Вера Чиркова - Тихоня (СИ)

— Добрый день, — вежливо произнес жилистый крепыш в камзоле мажордома, — я Милред, управляющий этого дома. Кого имею честь видеть?

— Графиня Лэрнелия аш Феррез, — веско назвала Лэни свой новый титул, — новая хозяйка этого дома. А это мои братья, герцоги Адерские. Где лучшие покои? Помогите отнести туда вашего нынешнего господина.

— Прошу за мной, — поклонился Милред, сделав знак слугам, и они бережно перехватили у Арвельда одеяло, — а когда прибудет ваш багаж? И коляской или на башню?

— Позже, — строго отрезала Лэни, — мой муж был ранен и только от целителя. Нам пока не до багажа.

Господские покои оказались в противоположном конце коридора, и проходя мимо широкой лестницы, ведущей вниз, Лэни рассмотрела начищенный паркет и хрустальные люстры парадного зала, но большого интереса к меблировке не проявила. Девушка боялась, что Змей может внезапно проснуться, и хотела как можно скорее уложить его в постель. Почему-то ей казалось, что в удобной обстановке он спокойнее воспримет все произошедшее.

Однако прошел целый час, прежде чем веки Дагорда, возле которого тихоня последние полчаса сидела не отходя, дрогнули и приоткрылись.

Лэни затаила дыхание и даже губу прикусила, а потом спохватилась и резко опустила на лицо кружево. Ведь он видел ее настоящее лицо очень недолго, и то ночью, да и ни прически, ни платья нормального у нее тогда не было.

— Эста? — неуверенный шепот обжег горячей надеждой, а загорелая рука мужа уже нашла ее левое запястье и поднесла к распахнувшимся глазам, — Эста-а!

Вторая рука поднялась к плечу девушки, коснулась рассыпавшихся локонов, ласково пропустила их сквозь пальцы.

— Какие у тебя волосы… я помню их наощупь. Зачем ты закрыла лицо?

— Ты же его никогда не видел… — внезапно смутилась девушка, — я всегда была в маске… или гриме.

— Так открой… или лучше я сам?

— Как хочешь… — Лэни протянула руку и нежно провела по его щеке, — Змей… я так тебя люблю…

— Эста… — рука мужчины осторожно приподняла кружево, открывая ее лицо, потянула, снимая, и отбросила в сторону, — святые духи, какая ты красивая… похоже, зря я выбросил твою тряпку. Будешь везде ходить только в ней…

— Ах ты, собственник, — счастливо засмеялась тихоня, но долго смеяться ей не дали сильные руки, притянувшие поближе к истосковавшимся, жадным губам.

— Зайчик… ты не сердишься, что я ничего не рассказала тебе ночью?

— А ты не сердишься, любимая, что я признавался в любви своей напарнице?

— Нет… я же знала, что тебя ведет интуиция и не до конца подавленная память. Да и эльвийские браслеты уже действуют… я чувствовала, как он тебя ударил мечом. Слабо конечно, но понятно.

— Демон… Эста… но почему ты им так легко сдалась?! Ведь у тебя три кинжала!

— Четыре, не считая маленьких ножей. Но ведь эти люди такие же обманутые беглецы, как мой брат… И, кстати, когда я не на работе, я не Эста.

— И, кстати, другого имени ты мне не назвала, любимая, как и не сказала, кто твой брат на самом деле.

— Назвала, ты просто забыл, Зайчик. Меня зовут Лэни, полное имя — Лэрнелия. А мои братья сейчас сидят в столовой и ждут нас к обеду.

— Но я не хочу никуда идти! Мне тут так нравится…

— Мне тоже, зайчик… очень. Но не забывай, что Маст тоже хочет с тобой поздороваться. Да и младший из братьев мечтает тебя обнять…

— Ну, уж нет, обниматься с мужчинами я не буду.

— А с женщинами?

— Только с одной, и можно без обеда.

— Зайчик, если мы не пойдем сейчас обедать, они обидятся… да и сюрприз пропадет.

— Ты приготовила мне сюрприз?!

— И огромный. Вставай, иди умываться, я пока причешусь.

— Учти, родная, я собираюсь тебя послушаться исключительно для того, чтоб получить сюрприз. А потом мы вернемся сюда… мне прописан постельный режим. Кстати, где это мы находимся? — только теперь задался вопросом Дагорд, оглядывая просторную спальню, богато отделанную резными колоннами и обитую плотным салатным шелком с изящным потайным узором.

— В нашей спальне, Зайчик, — лукаво улыбнулась мужу Лэни, — и более того, в своем доме. И даже в собственном поместье.

— То-есть… — нахмурился граф, — ты хочешь сказать, что ты богата?

— Нет, я не хочу этого сказать, — тихоня не выдержала и нежно поцеловала мужа, — это мы с тобой уже довольно обеспеченные люди. Этим поместьем Олтерн расплатился с нами за уничтожение своей бывшей жены.

— Правда? Ну, тогда это другое дело, — Змей вернул жене поцелуй, и крепче сжал ее в объятьях, — в таком случае давай пригласим твоих братьев погостить несколько дней, и перенесем обед на завтра… или послезавтра. Сюрприз может и подождать, я терпеливый…

— Зайчик! Поверь мне, они нам такого не простят… а я их очень люблю и не хочу ссориться! Иди уже умываться, пока ты спал, я нашла тебе в гардеробе одежду. Ты же не против походить денек в одном из запасных костюмов его величества?!

— Против. Но ради тебя я готов надеть его на один час… не более.

— Жулик, — засмеялась Лэни и нехотя выскользнула из его объятий, — поторопись, а то они придут сюда.

Широкий коридор, или, скорее проходной зал, в который они попали, выйдя из своих покоев, был освещен осенним солнцем, проникающим через череду высоких стрельчатых окон, и Лэни, искоса посматривавшая на крепко обнимавшего ее за талию мужа, тихонько улыбалась от удовольствия.

Целители вернули волосам Дагорда родной цвет, и так ловко подравняли изуродованные в монастыре пряди, что получилась вполне приличная прическа. Да и нарисованные морщины с кожи смыли и брови привели в порядок, теперь ни один стражник или придворный не будет сомневаться, кого он встретил на лестнице.

— Лэни, — Змей резко остановился и, развернув девушку к себе лицом, заглянул ей в глаза, — если ты будешь так на меня смотреть, мы немедленно пойдем назад.

— Как я на тебя смотрю? — притворно возмутилась она, и тут же сдалась, сама прижалась сильнее, — не могу смотреть по-другому, зайчик… я так рада, что ты рядом, и все понимаешь. Как вспомню ту трактирщицу… и еще некоторых…

— Лэни…

— Нужно идти, милый. Они и правда, не заслужили такого отношения, ты сам все скоро поймешь. Но я хотела попросить об одной вещи…

— Для тебя я сделаю все, что угодно, родная. Я ведь тоже всё помню. И как ты отважно вышла к костру и как кинжал мне дала… зная, что я с чужой памятью и могу сделать какую-нибудь гадость.

— Я верила… что ты на подлость не способен.

— Так о чем ты хотела попросить? — вспомнил Змей минут через пять.

— Чтоб ты не обижался на моих братьев. Это я запретила им говорить тебе правду… прости. Так было нужно.

— Лэни! Я уже простил. Неужели я настолько похож на самовлюбленного самодура? И на тебя я тоже не могу сердиться… и никогда не смогу.