Кресли Коул - Наваждение темного воина (Другой перевод)

— Я иду к нему, — сказала Реджин просто, и повернулась к лестнице. Однажды приняв решение, она никогда не колебалась. Валькирия предпочитала действовать, а не тратить время на длительные обдумывания и размышления.

Люсия вздохнула, провожая её к выходу:

— Хоть в этот раз будь осмотрительна.

У двери она протянула Реджин плащ с капюшоном.

— Проверь все, прежде чем ступать в его военный лагерь с хозяйским видом. Пообещай мне.

— Ладно, — Реджин пожала плечами под плащом, затем вышла на улицу, поглядывая на темнеющее небо. Весенняя гроза приближалась.

— Пожелай мне удачи, — сказала она весело, оставляя Люсию нервно теребящей тетиву своего лука.

Реджин побежала по окраине деревни, спеша по подтаявшим полям, кое-где еще покрытым тонкой коркой льда, в лес. Она была столь нетерпелива, что легко опережала приближающуюся бурю.

Когда девушка приблизилась к лагерю Эйдана, она услышала голоса женщин среди мужчин. Шлюхи, как обычно. Её опять ожидают откровенные сцены?

Возможно, в эту ночь Эйдан был с наложницей.

От этой мысли её коготки угрожающе загнулись. Он ей поклялся. Тем не менее, даже если она будет чувствовать себя преданной, её желания настолько сильны, что она легко может отбросить женщину в сторону и занять её место.

Нет. Если он нарушил клятву, она не подарит ему свою невинность.

«Я должна знать».

Она вскочила на дерево, росшее на краю центральной просеки, и притаилась, укутавшись в плащ, чтобы скрыть сияние своей кожи. Вокруг большого костра сидели берсеркеры всех мастей, все с женщинами или кувшинами медовухи или сжимающие и то, и другое одновременно своими огромными ручищами.

За исключением одного.

Эйдана.

Он сидел в стороне от всех, на длинной скамье, опустив светловолосую голову на руки и сжимая ладонями виски.

Сторожевая собака, Брандр, сидел около него с распутной девкой на коленях, и каждый раз задирал ее подол все выше и выше, лапая её зад.

Другой рукой он хлопнул Эйдана по плечу.

— Тебе еще повезет, друг.

— Я чувствовал себя настолько уверенным.— Он поднял свою голову, открыв несчастное выражение лица. — Прошлой ночью, мне приснилось, что я нашел ее.

У Реджин перехватило дыхание при взгляде на него. Лицо Эйдана было усталым, на нем застыло выражение горького разочарования. Но, несмотря на следы прожитых лет, он был по-прежнему самым красивым мужчиной из всех, красивей она еще не встречала.

Брандр протянул ему флягу:

— Вот. Выпей-ка.

Эйдан отвел его руку в сторону.

— Мне нужна трезвая голова. Завтра мы двинемся на север.

— Забудься на одну ночь, — сказал Брандр, шлепая шлюху по объемистому заду.

Эйдан хмуро огляделся, вокруг мужчины жадно ощупывали извивающиеся женские тела. Он взял флягу и приложился к горлышку. Изрядно хлебнув, он вытер рот рукавом туники.

— Боги, что это было? Оно сожгло мне глотку напрочь.

— Это была отборная выпивка! Теперь следует продолжить с отборной девкой.

«Нэй, не надо!»

— Хоть в этот раз, Эйдан.

«Лишь один раз? Он и вправду был верен своему слову?»

Когда Эйдан бросил на него еще один хмурый взгляд, Брандр вздохнул. Он поставил женщину на ноги, сказав ей:

— Иди, доставь удовольствие другим. Я найду тебя позже.

Как только они остались наедине, Брандр сказал:

— Это не может так больше продолжаться, Эйдан. Я твой друг, и я вижу, что ты сам не свой.

— Что ты хочешь от меня?

— Стань прежним лидером. Ради всех богов, Эйдан, я ближе к охалле, чем ты, а мне на полдюжины лет меньше. Забудь эту одержимость. Ты ни о чем, кроме нее не думаешь.

— И ты можешь винить меня? Представь, какой женщиной она стала.

Он посмотрел в облачное небо, словно в данный момент представлял ее облик, и сердце Реджин снова сжалось.

Затем Эйдан посмотрел на Брандра.

— Нет, не представляй ее.

Брандр выдохнул.

— В этом лагере женщин предостаточно. Женщин, которые жаждут оказаться в твоей постели. Уверен, что ты можешь заменить ее.

— Дурацкая идея. Ты и сам это понимаешь.

— Я бы лучше держал в своих руках горячую девку, чем мечтал о холодной Валькирии.

«Я не холодная!»

— Между прочим, — добавил Брандр, — ты выпил достаточно выпивки, чтобы свалиться с лошади. В ближайшее время ты окажешься лицом в грязи. Возможно, тебе действительно стоит проспать всю ночь напролет.

С рычанием Эйдан вскочил на ноги, затем, пошатываясь, бросился к ближайшей палатке.

— Ступай в свою одинокую постель, старик! — прокричал Брандр.

"Наступит день, когда я и Брандр скрестим мечи", решила Реджин. Затем она перепрыгнула с одной ветки на другую, оказавшись на дереве рядом с палаткой Эйдана. Отсюда она могла наблюдать тускло освещенное убранство шатра.

В палатке, Эйдан яростно сорвал с себя тунику, открывая широкие плечи и мускулистую спину, переходящую в узкие бедра. Когда он двигался, под гладкой загорелой кожей перекатывались мускулы.

Великолепный мужчина.

Она с шипением выдохнула воздух.

Он пнул щит, затем сбросил кружку со стола. Эйдан был похож на приближающийся шторм, его гнев возрастал, когда он начал громить свое имущество: оружие лязгало, дерево разлеталось в щепки.

Реджин нахмурившись, склонила голову, изумленная яростью смертного.

Когда шторм над головой разразился первым громом, Эйдан замер. Реджин подумала, что услышала его бормотание: "Молния. Молния?"

Он вышел из палатки, шатаясь, очевидно из-за спиртного, и пошел прочь из лагеря.

Реджин спустилась с дерева и тихо последовала за ним. Он шагал через лес к полю. Он остановился перед древним камнем с рунами — вертикальная каменная плита была больше десяти футов в высоту, с вырезанными символами. В этих Северных Землях их было много — прямой путь быть услышанным Одином.

Эйдан встал лицом к камню.

— Ты даешь мне этим вечером молнию? — С каждым словом его голос становился громче, пока не превратился в крик. — Чтобы напомнить, что я потерял?

Он ударил своим могучим кулаком по камню.

Рот Реджин потрясенно раскрылся от такого богохульства.

Эйдан ударил кулаком снова, разбивая руки в кровь.

— Чтобы напомнить мне, что я не могу найти?

В каждом произнесенном им слове Реджин слышала боль. Она захлестнула ее подобно наводнению, временно вызвав оцепенение собственных желаний. Реджин никогда не знала такой боли — мучение не тела, а разума.

«Или сердца?»

Она не думала никогда, что он дойдет до такого.

Словно ведомая невидимой силой, Реджин подошла ближе. Когда Эйдан снова замахнулся окровавленным кулаком, она остановила его руку прикосновением.

Он замер, но все его тело, казалось, гудело, как и у Реджин: ее молния озарила небо от таких бурных эмоций.