Вирджиния Кантра - Бессмертное море

«Пошутил», — сказала она себе твердо. — «Или сошел с ума» .

— Это не смешно. — Она облизнула пересохшие губы, оглядываясь через плечо. Берег, внезапно, оказался очень далеко. Его слова на пляже вернулись к ней.

«Иначе я не могу быть уверен, что ты не сбежишь от меня».

Господи.

Она повернулась, заставляя себя выдержать его взгляд, и спокойно говорить. Один из них должен был мыслить рационально.

— Ты выглядишь как человек.

Он и был человеком. Как он мог быть кем-то другим?

— Я — финфолк. Человек на суше, — объяснял он, — В море, мы принимаем формы существ моря.

Ее желудок сжался. Она оказалась в ловушке на лодке с сумасшедшим. Она должна попробовать посмеяться над ним? Но это был Морган, ее сердце настаивало на том, что он проявил такое понимание с Заком, такое терпение с Эмили. Должен быть какой-то способ, чтобы достучаться до него, чтобы образумить его.

— Морган, я — врач. Я потратила много лет на изучение и лечение человеческого организма. То, что ты предлагаешь, просто не возможно.

— Твоя медицина основана на человеческой науке. Я — не человек. Я — элементаль.

Она проигнорировала его возмутительное заявление, цепляясь с благодарностью за одно слово, которому она доверяла.

— Точно. Основана на науке. Надежное знание, приобретенное через эмпирическое доказательство и критическое мышление. Не предположение, основанное на какой-то косой интерпретации Библии или на сказках. Ты не можешь верить… Ты не можете ожидать, что я поверю…

— Я ничего такого и не ожидал. Я надеялся… — Морган покачал головой. — Неважно.

Уключины скрипели. Весла мелькнули, когда он поднял их, вода капала с них. Сняв пиджак, он положил его рядом с собой.

Лицо Лиз было жестким. Ее губы онемели.

— Что ты делаешь?

— Предоставляю тебе эмпирическое доказательство, которое ты требуешь. — Он стянул рубашку через голову. Его плечи были широким, а торс — бледным и гладким, как мраморные скульптуры в музее. Серебряный медальон поблескивал на его груди. — Мы не можем обсуждать будущее Закари до тех пор, пока ты не поверишь.

Ее сердце запнулось.

— Давай не делать ничего, — сумасшедшего, — поспешного сейчас. Я — врач, — повторила она, держась за ее профессию как за талисман против безумия. — Я знаю людей, с которыми можно поговорить. Людей, которые могут тебе помочь.

— Другие врачи.

— Да, — призналась она.

— Нет. — Лодка умеренно покачивалась. — Здесь достаточно глубоко.

Лиз обхватила себя, чувствуя, как крутит живот.

— Достаточно глубоко для чего?

Он посмотрел ей в глаза.

— Достаточно глубоко для того, чтобы я показал тебе, кто я такой. И кто наш сын.

Хотя она знала, что ничего не произойдет, примитивный холод скользнул по ее затылку и вниз по позвоночнику.

— Тебе действительно не нужно.

— Нет. Нужно.

Она прикусила губу и хотела сказать, что она верит ему, только бы удержать его в лодке.

— Просто не утони, пытаясь доказать все, что угодно.

Внезапный смешок осветил его глаза.

— Я могу пообещать тебе это.

Он встал ногами на борт качающейся лодке, балансируя с легкостью спортсмена и грацией танцовщицы. Его пальцы выпрямились. Сжались. У Лиз перехватило дыхание. Конечно, это было…

Одним плавным движением он нырнул за борт. Лодка неуклюже закачалась. Вода брызнула. Она закрыла глаза от всплеска. Когда она открыла их снова, Морган исчез.

Все еще держась за борт, она всматривалась в мутную воду, с облегчением, когда увидела, что он скользил внизу, бледный, гладкий изгиб его плеч и спины перетекал в длинные, темные ноги. Его тело казалось почти разрезанным на две части, черную и белую, светлую и темную, его бледные волосы были почти зелеными в половине света. Наблюдая, как он плавает, было легко понять старые легенды о получеловеческих существах из моря.

Даже при том, что его история не имела смысла. Она ждала, когда он всплывет на поверхность. Время замедлилось. Волны качали лодку. Морган оставался под водой. Она всматривалась в тени, скользящие под лодкой, и переместилась на другой борт.

Разве он не должен подняться наверх за воздухом?

Большое серое тело вырвалось из воды, гладкая скорость и вспыхивающие изгибы. Она вскрикнула и отскочила. Акула . Ужас охватил ее. Морган был в воде. На него могли напасть, съесть, убить.

— Морган? Морган! — закричала она отчаянно, молясь, чтобы он появился, ища признаки жизни. Или крови.

Облако брызг выстрелило в воздух. Тварь извивалась и прыгала. Она увидела длинные челюсти, изогнутый плавник, и сердце ее продолжило биться. Это была не акула. Ее пульс стучал от страха и волнения. Дельфин .

Он поднялся из воды, почти танцуя на ее большой счастливой поверхности, его крупное тело сверкало на фоне неба. Его круглый глаз был глубокого черного цвета с блеском золота.

Узнавание обожгло ее горло, задрожало в ямке живота. Ее разум захлопнулся. Нет.

Дельфин погрузился, яркая оловянная дуга исчезла во взрыве скорости и пены. Она смотрела, замерев, как она мерцала, темнела, расширялась. Море слегка рябило и мелькало.

Она моргнула.

Тень, столь же широкая, как длина лодки, скользила как бумажный змей в глубине. Ее мозг думал. Скат . Магия, чужая, другая, перемещалась с примитивной целью и изяществом, ломая плоскости пространства как птица.

Он прошел вокруг лодки, один раз, второй, подплывая ближе. Один конец плавника скользнул на поверхность, сложенный в ленивом приветствии. Она вдохнула от шока, страха и изумления.

Солнечный свет ударил по воде, полосуя ее узорами света и тени, черным и белым. Она протянула руку.

«В море мы принимаем форму существ моря» .

Ее дыхание дрожало. Невозможно . Она сжала руки в кулаки.

Она наблюдала, как тень вырастает больше, чем дельфин, больше, чем лодка, расталкивая воду. Кровь прилила к голове Лиз. Тень выстрела мимо, развивая длину, силу, тело. Лодка закачалась. Черный спинной плавник поднялся, как парус пиратского корабля, рассекая воду, поднимаясь и опускаясь, поднимались и… Косатка.

Белый поблескивал на черном, немного нахальства, вспышка хвоста. Ей должно быть страшно. Она была в ужасе, во рту пересохло, пульс мчался. И еще… Радость, сила, свобода выросли за пределами ее досягаемости, слишком огромные, чтобы понять или охватить. То, что ее разум отказывался принимать, приветствовало ее сердце в трепете и удивлении.

— Морган, — прошептала она. Не вопрос и не предупреждение на сей раз.

Кит сломал границы воды, его движения были как полет, как танец. Белый и черный, темный и яркий, волшебный как ночное небо над Копенгагеном шестнадцать лет назад.

«Я хочу приключение», — сказала она ему тогда.