Кресли Коул - Макрив

Уилл никогда не может отдать ей всего себя. Но, быть может, получится отдать достаточно ?

Зазвонил телефон. Манро. Встряхнувшись, Уилл ответил.

— Я как раз собираюсь с ребятами к Эролу, — сказал Манро намеренно равнодушным тоном. — Подумал, что сначала стоит позвонить тебе.

Опасаясь худшего?

— Мы добрались без приключений. Сейчас она спит, иначе бы я позвал её к телефону. Ей понравилась новая одежда, она очень за неё благодарила. — Он потёр ладонью лицо. — Я прочел твоё послание. Думаешь, я должен здесь остаться? — А где, черт возьми, будешь жить ты? Недавнее заключение Уилла было самым длительным сроком, на который они расставались.

— Мне может не нравиться жизнь вдали от тебя, — значит, нас таких двое, — но, может, теперь так и надо, раз у тебя появилась женщина? Кроме того, один из нас должен управлять фамильной землёй. Я много лет думал об этом, решив, что первый, кто найдёт пару, обоснуется там. Это твой шанс вернуть свой дом — и своё прошлое.

Мое прошлое?

Манро спросил:

— Уилл, ты…?

— Да. — Когда Манро облегченно выдохнул, Уилл признался, — Всё прошло не очень гладко. Были, ну, некоторые проблемы. Но я предпочту об этом не упоминать.

— Ты готов принять её ядовитую связь?

Уилл громко сглотнул, надеясь, что этот звук трансатлантический звонок не передаст.

— Я признал, что иного выбора у меня нет. Я не могу её потерять. Чёрт, мне нужно знать, что ты думаешь по этому поводу.

— Расскажи, что случилось.

Уилл так отчаянно нуждался в помощи, что выложил всё, что произошло, опустив лишь некоторые детали. Он передал брату и слова Никс.

— Тебе придётся многое наверстать, Уилл. Я согласен с Никс, ты должен завоевать Хлою.

— Как? — этой ночью он уже потерял слишком много.

— Это очень просто, — начал Манро. — Утром…

По завершении разговора пятнадцать минут спустя Уилл почувствовал некоторое воодушевление. По крайней мере, у него появился план. Он поднялся к своей Подруге в хозяйскую спальню.

Стоя в дверях, он смотрел, как проникающий сквозь окна лунный серебристый свет ласкает её лицо.

Нос больше не был красным от слез. Припухлость глаз исчезла. В отличие от Руэллы, его Хлоя плакала некрасиво, потому что её горе было искренним.

Он подошёл к кровати, сел рядом. Когда он откинул локоны с её лба, она приоткрыла глаза.

— Что ты делаешь? — неразборчиво спросила она. — Для моего специального укола ещё рано.

Не слишком многообещающее начало

— Хлоя, что нужно, чтобы мы с тобой начали всё заново?

Его ответ окутал его безнадёгой:

— Больше, чем у тебя есть.

Однако он напомнил себе "она ещё не знает, что именно у меня есть".

Я чувствую себя прекрасно , с горечью думала Хлоя, спускаясь по ступенькам тем утром. Она вновь была полна энергии, и от прошедшей ночи у неё ничего не болело. Всё из-за него.

Пидорас .

Когда она ушла из чулана и вернулась в постель, выпитый виски обрушился на неё, словно цунами. Перед тем, как отрубиться, она могла поклясться, что всё поместье вращается.

Позднее этой ночью её разбудил МакРив. Она едва помнила их разговор, но, кажется, он упомянул что-то про "начать сначала". Потом он погладил её по волосам и подоткнул одеяло, как делал это в течение первых двух ночей в поселении. Этого ей недоставало.

Ей недоставало того МакРива, которого узнала тогда.

Каким он будет сегодня? Неприветливым и язвительным или очаровательным и сексуальным?

Она вошла на кухню и остановилась.

МакРив стоял без рубашки, в низко посаженных рваных шортах, попивая апельсиновый сок прямо из канистры. Её губы приоткрылись, она любовно оглядывала его жёсткие мышцы, затем скользнув взглядом ниже к той самой предательской чёрной дорожке. Она хотела уткнуться в неё так же, как это сделал он с её промежностью прошлой ночью…

Нет, не думай об этом!

Он закончил пить и провел рукой по рту.

— У нас запланирован напряжённый день.

Она моргнула, чтобы сконцентрироваться.

— Что будем делать?

— Ты отправляешься со мной на пробежку.

Она выгнула бровь.

— На пробежку? — Исследовать шотландскую деревню? Новая форма наверху только этого и ждала.

Затем она вспомнила о своём положении. Её следующим ходом было бежать не с ним; а от него .

— Почему бы тебе не отправиться одному? Я могла бы расслабиться и посмотреть телевизор. — Сбежать . — А мы пересечёмся позднее. — Больше никогда друг друга не увидим.

Эта мысль вновь кольнула её. Манекен для битья всё не может успокоиться?

— И дать тебе возможность сбежать? Вряд ли. — Он поставил канистру, направившись к девушке, оттесняя её к стене, пока она не ощутила жар его голой груди и не растаяла в его волнующем запахе. Его голос сделался хриплым:

— Я никогда тебя не отпущу, ласс.

Его близость вызвала желание, которое не имело ничего общего с чувством голода.

— Ты помнишь, о чём я говорил сегодня утром? — спросил он.

— Да. — В основном.

— Я хочу попытаться начать с тобой всё сначала. Я предлагаю тебе оливковую ветвь. Примешь?

Она покачала головой:

— Ты уже одурачил меня один раз. МакРив, кроме тебя, больше у меня никого не осталось, но и ты от меня отвернулся. Что, если ты узнаешь ещё что-то ненавистное обо мне?

— Я был неправ. Я прошу прощения. Я хочу получить шанс вернуть свою Подругу.

— Назови мне хоть одну вескую причину, почему я должна в это поверить. — И опять она чувствовала себя так, словно бежала сразу и в бутсе и в тяжёлом ботинке. Будет ли она когда-нибудь чувствовать себя с ним нормально ?

Он наклонился к её уху:

— Потому что прошлой ночью тебе очень нравилось, как я двигаюсь у тебя внутри.

Её щеки вспыхнули.

— Верно. Ещё бы это тебе понравилось, пьяный член.

С угрюмым видом он отступил.

— Перестань так говорить, женщина! Я никогда… блядь, неважно. — Прижав руки к стене по обе стороны от девушки, он уставился на неё внимательным взглядом своих золотых глаз. — Не ошибайся насчёт случившегося. Находиться внутри тебя — было непередаваемо. А был ли зверь на переднем плане или нет — я всё равно кончил так, что мои яйца взмолились о пощаде.

— Наверное, было приятно. Для тебя. Но для меня — не особенно. Из обещанных мне десяти оргазмов ты пропустил все десять.

Румянец окрасил его точеные скулы.

— Сегодня ночью я собираюсь получить реванш.

— Ха! Твоя последняя попытка забить гол не удалась. Даже близко. Вообще говоря, ты получил красную карточку и удалён из игры.

Не отрывая от неё своего горящего взгляда, он прохрипел:

— Я. хочу. обратно .

Её губы приоткрылись от двойного смысла его слов. Глаза обещали обжигающее, полное обладание.