Карина Демина - Черный Принц (СИ)

- Вы над ним смеетесь?

- Я ему сочувствую, - без тени насмешки сказал Инголф. - Впрочем, полукровка - не самый худший вариант… его родня, если доберется, сдаст его в сумасшедший дом. Как по мне, лучше уж баржа.

- Выдавать не собираетесь?

- Нет. Я глубоко эгоистичен и равнодушен к чужим проблемам. Пусть сами разбираются.

Брокк не поверил.

Поправив кусок полотна на стуле, он сел, вытянул ноги и руки скрестил на груди, сквозь все слои одежды ощущая кожаное плетение и холодную бусину ловушки.

Дурак.

И дважды дурак, если все еще надеется выйти из этой истории живым.

А ожидание затягивается. И баржа скрипит, все чаще припадая к пирсу обшарпанным боком. Палуба ходит под ногами, и катается длинный стакан, стучит о ботинки.

…три дня жизни.

…и чужой план частью игры. Вполне жизнеспособный план, но оттого не менее безумный. А безумие, надо полагать, заразно, если Брокк согласился.

…и план собственный, в котором есть что-то от фантазии опиомана.

…белый шарик для Кэри.

…он ведь не знал, что Виттар принесет полную дозу.

…сбруя, которую человек в маске надевал осторожно.

…два кодовых замка и истинное пламя под сердцем.

- Вы же поймете, Мастер, что здесь написано? - он сунул стопку желтых жестких листов. Не так давно листы подмокли, и чернила поплыли. Сушили, наверняка, над открытым огнем, который оставил на бумаге коричневые пятна ожогов. - Впрочем, что это я, конечно поймете.

Чертежи. Аккуратные вереницы формул, за которыми Брокку видится лицо Рига, недовольное, с брюзгливо поджатыми губами.

- И надеюсь, вы не станете лгать, что это, - человек ткнул пальцем в бумагу, - неосуществимо.

- Не стану.

Риг был медлителен. Но дотошен.

Цифры.

И снова цифры. Истина, распятая на крестовинах векторов… он учел все или почти все.

- Мне нужно поработать с камнем, - человек носит кристалл в кармане, куда опускает и перстень с гербом Шеффолков. Бессмысленная мера, столь же бессмысленная, как и маска, и раздражающие лилейные духи. - Я должен знать, что когда придет время, он отзовется.

- Конечно, Мастер.

Человек касается лба, белые пальцы, черная маска, и кажется, что когда он пальцы уберет, то часть этой белизны останется на шелке.

- Но вы же осознаете границы моего к вам доверия? Поэтому предлагаю… несколько упрочить нашу с вами связь. Я пойму, если вы не захотите рисковать, но…

На стол лег клубок из ремней и проволоки с сияющей бусиной.

- Такое вот… наследство, - человек развел руками, словно извиняясь за то, что обстоятельства вынуждают его этим наследством воспользоваться.

- И я должен это надеть?

- Да.

- Хорошо, - Брокк отодвинул листы в сторону. - У вас в залоге окажется и моя жизнь. Но в таком случае я требую, чтобы моя жена вышла из этой игры.

- А если я не соглашусь?

- Я решу, что ваше слово ничего не стоит. И вы изначально не собирались ее отпускать.

Человек думает. Долго думает, хотя смешно предполагать, что он не просчитывал подобный поворот. Но Брокк не мешает. Он изучает вязь серебра и металла, рисунок аккуратный, почти совершенный…

…почти.

- Хорошо, - человек встает. - Вот.

Шкатулка. И очередной белый шарик внутри, он чуть больше предыдущих, и нос улавливает резкий запах аниса.

- Этого хватит, чтобы ваша жена поправилась. Конечно, вам придется поверить мне на слово, но… это единственный вариант.

Брокк убирает шкатулку в карман пиджака, а пиджак отправляет на спинку кресла. Если суждено носить бомбу, то лучше - под одеждой. В тот момент он не испытывает страха, скорее раздражение.

- Единственный нюанс, - человек заботливо подает шейный платок. - Надеюсь, вас не расстроит, но… этот заряд начнет реакцию. Вы же понимаете, что это означает?

- У вас больше заложников, чем мне представлялось.

- Именно.

Поэтому он и позволил отпустить Кэри. Зачем она нужна, если в его руках весь город?

- Видите ли, Мастер, у вас очень специфическая репутация. Есть мнение, что собой вы способны пожертвовать, но вот другие… обречь их на смерть, когда спасение есть…

- Не для всех.

- Что с того? - черный камень лег на сукно. Не столь уж велик легендарный Черный принц. И выглядит обыкновенным алмазом, правда, нет в природе черных алмазов, а этот именно таков. - Спасите тех, кого сможете спасти… Король позаботится об остальных.

- Полагаете?

Камень не отзывается на прикосновение. Он холоден, и мелькает нехорошая мысль, что Черный принц мертв. И Брокк почти готов поверить в это… плохо, очень плохо, потому что лишает даже малейшего шанса на успех… но кристалл вдруг оживает.

Энергия-вода.

Или скорее ветер, который не удержать в горсти.

Вспышка. И вновь тишина.

Он смеется, осколок прошлого…

- Ваши женщины покинули город. И дети с ними. Пускай, я не хочу воевать с детьми и женщинами. Мне хватит тех, кто останется. Знаете, это даже не месть, Мастер. Это - историческая справедливость.

- Вашими руками?

- Кто-то же должен. Почему не я?

Старая история.

Псы и люди.

Люди, которые приговорены их же королем, о существовании которого не догадываются. Как не знают о стеклянных ловушках, чуме и прибое, который бьет в виски, и до максимума остается едва ли больше нескольких дней.

- Мастер, вы ведь сожгли один город. Почему бы вам не попробовать спасти другой? Он уверял, что такое возможно… хотя бы попытайтесь.

- И тогда вы оставите меня в живых?

- Вы же понимаете, что нет. Но вас ведь волнует не ваша жизнь.

…Кэри.

…она не захочет уйти, но "Янтарная леди" отправится на рассвете, и Кэри… он солжет, что полетит с нею. Простит. Когда-нибудь потом поймет, почему Брокк должен был остаться, и простит.

Олаф вел девушку за руку, она ступала, не глядя под ноги, и длинный шлейф платья сползал со ступеньки на ступеньку. Инголф держался позади.

- Тея тихонько посидит, - Олаф провел ладонями по рыжим волосам, и вправду ярким, словно пламя. - Она не помешает.

Девушка-кукла.

И все-таки живая, стоит Олафу отступить, и она вдруг оживает, хватается за руку, запрокидывает голову, пытаясь поймать его взгляд.

- Все хорошо, Тея. Я здесь.

Она улыбается, и в этот миг становится почти красива. Но жизни ее не хватает надолго, и веснушчатое лицо с мягкими чертами вновь застывает.

- Она… не сумасшедшая, - Олаф глядит на Инголфа.

- Она - возможно, - соглашается Инголф, чтобы тут же добавить. - А вот мы все трое - точно ненормальны.

Заговорщики.

И Брокк кладет на стол чужие бумаги. Самое им место среди грязной посуды и мятых жестянок.

- Ознакомьтесь.

Несколько минут. Инголф хмурится, Олаф фыркает и принимается кружить по трюму. Всякий раз он останавливается рядом с девушкой, небрежно, вскользь, касается рыжих ее волос, и идет дальше.