Елена Жукова - Алиса

Помню, как я посмотрела в зеркало и увидела там большую волчицу, абсолютно черную за исключением двух белых отметин на голове… Очень красивую.

Боли точно не было. Не было страха и сомнений, только понимание правильности происходящего.

Помню лес и ощущение восторга и какой-то особенной, совершенно новой свободы, и уверенность, что я буду обладать ей теперь всегда.

Помню то главное, что навсегда что-то изменило в моем осознании самой себя. Люди часто и много говорили о смысле жизни, я же просто стала его чувствовать. Чувствовать так, как чувствуют ветер или жару. Чувствовать остро и непрерывно, как вечное свойство мира, понятное всему живому, но скрытое от человека. Жаль, что для того, чтобы описать все это, я так и не смогла подобрать нужных слов…

Проснулась я на следующий день с ощущением целого букета эмоций, которые можно объединить одним понятием абсолютного счастья. В тот день, легко сложив все факты вместе, я вдруг четко и ясно осознала, что мой биологический отец явно не человек, а кто-то с той стороны Завесы. Нельзя сказать, что этот вывод поверг меня в шок — все-таки ночью в моей голове что-то бесповоротно поменялось. Правильность и поразительная уместность сложившейся картины происходящего не позволили мне удариться в банальную панику.

Все бы хорошо, если бы не одно «но» — люди и оборотни генетически не совместимы и общего потомства просто не может быть. Но вот как-то так получилось, что, вопреки всем утверждениям современной науки, есть я. Когда первая эйфория прошла, у меня появилось уйма вопросов, ответы на которые я не знала и вряд ли бы смогла найти в сети. Мысль о том, что стоит поделиться с каким-то посторонним человеком, были сразу же выброшены из головы. Я не знаю никого, кто бы настолько хорошо разбирался в оборотнячей натуре, что имел возможность принести мне ощутимую пользу. Пугало то, что, если я не буду держать язык за зубами, информация о моей инаковости утечет дальше. И наверняка у действующей власти существуют какие-нибудь специальные отделы, о существовании которых я даже не подозреваю. Несмотря на принадлежность нашей семьи к экономической элите, меня все равно попытались бы взять под контроль, разработали бы какую-нибудь специальную программу. А это было абсолютно не приемлемо. Менять реальную свободу на потенциальные знания сомнительной важности мне совсем не хотелось, поэтому мною было принято решение быть максимально осторожной, не высовываясь без особой надобности.

Видимо, той ночью я хорошенько старалась быть незамеченной, поэтому, не вызывая ненужных подозрений и лишних вопросов у приятелей, спокойно продолжала отдыхать еще целую неделю. Я с удовольствием училась пользоваться обострившимся обонянием, зрением, слухом, даже когда проводила время с друзьями, а не бегала, обернувшись, по лесу. В остальном же, будучи человеком, никаких суперменских сил и способностей я за собой не замечала. Через несколько дней я стала постоянно ощущать в себе эту новую, успевшую стать родной силу, которая приятно будоражила, но не провоцировала на безумства.

Вернувшись домой, я весь вечер наблюдала за отцом, раздумывая рассказать ему или нет. С каждой минутой во мне крепла уверенность, что подобное не сможет никогда вписаться в его жизнь и моя тайна останется только моей. Тем более острой необходимости откровенничать у меня не было…

Так моя жизнь оказалась разделенной на две никак не связанные между собой части. Внешне неотличимые для взгляда окружающих, они не были связаны общей логикой и преемственностью. Одна жизнь была уютной и предсказуемой жизнью благополучной девушки, принадлежащей к «золотой молодежи» столицы. Но сейчас для новой меня все, что было раньше, казалось длинным болезненным сном, скучным и мутным. И проснуться для меня было величайшим облегчением.

Сладко потянувшись, я засунула поглубже желание переставить будильник еще на десять минут и нехотя покинула постель. Все-таки шесть утра не самое подходящее время, чтобы начать вторник. Полчаса, проведенные в родной ванной, помогли скинуть остатки сна. Бодро прошлепав босыми ногами на кухню, я заправила кофеварку и под ее мерное гудение направилась в гардеробную.

Так, где же это все у меня…

Вполне сносные джинсы, футболка с принтом, кроссовки нашлись достаточно быстро. Длинные волосы быстро собрала в высокий хвост волос, челку смахнула на бок. Мельком кинув взгляд на две белые пряди в челке, ярко выделяющиеся на фоне черных волос, мне вспоминались мои попытки закрасить эти свои «особые приметы», но те оказали достойное сопротивление стойкому окрашиванию. После нескольких неудачных попыток я оставила эту затею в покое, смирившись с правом моих волос на индивидуальность.

Быстренько слепив бутерброды в количестве шести штук и добавив в кофе больше молока, я с чувством исполненного долга кулем свалилась в любимое кресло. Не отрываясь от завтрака, я так увлеклась одновременным чтением почты, что когда в следующий раз обратила внимание на время, то поняла — быть мне сегодня опоздавшей, как не крути. Осознав этот факт, дальнейшую спешку я посчитала делом бесперспективным, при всем желании я подъехать в офис вовремя не успею, только испорчу утро. Я спокойно допила кофе, собралась, включила систему влажной уборки и покинула родную квартиру обычным шагом, направляясь в сторону гаража.

Просыпающийся город звучал по-деловому суетливо, и я, выкинув все из головы, получила удовольствие, с легкостью выжимая из своего новенького мотограва приличную скорость. Слава богу, проблема с московскими пробками ушла в прошлое еще несколько лет назад — дороги гравитационному транспорту не нужны. Хотя и на самих городских улицах заторов тоже уже давно нет — сейчас редко кто пользуется для передвижения старыми автомобилями, оснащенными двигателями внутреннего сгорания. Такие машины, увы, не могут работать без топлива, а нефти и газа на Земле осталось катастрофически мало, следовательно, цены на бензин уже достигли заоблачных высот, сделав путешествие на раритете заранее нерентабельным.

Размышляя о том, как же все-таки замечательно, что именно наша семья держит монополию на производство любой грави-техники, я не заметила, как добралась до офисного здания, где на восемнадцатом этаже была расположена редакция «Еженедельной газеты». Через пару минут я уже двигалась по лабиринтам подземной служебной парковки в поисках свободного места поближе к лифтам, и искренне радовалась, что для меня посещение офиса обязательно только раз в неделю, когда главный редактор проводит традиционные планерки, на которой присутствуют все, кроме уборщицы и секретаря, бдящего в приемной. Поэтому по вторникам атмосфера в редакции напоминает ту, которая воцаряется в доброй половине российских домов перед самым новым годом — все причесываются, душатся, перетаскивают что-то с места на место и с увлечением сплетничают в ожидании, когда же все уже начнется. Но сегодня, когда я, непростительно опоздав, открыла дверь и вошла в приемную, вокруг уже было тихо, только Света, наш секретарь и завхоз в одном лице, была на своем рабочем месте.