Светлана Жданова - …Есть только ночь

— Не думай о плохом, Олеандр. И верь нам.

Кивнув, он принял решение послушаться совета Лилит и просто расслабиться. Правда когда в комнату вошел Данте, эльф не удержался и вздрогнул. Время, отпущенное им, закончено. На этот раз асур был бы одет в длинное подобие туники, распахнутое на груди, но хоть как-то прикрывающее тело мужчины. Олеандр же был гол, мокр и совершенно разбит.

— Малыш, иди ко мне.

Асур раскрыл большое полотенце с нежностью и заботой смотря на свою жену.

Та наконец раскрыла глаза, проморгалась и попыталась встать. Правда ее не держали не только ноги, но и руки, Лилит едва не ударилась, когда локоть подогнулся. Олеандр вовремя поймал женщину, приподнимая так, что бы Данте мог закутать свою жену, окончательно вынимая из воды. Всё же, надо признать, хвост асурам не зря дан, если рассматривать его как третью руку — очень даже удобно.

Посадив жену на широкий бортик, Данте скептично посмотрел на то как она качается. Тяжело вздохнув, он укрыл ее мокрую голову еще одним полотенцем и, оставив на попечение какого-то пришибленного эльфа, пошел к бару. Точнее шкафчику, в котором его жена и Бель прятали нектар тофу и прочие свои маленькие слабости типа шоколада и сластей. Подумав, он разлил изумрудную жидкость в два стакана. Потом подумал еще, выпил один из них, и снова наполнив, отнес к купальне.

— Разбавлять не буду, — заявил Данте, заметив сведенные брови эльфа, и сунул стакан ему в руки.

Из другого же напоил Лилит, тихо и по возможности доходчиво отчитывая. Потом она на его слова даже внимания не обратит.

— Лилит, милая, ты же прекрасно знаешь, что вода обманчива и забирает много сил. Вечно тебе неймется. Посмотри, совсем эльфика уморила. — На взгляд прищуренных глаз он даже не обратил внимания, пусть побесится — быстрее в себя придет. — Встать сможешь? Тш-ш… я только спросил, куда ты вскакиваешь?! Понятно, нектар подействовал. Давай я тогда лучше сам. Нет, катать я тебя не буду. В следующий раз, договорились? Так что ты сейчас закроешь глазки и будешь хорошей девочкой. Плохой ты сегодня уже была. Вот так, маленькая. — Данте положил жену на чисто перестеленную постель, Лилит просто не выносит магичискую чистку. Стянув с женского тела влажное полотенце, он накрыл ее одеялом и, наклонившись, поцеловал в висок.

— Данте, ты простишь меня?

— Нечего прощать. Я сам позволил.

— А ему?

— Думаю, он сам себя наказал. Спи, родная.

— А ты? — вцепилась она в его руку.

— Разденусь и приду. Ну ладно. — Скинув халат прямо на пол, он залез под одеяло, прижимаясь к такому родному телу и теплу. — Я люблю тебя, чудо моё.

Влажные волосы распушились, но Данте не спешил их высушивать с помощью магии, Лилит выглядела такой трогательной и милой. Реснички откидывали тени на раскрасневшиеся щеки, губы чуть улыбаются. Маленькая и такая нежная… его хрупкое счастье. Данте коснулся губами горячего лба. Пожалуй, завтра надо будет обязательно позвать Аскара, пусть точно убедиться, что с ней все в порядке.

За сегодняшние сутки он безумно устал, вымотался морально. И все что сейчас хотелось — закрыть глаза и уснуть, надеясь, что завтра будет как прежде. Что все просто забудется…

Или не все?

От воспоминаний по телу прошла жаркая волна, разбившаяся об усталость. Не его, а любимой женщины, уютно устроившейся в объятьях.

Со стороны лестницы послышались шлепающие звуки и Данте чуть улыбнулся.

— Я думал, ты там жабры отрастил.

— Так вот как у асур крылья появились. Понятно.

Сказано это было хоть и не без яда, но довольно глухо и устало. Неужели одной жадной до ласк женщине так легко его вымотать? Что-то Данте в это ну совсем не верил.

— М-м, — простонала Лилит, закапываясь под подушку. — Вы или идите отсюда отношения выяснять или уже ложитесь спать. А то ни себе, ни мне.

Данте постарался не смеяться, но его плечи продолжали дрожать. На что жена пнула его под одеялом и, приподняв подушку, быстро, довольно грозно и в тоже время доходчиво глянула. Сдержать смех он больше не смог.

— Ложись, а то скандал будет. Если не по ее.

Эльф выглядел немного растерянным. Но колебался не долго, стянул с себя дурацкое полотенце и устроился в постели по другую сторону от Лилит, демонстративно поцеловав ее в плечо.

Та, наконец, вылезла, закинула ногу на мужа, который к этому уже давно привык, а голову на груди Олеандра. Повозившись еще немного, Лилит глубоко вздохнула.

— Если будете друг друга убивать, то пожалуйста, тихо. А то проснусь и убью обоих.

Оба мужчины прекрасно понимали, что их просто довольно своеобразно упаковали и подмяли под себя… но ничего делать с этим уже не хотели. Иногда слушаться эту женщину удивительно приятно.

Да и сам Данте неожиданно для себя не имел ничего против эльфа в их постели. Во всяком случае, этой ночью. Разрешать своей жене постоянного любовника это уже слишком. Да и она не попросит, всё же у нее есть чуткое чувство меры. Появилось с годами.

— Почему ты позволил ей это, тем более в таком положении?

Вопрос, впрочем, как и интонацию, которым его стоит задавать, Олеандр выбирал долго, почти всё то время, которое прислушивался к ровному дыханию женщины, ожидая, когда же она заснет достаточно глубоко.

Данте открыл глаза и покосился на Олеандра. Тот вынес этот взгляд удивительно спокойно для подобной ситуации. Или же наоборот, благодаря ей. Делить теперь особо нечего, осталось просто прояснить пару моментов. Не обязательно, но очень любопытно.

— Ну тебе же ничего не помешало… с таким положением.

Что за парочка! Две язвы, которые просто не могут разрядить ситуацию по-другому. Хотя, это может говорить и еще об одном: официально Данталион ведет себя совсем иначе, и если начинает язвить, то для любого официального лица, это знак насторожиться и лучше прислушаться к словам синеволосого Владыки; в узком кругу этот асур куда мягче и беззлобно перекидывается шпильками с теми, кого считает семьёй и близкими, по-настоящему близкими друзьями. С ним же он никогда так не шутил.

Но здесь скорее пограничное состояние. А значит надо кое-что уточнить.

— Я попытался подпитать ее силой и немного подлечить, когда ты ходил за тофу. И заметил. — Он провел рукой над ее спиной. — Это почти не чувствуется. Если бы я не посчитал незначительную аномалию чем-то опасным после того что мы с ней делали, даже не обратил бы внимания. А внешне беременность практически незаметна.

Данте кивнул, но расслабляться, по всей видимости, не стал. Зато осторожно перевернулся на бок и подпер голову рукой.

— Она предпочитает, чтобы я пока не знал. Так что прошу и тебя не распространяться о том, что заметил.

— Если ей так спокойней, то разумеется. Но ты уверен, что такая активность не повредила ребенку?