Галина Штолле - Купидон

- Ты сказал «великие боги древности», - анализировала Рита. – Это значит Тор, Один, Фрея и Локи…

- Были нашими предками, - закончил за неё купидон.

- А Вальхалла и валькирии…

- … действительно существуют, - подтвердил Фрей.

- А откуда появились боги? – задала Рита мучивший её вопрос.

- Как и всё сущее, их родило Мировое Дерево Иггдрасиль. Говорят, первые боги появились на его огромных распустившихся цветах. С тех пор много воды утекло. У богов появились свои дети. Иггдрасиль теперь редко рождает богов. Для этого ему нужна чистая душа из других миров, которой он даёт новое тело и способности. Последний бог был рождён семьдесят лет назад.

- Это растение? – не совсем понимала Рита.

- Иггдрасиль – сочетание органической и неорганической материи с энергетическими нитями, пронизывающими все миры. Мы, боги, пользуемся его архивной частью. Он воплощает в себе основу мироздания, вездесущую камеру и компьютер одновременно.

- Хочешь сказать, за нами постоянно наблюдают? – настороженно посмотрела на Фрея Рита.

- Нет, что ты, - улыбнулся Фрей, но при одной этой мысли ему стало не по себе. – Едва ли Иггдрасилю интересна наша обычная жизнь. Он запоминает и архивирует самое важное. То, что относится к мирозданию и может повлиять на него. А человеческую жизнь плетут норны: Верданди, Скульд и Урд.

- Те самые? – удивилась Рита.

- Нет, их потомки. В роду норн рождаются только девочки. Три рода, ответственных за прошлое, настоящее и будущее. И девочек всегда зовут одинаково. Им не могут приказывать даже потомки Тора и Одина. Нить судьбы едина для всех, - внезапно он замолчал. – Кстати… - задумчиво произнёс он, - я совсем не подумал обратиться к ним, - осенённо добавил он.

Корни Иггдрасиля подобно обрамляющим стенам витой беседки раскинулись над головами трёх женщин, служа им живым домом и укрытием.

- Знаешь, по-моему, это была не лучшая твоя идея – прийти сюда.

Эль, оглядываясь, испуганно прижималась к Гуди, не отпуская его руку.

- Раз ты пришёл сюда, значит, совсем отчаялся, - произнесла самая старшая из них, волосы которой уже посеребрила седина.

- Только мне кажется, прийти должен был не ты, - заметила молодая цветущая женщина с золотыми волосами.

- Я помогаю другу, - решительно ответил Гуди, всячески стараясь не показывать своего страха.

- У твоего друга свой путь, у тебя свой, - колокольчиком зазвучал голос самой младшей из них девочки, с лица которой, кажется, никогда не сходила улыбка.

- О, великие норны, - он преклонил колено. – Могу ли я просить о совете?

- Зависит от того, что ты хочешь спросить, - ответила серебровласая Скульд.

- У моего друга-купидона есть подопечная, которой он никак не может найти пару. С ней каким-то образом связан файл из Иггдрасиля, закрытый печатями Трёх Богов двадцатипятилетней давности. Но самое странное, что ниточка от файла тянется к нему! Им обоим тогда по три года было, я не вижу связи. Нельзя совершить что-то ужасное в три года!

- Самому ребёнку эта мысль, конечно, в голову не придёт, - соглашаясь, загадочно подтвердила Верданди.

- Значит, мне надо искать того, кто его надоумил? – понял намёк Гуди.

- Ты верно мыслишь, но почему всегда берёшь в расчёт только девушку? – улыбнулась Урд.

- Потому что файл был именно по ней, Фрея там не было. Ему бы не разрешили быть купидоном тогда, - у Гуди было чувство, что ему пытаются что-то сказать, но он не совсем понимает, что именно.

– А тебе не приходило в голову, что дело может быть не только в Рите, но и во Фрее? – пронзила его взглядом Скульд.

С высоты вертолёта водопад Игуасу представлял собой ущелье с низвергающимися по всем сторонам потоками воды. Река, казалось, словно пробита божественным копьём. Рита догадывалась, что в этот раз купидон приготовил что-то особенное, но ей и в голову не могло прийти, что словарный запас покажется настолько малым и самой красноречивым ответом на прекрасное великолепие будет молчание. «Нет слов» казалось ей сейчас самой лучшей реакцией на увиденное, потому что слов действительно не было. «Глотка дьявола» впечатляла. Огромное ущелье в виде амфитеатра протяжённостью почти три километра, с которого вниз с высоты сто метров срывалось в бездну четырнадцать потоков, состоящих их почти двухсот семидесяти пяти струй. Сила падения была настолько велика, что водопад постоянно окружён тридцатиметровым облаком из брызг. Более мелкие водопады образовывались уступами прочной породы, превращающими падающую на них воду в облака тумана и брызг. Скалы между водопадами были покрыты густыми зарослями деревьев и зелени. Пальмы, бамбук и кружевные древовидные папоротники создавали зелёные пятна окружающих джунглей. Последним штрихом был солнечный свет, рисующий радуги. Дикие тропические цветы: бегонии, бромелии и орхидеи разбросали яркие пятна по подлеску. Это буйство цветов дополняется пернатыми, когда попугаи, макао и многие другие ярко окрашенные птицы перелетали в кронах деревьев.

- Легенда гласит, что Бог хотел жениться на красивой аборигенке по имени Наипи, но она сбежала со своим возлюбленным на каноэ, - прерывая затянувшееся восхищённое молчание, начал рассказывать Фрей. - В гневе Бог разрезал реку, создав водопады, обрекая влюблённых на вечное падение. Таробах превратился в одиноко стоящую пальму, а Наипи – в большую скалу, - по мере рассказа Фрей становился более задумчивым, ловя себя на мысли, что он завидует влюблённым. - Когда солнце находится справа, появляется радуга, которая проходит через дерево и скалу. Это нежно и любя, обнимают друг друга Наипи и Таробах…

- Фрей! – молчавшая до этого Рита, тронула его за плечо. – Смотри, радуга!

Затаив дыхание, она восхищённо наблюдала за игрой красок в призме света и водных брызг.

- Хороший знак, - спонтанно вырвалось у Фрея.

- Знак чего? – непонимающе посмотрела на него Маргарита.

- Не знаю, - искренне пожал плечами Фрей. – Просто хороший знак и всё.

- Фрей… - Рита неожиданно поймала себя на том, что водопад не интересует её так же сильно как парень рядом. – Что ты думаешь о своей работе? – ей хотелось знать про него всё.

- Странно, - Фрей смутился и не знал, как реагировать. – Никто меня об этом обычно не спрашивает.

Рита удивлялась сама себе. Она хотела найти человека, который будет слушать её, но в итоге больше всего мечтала слышать голос и рассказы купидона, урвать кусочек его души.

- Неблагодарная работа, честно говоря, - сразу погрустнел Фрей, уходя в воспоминания. – Работать всё труднее и труднее, особенно с современными нравами, - в его голосе слышались нотки раздражения и недовольства.

- Если не хочешь, можешь не рассказывать, - Рите стало не по себе. Она поняла, что задела больную тему.