Мишелль Сагара - Молчание

– Можно выразиться по-другому – скучный.

– Только для подростков с очень большим количеством свободного времени.

Красные брови Чейза выгнулись до самых волос.

– С другой стороны, – сказал он, – может быть, вы созданы друг для друга.

Тишина, которая последовала за этими словами, была неловкой и многозначительной одновременно.

– Если ты извинишь меня, я на мгновение, – сказал Эрик Эмме, первым прийдя в себя. Он схватил Чейза за руку и потащил его, – я собираюсь убить кое-кого.

Это было почти правдой. Эрик потянул Чейза вокруг ствола грязной плакучей ивы. Чейз позволял это с очевидно хорошим настроением, пока спиной не уперся в ствол дерева. Юмор Чейза был забавным, если вы любитель черного юмора, щедро пропитанного насилием.

Эрик часто называл его Локи.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – Эрик толкнул его, и когда Чейз поднял обе руки вверх, отпустил его и отступил назад, встав на ноги.

– Тебе нужен резервный вариант, – ответил Чейз. – Я здесь.

– Мне не нужен запасной вариант. И я не нуждаюсь в няньке.

Бледная кожа Чейза потемнела.

– Ты нашел некроманта. некромант не мертв. Следовательно, запасной вариант.

– Я нашел некроманта; некромант не мертв. Я тоже не мертв и, как ты можешь видеть, не собираюсь умирать. Запасной вариант не эквивалент зачистке. Я не хочу снова убирать за тобой.

– Это Эмма? – Спросил Чейз. Он подождал мгновение, а затем сказал.

– Не глупи, Эрик.

Эрик молчал.

– У тебя исторически заложена слабость к девочкам. – Краткая усмешка оживила рот Чейза.

Эрик не пытался сломать ему челюсть, но это стоило больших усилий.

– Ну?

– Не заставляй меня убить тебя.

Чейз рассмеялся. Он мог. Ведь он мог смеяться перед тем как убить, и после того как убил.

– Я думаю, что да. – Его удивленное выражение исчезло, как будто это просто пробежка в его жизни. – Какова твоя роль здесь?

Эрик действительно не хотел убивать Чейза.

– Она не то что – или не то кого – я ожидал.

Красные брови исчезли в волосах. Чейз был действительно потрясен.

Эрик мог говорить, потому что Чейз ничего не мог сказать в течении нескольких минут.

– Ты должен взять отпуск, – это было все, что он смог произнести.

– После этого.

– Сейчас. Ты в своем уме? Она не то, что ты ожидал?

– Держи его, – сказал Эрик спокойно, кивая в направлении Эммы, которая тоже, оказалось, была в направлении ивы.

– Прости меня за то, что возмущен. Если они найдут ее, и ты прекрасно знаешь, они сделают это – ты знаешь, кем она станет. То, кто она в настоящее время не имеет никакого значения. Она чертов некромант, Эрик!

– Остаток своей жизни она та – кем является, – сказал Эрик спокойно.

Это обычно не действовало на Чейза; Чейз обычно говорил так, как если бы громкость разговора должна быть постоянной.

Чейз был еще в шоке. Он сунул руку в карман и вытащил телефон.

Эрик развернулся и выбил его у него из рук, он полетел, как неуклюжая серебряная птица, по дуге мимо дерева.

– Сколько раз я спасал тебе жизнь?

– Почти столько же, – сказал Чейз, все еще смотря в направлении телефона, – сколько я спасал тебе.

Эрик фыркнул.

– Рад видеть, что ты до сих пор не способен считать. – Он опустил руки. – Дай мне неделю.

– Неделя, чтобы сделать, что? Она не станет менее опасной через неделю!

– Дай мне неделю, Чейз.

– К черту. – Чейз начал двигаться и Эрик заблокирован его.

– Дай мне долбаную неделю, или мы можем закончить то, что начали в нашу первую встречу.

Тишина была глубокой. У них была большая история, у этих двоих.

Они спорили как братья, которыми они технически не были, но, не смотря на все аргументы, они всегда разделяли единственную, общую цель.

– Я не собираюсь возвращаться к старику, – наконец сказал Чейз.

– Нет. Это не так.

– Эрик, он узнает. Мы – два лучших его агента. Если мы не позвоним и не скажем ему, что некромант мертв, то он приедет сам.

– Я разберусь с этим, если это произойдет.

– Когда это произойдет. Что, черт возьми, такого особенного в этой девушке, в любом случае?

– Ничего, что имело бы какое-либо значение для тебя.

– И что должно произойти за неделю?

Эрик напрягся и немного отстранился, меняя позу. Чейз увидел, и он отметил это, устроившись получше.

– Она собирается попытаться уговорить четырехлетнего призрака покинуть, разрушенный после пожара, его дом.

– Что?

– Ты слышал меня.

Чейз рассмеялся.

– Ты разыгрываешь меня?

– Нет.

– Она даже знает кто ты?

– Нет. Ей все равно, наверное. Я могу остаться в стороне, – добавил он, – или я могу быть там, когда она, в любом случае, попытается.

– И ты собираешься помочь ей?

– Как? У меня нет ничего, чтобы помочь. Она уже опалила свои волосы, – добавил он, – и готова продолжать.

– Итак, ты собираешься убить ее, когда она умрет.

– В значительной степени.

Чейз опустил руки.

– Ты берешь на себя слишком много рисков.

Это была правда. Эрик не стал отрицать это, потому что не мог. Он также не расслаблялся, потому что имел дело с Чейзом.

– Я понимаю, почему ты разозлился, – сказал Эрик. – И я понимаю, почему она – угроза. Но я хотел бы, чтобы она умерла не от. .

– От твоей руки.

– Почти. Я не хочу, убивать ее, Чейз. Я не могу думать о последнем разе, когда это случилось.

– Потому что, очевидно, ты был еще в здравом уме раньше.

Послушай, приятель, не расслабляйся здесь. – Чейз потянулся. – Я дам тебе неделю. – И он поднял мизинец.

Эрик скривился. Он ненавидел эту часть.

– Потряси, потряси мизинец, или мы не договорились.

– Ты – придурок! – сказал ему Эрик.

– В значительной степени. Он подождал, пока Эрик не скрестил с ним мизинец.

– Но ты знаешь, – добавил Чейз. – Ты должен мне телефон, если тот сломался.

– Я куплю тебе новый.

– И было бы лучше, чтобы здесь кто-то был, чтобы убить. Я не люблю красиво одеваться впустую.

Эмма, которая могла признать аргумент-в-решении, когда она видела его, отступила, осмотрела каменного ангела с его показной опорой и направилась к более знакомым мемориалам. Дневной свет преобразовал их, как он часто делал, но Лепесток, казалось, не заметил. Он остановился перед возложенными венками, обнюхал свой путь через, в основном, постригшую траву и направился, более или менее прямо, к могиле Натана.

Эмма подошла к надгробию спокойно. Оно выглядело таким новым, по сравнению со многими другими; свет вспыхнул на блестящей поверхности полированного камня.

Эрик видел мертвых. Эрик сказал, что мертвые не собираются на кладбищах.

Она медленно опустилась на колени перед надгробным камнем.

Обычно она сидела вдалеке посзади, но сегодня она приняла решение сидеть на расстоянии вытянутой руки. Она видела свое отражение на его поверхности, изломанную только что выгравированными углублениями букв и чисел.