Кассандра Клэр - Город небесного огня

Она пообещала ему, что это не важно, что она будет любить его, даже если они никогда не смогут прикоснуться друг к другу вновь, но она все равно ненавидела это, ненавидела отсутствие той уверенности, которую они всегда чувствовали, ведь идеально подходили друг другу физически.

— Увидимся позже, — сказал Джейс. — Я вернусь с Алеком и Иззи…

— Нет, это не так, — неожиданно сказала Изабель. — Ты разбил телефон Алека. Конечно, мы все давно хотели это сделать, в течение нескольких недель.

— ИЗАБЕЛЬ, — сказал Алек.

— Но дело в том, что ты его парабатай, и ты единственный, кто не был у Магнуса. Поговорите с ним.

— И что сказать ему? — спросил Джейс. — Ты не можешь говорить людям не рвать с тобой… Или, может быть, можешь, — добавил он поспешно, увидев выражение лица Алека. — Кто может сказать? Я попытаюсь.

— Спасибо, — Алек хлопнул Джейса по плечу. — Я слышал, что ты можешь быть очаровательным, когда хочешь.

— И я слышал это, — ответил Джейс, уносясь от них. Он был более чем рад сделать это, мрачно подумала Клэри. И выглядел таким сексуальным. Определенно сексуальным. Она подняла руку, помахав ему вслед.

— Увидимся позже, — прокричала она. Если я не умру от разочарования к тому времени.

Фрей никогда не были особенно религиозной семьей, но Клэри любила Пятую авеню во время Рождества. В воздухе пахло жареными каштанами, витрины сверкали серебряным и синим, зеленым и красным. В этом году к каждому фонарному столбу прикрепили еще и огромные снежинки, которые отражали зимние солнечные лучи, окрашивая все в золото.

Не говоря уже об огромной елке в Рокфеллер-центре. Она отбрасывала тень на них, когда они с Саймоном стояли у ворот на каток, смотря, как туристы падают, пытаясь покататься. Клэри держала горячий шоколад в своих руках, тепло распространялось по ее телу. Она чувствовала себя почти нормально — поход на Пятую, рассматривание витрин и елки, это было зимней традицией для нее и Саймона, сколько она себя помнила.

— Все как в старые времена, да? — спросил он, вторя ее мыслям, опустив подбородок на свои сложенные руки.

Она посмотрела на него боковым зрением. Он был одет в черное пальто и шарф, оттеняющий зимнюю бледность его кожи. Его глаза были затуманены, указывая, что он давно не питался кровью. Он выглядел таким, каким и был — голодным, усталым вампиром.

Что ж, подумала она. Почти как в старые времена. — Больше людей, которым нужно купить подарки, — сказала она. — Кроме того, всегда есть еще этот травматический вопрос что-купить-кому-то-в-первое-Рождество-после-того-как-вы-начали-встречаться.

— Что подарить Сумеречному охотнику, у которого уже есть все, — сказал Саймон с улыбкой.

— Джейс в основном любит оружие, — вздохнула Клэри. — Ему нравятся книги, но у них есть огромная библиотека в Институте. Ему нравится классическая музыка…. — Она просияла. Саймон тоже был музыкантом; даже хотя его группа и была ужасна, и всегда изменяла свое название — сейчас они были — Смертельным суфле — он все же хорошо разбирался в музыке. — Что бы ты подарил кому-то, кому нравится играть на фортепиано?

— Фортепиано.

— Саймон.

— Действительно огромный метроном, его ведь можно и в качестве оружия использовать?.

Клэри раздражённо вздохнула.

— Ноты. Рахманинов невероятно сложный, но ему нравятся вызовы.

— Хорошая идея. Я посмотрю, есть ли где-нибудь поблизости музыкальный магазин. — Клэри покончила со своим горячим шоколадом, выбросила стаканчик в мусорное ведро, стоявшее поблизости, и достала свой телефон из кармана. — А что насчёт тебя? Что ты подаришь Изабель?

— У меня нет никаких идей, — ответил Саймон. Они направились вверх по авеню, где постоянный поток пешеходов переходил от одной витрины к другой.

— Ой, да ладно. Изабель простая.

— Это моя девушка, о которой ты говоришь.

Саймон нахмурился:

— Я думаю. Я не уверен. Мы не обсуждали это. Отношения, я имею в виду.

— Вы должны, действительно, обсудить это, Саймон.

— Что?

— Определение отношений. Что это такое, где это происходит. Вы парень и девушка, просто веселитесь, «всё сложно» или что? Когда она собирается рассказать родителям? Ты видишь других людей?

Саймон побледнел.

— Что? Серьёзно?

— Серьёзно. И тем временем — парфюм!

Клэри схватила Саймона за пальто и потащила в магазин косметики. Он был очень большим внутри, с рядами сверкающих бутылок повсюду.

— Что-нибудь необычное, — сказала она. Изабель не захочет пахнуть как все остальные. Ей понравится пахнуть как инжир или ветивер, или..

— Инжир? У инжира есть запах? — Саймон посмотрел на неё в ужасе; Клэри собиралась посмеяться над ним, когда загудел её телефон. Это была её мама.

«ГДЕ ТЫ?»

Клэри закатила глаза и ответила на смс. Джослин все еще нервничала, когда думала, что Клэри уходила куда-то с Джейсом. Даже хотя, как заметила Клэри, Джейс, вероятно, был самым безопасным парнем в целом мире, учитывая, что ему было довольно строго запрещено: 1) злиться, 2) сексуально домогаться кого-то и 3) делать хоть что-то, что могло бы вызвать всплеск адреналина.

С другой стороны он был одержим; она и ее мать обе видели, как он стоял и позволил Себастьяну угрожать Люку.

Клэри все еще не говорила о том, что видела в квартире, которую делила с Джейсом и Себастьяном то короткое время, напоминающее мечту и ночной кошмар. Она никогда не говорила своей матери, что Джейс убил кого-то; были вещи, которые Джослин знать не нужно, вещи, с которыми Клэри и сама не хотела разбираться.

— В этом магазине столько всего, чего, как я могу себе представить, захотел бы Магнус, — сказал Саймон, беря стеклянную бутылку с блестками для тела, плавающих в каком-то масле. — Есть какие-то правила, как покупать подарки кому-то, кто порвал с твоим другом?

— Я думаю, да. Кто из этих двоих для тебя более близкий друг — Магнус или Алек?

— Алек помнит, как меня зовут, — ответил Саймон и поставил бутылку обратно. — И я чувствую себя плохо из-за него. Я понимаю, почему Магнус поступил так, но Алек страдает. У меня такое чувство, что если ты любишь кого-то, он должен простить тебя, если тебе искренне жаль.

— Думаю, это зависит от того, что ты сделал, — сказала Клэри. — Я не имею в виду Алека… Я просто говорю в общем. Я уверена, что Изабель сможет простить тебе что угодно. — поспешно добавила она.

Саймон подозрительно посмотрел.

— Замри, объявила она, держа бутылку радом с его головой. — Через 3 минуты я понюхаю твою шею.

— Что ж, никогда, — сказал Саймон. — Ты ждала очень долго, чтобы сделать свой шаг, Фрей. Скажу я тебе.

Клэри не заморачивалась насчёт умного возражения; она думала о том, что сказал Саймон о прощении, и вспоминала кое-кого, кое-чей голос, лицо и глаза. Себастьян сидел напротив неё за столом в Париже.