка похожа на собаку переростка. Задние лапы удлинены вдвое, что позволяет ему высоко и далеко прыгать. Собственно говоря, живодерник и передвигается прыжками. Отличает его от более мелкой волкоподобной нечисти огромная пасть от уха до уха с тремя рядами острых зубов. А хвостик у него маленький и пушистый, как у зайчика. Вот хвостиком-то от живоглота он и отличается, у последнего тот лысый и длинный. Как хорошо, что я не отлынивала от занятий!

- Локтей на двадцать, - сообщила я.

- Тогда мы остановимся в тридцати.

И Кира пошел на снижение. Не думайте, что плавно. Он вошел в штопор и закрутился вокруг своей оси, камнем несясь к земле. Я вцепилась ему в гриву мертвой хваткой и радовалась, что с утра пренебрегла завтраком. Затормозил этот чертов летяга так же резко, как начал падать. Я глянула вниз. С земли на меня круглыми глазами пялился живодерник. Искреннее удивление на его клыкастой морде ясно говорило о том, что он уже приготовился к героической кончине, быть расплющенным несостоявшимся обедом. Видимо такая странная еда его не впечатлила, и, когда оцепенение слегка прошло - с минуту мы смотрели друг другу в глаза и гадали, кто из нас дурак - живодерник дал такого стрекача в лес, что только хвост мелькнул. Кира повернул ко мне морду и чуть не рухнул. Оказалось, такие полеты даром не проходят. Волосы дыбом, лицо зеленое в красную точечку - мягко говоря, неаппетитное блюдо. Вот и гадай теперь, чего нежить испугалась больше - Кириных взлетов-падений или меня.

- Надо будет зарисовать его потом для истории, - задумчиво сказала я.

- Автопортретик не забудь добавить. Будет начало для энциклопедии лесной нежити, - подколол меня Кира, опускаясь на землю.

- Ах, ты, - только и успела крикнуть я, мигом сорвавшись в кусты, где недавно скрылся живодерник. Надо будет все же поучить Киру летать с седоком, а то через месяц я дистрофиком стану.

Выползла из кустов я еще зеленее, чем была, махнула рукой, что дальше я пойду пешком и упала на землю.

Проснулась я ближе к вечеру там же, где и упала. Оказалось, что лежу я на еловом лапнике, укрытая одеялом. Левый бок припекает весело потрескивающий костерок. Значит, все-таки умеет, паразит, копытом искры высекать, с огнивом Кира бы при всем желании не управился. Я лениво потянулась и повернулась лицом к костру.

- Очнулась, спящая кикимора?

- Я тебя когда-нибудь точно на колбасу сдам. Деликатесную, - как-то негрозно сказала я, - Ой, ты еще и картошечку запек! Ты просто умница!

- Ага. А еще мятного отварчика приготовил.

- Ты ведь, правда, поделишься с бедной, оголодавшей, между прочим, по твоей милости, девушкой.

- Поделюсь. Куда я денусь, - проворчал конь, - С тобой не поделись - живьем ведь съешь.

- И даже не поперхнусь, - поддакнула я, подбираясь поближе.

Кира осторожно копытом выкатил пару картофелин и предложил:

- Налетай, уже готово. Я-то поел давно, так что не стесняйся.

- А я и не фтефняюфь. Ой! Горячо!

Через некоторое время с завтрако-обедом было покончено, и мы двинулись дальше. ПЕШКОМ. Я поблагодарила друга за обед и вынесла отдельную благодарность в виде последнего куска сыра от лица всего коллектива за спасение наших бесценных шкур.

Солнышко уже клонилось к лесу, когда мы вышли на опушку. Точнее не опушку, а немаленький лужок. Размером этот лужок был с пахотное поле, только идеально круглой формы. Лес нигде не заступал за невидимую черту. Речка устремлялась прямо через луг, в центре которого виднелось средних размеров озерцо. Из него выходило пять рек: Кипа на север, Мудрая на юг, Белая на северо-восток, Шейна на юго-восток и Слав на северо-запад. К озерцу-то мы и направились.

Закатное солнце играло на воде красноватыми бликами. Лучи, отражаясь, создавали розовый ореол вокруг озера. Я невольно залюбовалась этой благословенной красотой.

Пока я стояла, оцепенев от восторга, Кира успел добежать до озера и сунуть туда свою любопытную морду.

- Нашли!!! - неожиданно заорал он во всю глотку и начал радостно прыгать, - Ура! Нашли!

- Что нашли? - не поняла я.

- Как что? Источник!

- Какой Источник? - на данный момент я не разделяла его восторга. Лучше бы мы деревню нашли.

- Что значит, какой Источник? - Кира аж подпрыгнул, сраженный моей глупостью, - Тот самый - волшебный.

- С чего ты взял, что это он? - мне все еще с трудом верилось, что мы 'избранные'.

- А ты подойди и сама посмотри, - посоветовал конь.

Ну, хорошо, посмотрим, что это за озеро. Удивительно, но вода светилась сама по себе. Я оглянулась по сторонам, так и есть, солнце село, но на поляне по-прежнему царили сумерки. Зачерпнула воды в ладонь, но она вся моментально впиталась в руку. Я снова зачерпнула - эффект тот же. Значит все-таки Манна. Но я же, вроде, не маг, как я могу усваивать Манну?! Вопрос без ответа. А пить-то хочется.

Была, не была, скинув одежду, я с громким бульком плюхнулась в воду. Так вот из-за чего река была такой теплой. По дороге к городу она успевала остыть, и никто не замечал ничего странного, но здесь вода была как в бане.

- Мирая, ты вылезать собираешься? - закричал Кира с берега. - Или не успокоишься, пока все озеро не осушишь? Воды и так уже на треть меньше стало!

- Не ворчи! Лучше давай сюда, вода прелесть.

- Спасибо, мне и здесь хорошо, - отказался конь.

Вдоволь наплававшись и, наконец, утолив жажду, я вылезла на берег к костру, разожженному Кирой в мое отсутствие. Сам он давно дрых без задних ног. На выходе из воды я больно ушибла ногу обо что-то квадратное и прихватила этот предмет с собой. Одевшись, я уселась у костра и стала рассматривать добычу. Это оказалась книга размером локоть на половинку, с обитыми металлом углами и витиеватыми буквами на непонятном языке. Я осторожно открыла этот памятник культуры. Первая страница сначала была пуста, а затем на ней стал тонкой вязью появляться текст, скорее всего, на том же языке, что и название.

- Ничего не понимаю, - пробурчала я.

Книжный лист моментально очистился, и в следующее мгновение на нем засветились знакомые буквы.