Кассандра Клэр - Город небесного огня

-. ангельская кровь.

-. особая сила.

-. слышал, что Валентин научил его особым приемам.

-. пламя в его крови.

-. не подобает Нефилиму.

Она слышала, как они шептались, даже когда Джейс прошел через них.

Это был яркий зимний день, холодный, но солнечный; свет выхватывал золотые и серебряные блики на его волосах, что заставило Клэри прищуриться, когда он подошел к ней и остановился возле ворот.

— Траурная одежда? — спросил Джейс, коснувшись рукава ее жакета.

— Ты ее тоже надел, — заметила Клэри.

— Не думал, что она у тебя есть.

— Это Аматис. Слушай, мне нужно тебе кое-что сказать.

Джейс позволил ей отвести его в сторону. Клэри описала ему подслушанный ей разговор матери и Люка о шкатулке.

— Это точно она, я помню. Моя мама держала ее у себя, когда я росла, и ее же я видела у Себастьяна в доме, когда была там.

Джейс провел пальцами сквозь светлые пряди его волос. — Я думал, в ней что-то было.

Сегодня утром Мариза получила сообщение от твоей матери, — его взгляд стал глубоким. — Себастьян обратил сестру Люка. Он сделал это намеренно, чтобы причинить боль Люку и, соответственно, твоей матери. Он ненавидит ее.

Наверное, Себастьян отправился в Аликанте за Аматис в ту ночь, когда мы сражались в Буррене. Он столько раз говорил мне о том, что собирается сделать это — тогда, когда мы были связаны. Говорил, что собирается похитить Сумеречного Охотника из Аликанте, но не уточнял, кого именно. Клэри кивнула. Каждый раз было странно слушать, как Джейс рассказывает о том, каким он был, другом Себастьяна, — больше, чем другом — союзником. Джейс, который выглядел целиком и полностью, как Джейс, но был кем-то совершенно другим.

— Должно быть, в ту ночь он взял шкатулку с собой и оставил ее в доме Аматис, — добавил Джейс. — Он знал, что твои родные однажды найдут ее. Он считал это посланием или своим отличительным знаком.

— Это то, что думает Конклав? — Спросила Клэри.

— Это то, что думаю я, — сказал Джейс, внимательно глядя на Клэри. — И ты знаешь, что мы оба знаем Себастьяна лучше, чем они когда-либо смогут узнать. Они вообще его не понимают.

— Везет же им.

Звук колокола эхом пронесся в воздухе, и врата открылись. Клэри и Джейс присоединились к Лайтвудам, Люк и Джослин в волне Сумеречных охотников прошли мимо них. Они прошли через сады за пределами крепости, до лестницы, затем в длинный коридор, который заканчивался в зале Совета.

Джиа Пэнхеллоу, в одеждах Консула, стояла при входе в зал, как охотник среди охотников. Зал был построен, как амфитеатр: полукруг многоуровневых скамеек, стоящих перед прямоугольным помостом в центре комнаты. Две кафедры на помосте, одна для консула и одна для инквизитора, и за нами два окна, массивные прямоугольники, с видом на Аликанте.

Клэри направилась к скамейкам с Лайтвудами и ее мамой, затем Роберт Лайтвуд отошел от них и направился вниз, в центральный проход. Что бы занять место инквизитора. На помосте, позади кафедры, было четыре высоких стула, на каждом из них, был символ: книга заклинаний, луна, стрела, звезда. Места для представителей Нежити.

Люк посмотрел на свое, но сел рядом с Джослин. Это не было полным заседанием Совета с присутствием Нижнего мира. Люк был здесь не в качестве официального представителя. В передней части был возведен стол, задрапированный синим бархатом. Поверх бархата лежало что-то длинное и острое, что-то мерцающее в свете из окон. Меч Смерти.

Клэри оглянулась вокруг. Поток Сумеречных Охотников уменьшился; зал был полон эхом голосов. Раньше сюда было гораздо больше входов, нежели только через Гард. Был один через Вестминстерское Аббатство, как она знала, и через Храм Святого Семейства, и Собор Василия Блаженного, но их все запечатали, когда были изобретены порталы. Клэри не могла не гадать о том, удерживает ли какая-то магическая сила зал Совета от переполнения. Она еще никогда не видела его настолько забитым людьми, но кое-где по-прежнему оставались пустые места, когда Джиа Пенхаллоу, поднявшись на кафедру, резко хлопнула в ладоши.

— Прошу Совет ко вниманию, — сказала она.

Быстро наступила тишина; многие из Охотников подались вперед. Слухи разлетались в воздухе, как испуганные птицы, и зал был словно наэлектризован: трещащий поток людей, жаждущих информации.

— Бангкок, Буэнос-Айрес, Осло, Берлин, Москва, Лос-Анджелес, — сказала Джиа. — Были молниеносно атакованы друг за другом, до того как предупреждения о нападениях могли быть переданы. И до того как они могли быть получены. Каждый Конклав в этих городах был захвачен и обращен Темными Сумеречными охотниками. Немногие — крайне малое количество, очень старых или очень молодых — были просто убиты, их тела были отправлены нам для сжигания, чтобы добавить голоса потерянных Сумеречных охотников в Город Тишины.

Раздался голос из первых рядов. Это была женщина с черными волосами, на темной коже ее щеки выделялась серебряная татуировка карпа. Клэри редко видела Сумеречных охотников с татуировками, конечно… если это не были Руны, это было неслыханно.

— Вы сказали обращены? — сказала она. — Но вы не имеете в виду убиты?

Рот Джиа сжался. — Я не имею в виду «убиты,» — сказала она. — Я имею в виду «обращены». Мы говорим о Темных Сумеречных охотниках, о тех, которых Джонатан Моргенштерн — или как он предпочитает, чтобы быть узнаваемым, Себастьян — отвернул их от цели как Нефилимов, используя Чашу Смерти. Каждый институт предоставил отчет о том, что произошло в Буррене. Существование Темных Нефилимов это что-то, что мы узнали сейчас в течение некоторого времени, даже если здесь возможно были те, кто не хотел в это верить.

По залу разнесся ропот. Но до Клэри он едва доносился. Она чувствовала руку Джейса, сжимающую ее руку, но сейчас она слышала лишь завывание ветра в Буррене, видела, как Сумеречные Охотники, восставшие после Чаши Смерти, становились перед Себастьяном; руны из Серой книги, исчезающие с их кожи….

— Сумеречные Охотники не сражаются друг против друга, — сказал пожилой мужчина, находящийся в одном из первых рядов. Джейс прошептал Клэри на ухо, что это был глава Института Рейкьявика. — Это богохульство.

— Да, это так, — согласилась Джиа. — Богохульство — это убеждения Себастьяна Моргенштерна. Его отец хотел очистить мир от Нежити. Себастьян же преследует несколько иные цели. Он хочет сжечь всех нефилимов дотла с помощью других нефилимов.

— Конечно, если он способен превращать Нефилимов в монстров, мы должны найти способ превращать их обратно, — сказала Носрин Чодхари, глава Мумбайского института, царственность в ее рунах украшала белое сари.

— Конечно, мы не должны сдаваться так легко.

— Тело одного из них было найдено на месте битвы в Берлине, — сообщил Роберт. — Он был ранен и, скорее всего, оставлен там умирать. Молчаливые Братья сейчас изучают его, чтобы понять, смогут ли они собрать какую-либо информацию, ведущую к созданию средства излечения.