Джена Шоуолтер - Раб любви

- Можешь открыть глаза, - произнесла Джулия.

Она все также стояла перед ним, словно вовсе не делала никаких движений, и тем не менее, в ее руках больше не было шкатулки. Она смотрела на него, прищурив глаза, будто ожидая его возражений. Но он промолчал. Да и что он мог сказать? Спрятать шкатулку могла только действительно умная женщина. Он уже потерял счет жадным до удовольствий женщинам, воровавших его шкатулку, хотя, может быть, это происходило потому, что его уже давно перестало заботить, в чьи руки она попадет.

- Сюда, - проговорила Джулия, продолжив путь. Она вела его по темному и узкому коридору. Здесь не было ни одной безделушки, только выстроившееся вдоль стен свечи. Воздух наполнял нежный и сладкий аромат, нечто среднее между сахаром и специями. Джулия провела его в крошечную спальню.

- Здесь ты будешь спать, - сказала она.

Он обвел комнату взглядом, обратив внимание на обстановку. Шкаф, по форме напоминающий дракона, туалетный столик с зеркалом, легкие бордовые шторы и декоративные подушки бирюзового цвета.

- Что это за животное? - спросил он, указывая на дальнюю стену, где в окружении зеленной листвы стоял алебастровый зверь.

- Это подставка в форме слона.

- А это что? - Нахмурившись и в тоже время опасаясь ее ответа, он указал на небольшое сооружение, похожее на ящик.

- Кровать, - ответила она. Ровно так, как он и предполагал.

- В этом хитроумном изобретении не поместился бы даже ребенок, не говоря уже о двух взрослых людях.

- Ты... ты будешь спать один, - произнесла она. - Кровать достаточно просторная для одного человека.

Она взволновано пожевала нижнюю губу. Тристан начинал ненавидеть этот жест настолько же, насколько он ему нравился. Ее губы представляли собой эффектное зрелище: они были пухлыми, мягкими и розовыми. За один единственный поцелуй таких губ мужчина бросался в битву против тысячной армии, и Тристан поклялся Эллией, что в следующий раз, когда она станет покусывать свои губки, он смягчит их другим способом. При помощи своего языка.

- Нет, не буду. Я буду спать с тобой.

Ее глаза заметались по комнате, как у пойманного в ловушку зверька, ищущего путь к спасению.

- Мне казалось, ты понял правила, касающиеся сна.

- Я понял, что не желаю доставлять тебе удовольствие на такой маленькой установке. Нам необходимо более просторное место, где я планирую заставить тебя испытать оргазм... много раз.

- Оргазм?! - Джулия вытолкнула из себя это слово приглушенным голосом, словно оно застревало поперек горла. Она даже приложила к шее ладонь. - Много раз? - Вырвалось из нее, еще более приглушенным звуком. Он так ее взволновал, что она начала задыхаться? Его охватила тревога, и он стукнул ее между лопаток.

- Я... в.. порядке... спасибо. Остановись! - удалось выговорить Джулии между ударов.

Он тут же замер, хотя рука все также оставалась на ее спине.

- Ты не пострадала?

Она выгнула спину, затем покрутила бедрами, пытаясь задействовать каждый позвонок.

- Не считая пару сломанных костей, - сухо сказала она, - я в порядке.

Сломанные кости? Тристан провел рукам верх - вниз по ее телу. О, и что это было за тело: плавные изгибы и округлые женственные линии. Узкие и хрупкие плечи, роскошные и мягкие бедра. Грудь пышная и тяжелая, пухлые холмики, переполнившие его ладони. Какого цвета у нее сосок - розового или коричневого или что-то между этих двух оттенков? Кончиком пальца он провел по одному пику. Она резко втянула в себя воздух, но не произнесла ни слова протеста.

Воодушевившись, он проследил дорожку до другого кончика.

- Не думаю, что у тебя сломаны кости, - прошептал он, позволяя теплу своего дыхания достигнуть ее уха.

- Я пошутила, - с трудом выдавила она.

- Значит, чувствуешь ты себя хорошо?

Прикусив нижнюю губу, она кивнула.

- Клянусь.

Ну вот, она опять принялась за свои губы. Никогда не изменявший своему слову, Тристан наклонился так, что теперь их губы разделял лишь шелест дыхания.

- Я рад это слышать... потому что сейчас я собираюсь попробовать тебя на вкус.

Джулия не стала вырваться или отталкивать его. Единственное, что она смогла сделать, это поднять на него взгляд и моргнуть так, будто он заговорил с ней на незнакомом языке. Спустя мгновение ее глаза расширились.

- Не уверена, что...

- Никаких наставлений. - Он запустил пальцы в ее волосы и подтянул ее ближе в свои объятия. - Не сейчас.

Джулия сглотнула и отвела глаза в сторону.

- Посмотри на меня, Джулия.

Очень и очень медленно ее черные, как смоль ресницы поднимались вверх, пока она не встретилась с его пристальным взглядом. Тристан знал, что она увидела в его глазах. Голод. Обжигающий и примитивный голод. Он хотел ее, хотел забыть, где он находится, забыть, кто он и кем был, хотел, пусть лишь на мгновение, но потеряться и найти себя в таких привычных женских объятиях.

- Мой язык горит от желания попробовать твой вкус. Руки зудят от желания почувствовать под собой твою кожу. А мое копье ревет ткань от желания оказаться в твоей сердцевине. Позволь мне доставить тебе удовольствие.

Ее глаза ярко заблестели от страсти, отчего радужки восхитительно зеленного цвета стали темнее, а веки потяжелели и наполовину закрылись. Она воплощала в себе страсть в чистом виде; казалось, какая-то невидимая сила, притягивала ее ближе и ближе до тех пор, пока его твердость не встретилась с ее мягкостью. До его ноздрей донесся ее экзотический, подобный лунному свету и звездам, аромат.

Он опустил руки ниже, обхватив ладонями ее затылок и удерживая ее лицо в сантиметре от своего. Ее маленькое и нежное тело идеально прильнуло к нему, и инстинкт ему говорил, что внутри она подойдет ему еще лучше. Один раз... второй он лизнул ее губы, неторопливо наслаждаясь вкусом, надеясь впитать присущую ей сладость.

Тристан ласкал своим дыханием ее нос, щеки, ожидая от нее ответного отклика. Однако ее рот все также оставался закрытым, тогда он высунул язык и провел им по ее закрытым губам. Она издала низкий и переливчатый стон, который медленно омыл его тело эротическими волнами, заставляя подгибаться колени.

- Откройся мне, - попросил он.

Как ни странно, она, не колеблясь, выполнила его просьбу.

Его язык тут же скользнул внутрь и начал неторопливый танец, то прикасаясь, то отступая. Сначала Джулия отвечала робко, словно исследуя и учась, но вскоре плотина ее сдержанности рухнула, и она отдалась на волю чувств.

Толчки ее языка были жесткими и быстрыми. Губы сплетались с его губами, руки обхватили его спину, царапая ногтями кожу. Она стонала, желая всецело проникнуть ему под кожу. Страсть сделала ее вкус насыщенней, пьянящим сочетанием первобытного желания и нерастраченной дикости.

- Восхитительно, - прошептал он, заставив себя на мгновение оторваться от нее и взглянуть на результат своих действий. - Я хочу большего.