Вера Окишева - Единственная [СИ]

Добравшись, наконец, до своей двери, резко распахнула ее, врываясь внутрь, громко крикнула:

— Тим, я дома! Тим, ты где? Тим!

Но в ответ мне была тишина. Самое удивительное, что робота нашла на кровати, он лежал и смотрел в потолок.

— Тим, я дома, — спокойно повторила я, садясь ему на живот. Его голый торс очень эротично блестел при тусклом свете ламп. Удержаться от прикосновения к этому соблазну смогла только благодаря роботу, он, наконец, моргнул и сфокусировался на мне.

— Госпожа, все же пришла, — манящим голосом отозвался Тим, опрокидывая меня на спину. Одно неуловимое движение, и вот уже он нависал надо мной.

Наклонился, чтобы поцеловать меня, но я отвернулась, желая помучить его за отвратительное поведение. Но робот настойчиво повернул мое лицо за подбородок к себе, всматриваясь мне в глаза.

— Как прошел сеанс у доктора? — неожиданно спросил он, а я-то надеялась.

И вдруг я осознала, на что надеялась, и стало так стыдно. Неужели я становлюсь развратной? Я желала поцелуя, даже наплевав на то, что он обидел меня. Так я скоро скачусь до того, что буду умолять его о поцелуях!

Взяв себя в руки, как можно более непринужденно ответила:

— Нормально, завтра меня ожидает сеанс релаксации. Вот только у нас проблемы: японцы звонили, хотят меня взять на работу. Их интересует вечный двигатель. Что будем делать?

Лежать под таким большим, горячим и столь желанным телом любимого, и при этом не трогая, у меня не получалось. Моя маленькая ладошка сама собой поглаживала рельефный торс Тима.

— Японцы это хорошо. Главное, чтобы им потребовались всего лишь чертежи и не более, а то запрут тебя у себя на планете и заставят работать на них, пока ты не сойдешь с ума, — ответил любимый, и подарил мне легкий поцелуй в носик.

— Что за глупость? Разве они так имеют право сделать, запереть и заставить работать на себя? Кстати, ты документы отправил в бюро на врата? — спросила я робота, понимая, что начала теряться в сладкой ласке.

Тим легко кивнул головой, слегка щекоча волосами, и поцеловал меня в губы.

— Может, потом о делах. Сейчас тебе надо расслабиться, снять негатив, — сладостно прошептал Тим, дразняще целуя мне шею, и спускаясь все ниже и ниже.

И вдруг проснулся тот, кто в столовой отказывался от еды, и громко заурчал. Весело рассмеявшись, капризно сказала Тиму:

— Я хочу есть.

Глазки постаралась сделать, как можно, жалостливее и нижнюю губу закусила, чтобы сдержать смех. Любимый, оторвавшись от моей груди, поднял лицо. Его глаза опять зловеще светились в полумраке, громко вздохнув, он встал с кровати со словами:

— Как скажешь, госпожа, как скажешь.

Как только Тим вышел из номера, я, довольная, вытянулась в полный рост на кровати. Как же приятно, когда тебя слушаются и беспрекословно исполняют твои прихоти. Но долго наслаждаться своим могуществом мне не дал коммуникатор, громко оповестив о входящем звонке. Номер теперь мне был знаком. Ехидно ухмыляясь, злорадно подумала: «Давайте, Такеши, уговаривайте меня. Только сильно уговаривайте!» Удобно устроившись на подушках, приняла вызов:

— Я слушаю вас, мистер Такеши.

— Леди Суворова, это мистер Такеши Китано, — опять как-то уж слишком возбужденно заговорил японец, — я прошу вас встретиться со мной для делового разговора. Сегодня в бюро открытий зарегистрирован ваш новый патент на межпространственный туннель. Наша корпорация очень заинтересована предложить вам работу. Ваши идеи очень интересны. Но в бюро открытий упорно игнорируют наши заявки. Просим вас самой разрешить нам приобрести ваши патенты. Мы проверили, это не противоречит законодательству. Это ваше право, бюро не может вам отказать. Каков ваш ответ, леди Суворова?

Вслушиваясь в голос собеседника, я ловила проскальзывающие нотки еле сдерживаемого гнева. Если честно, то я впервые слышу, что бюро отказывает в приобретении патента.

— Мистер Такеши, а как давно вы пытаетесь приобрести патент на вечный двигатель? — уточнила я у собеседника, так как смутное сомнение начинало грызть меня, как червяк.

— Около года, леди Суворова. Поэтому нам очень важно ваше решение, — нетерпеливо ответил японец.

— Что ж, я сама позвоню в бюро и узнаю причины отказа. В данной ситуации, это все, что я могу вам обещать. Мне надо подумать. Ситуация ненормальная. Я не знаю, что вам ответить сейчас. Думаю, вам следует позвонить мне завтра. Я буду более осведомлена о проблеме. И мы сможем, о чем-либо договориться. Простите, мистер Такеши, но это все, что я могу вам предложить, — попыталась успокоить я собеседника, а в этот момент вошел Тим с подносом полным фруктов.

— Я обязательно позвоню вам завтра, леди Суворова, — пообещал мне японец.

— До свидания, мистер Такеши, — попрощалась я с ним и отключила коммуникатор.

Забавно! Получается все это время бюро отказывало в приобретении моего патента, я чуть по миру не пошла. Мне пришлось идти на эту опасную работу, только для того, чтобы концы с концами свести. А ведь могла купаться в богатстве и роскоши! Кто ж так меня ненавидит? Из-за кого мне пришлось заниматься незаконными делами?

И до того мне себя стало жалко, разве что слезы от обиды не текли. Тим, видя, что я не реагирую на еду, сам стал кормить меня.

— Что-то не так, госпожа? — осторожно спросил он у меня, отвлекая от тягостных мыслей.

Взглянув на протянутую дольку странного фрукта, я открыла рот и облизнула от сока палец Тима. Скрывать что-то от робота смысла не было, как впрочем, и желания, поэтому с готовностью поделилась наболевшим:

— Ну, Такеши говорит, что бюро им отказывает в приобретении моих патентов. Просит мне самой дать разрешение. Разве они так могут делать?

Тим протянул очередной очень сочный и вкусный кусочек и стал внимательно следить, как я, довольно смакуя, ем фрукт. Взял с тарелки себе такой же фрукт и съел, тщательно пережевывая. Закончив есть, Тим все же ответил:

— Бывает. Если бюро не продает патент, это может означать, что военные все же за тебя взялись по полной. И тебе надо или наняться к японцам, или найти второй вариант. Второй вариант более для нас с тобой приемлем. Так что будем искать пути отступления.

Робот, забравшись на кровать, сел ко мне практически вплотную, закинув мои ноги на свои бедра, потом еще придвинулся, полностью расположившись у меня между ног. Устроившись таким образом с комфортом, он поставил мне на живот поднос и опять протянул кусочек фрукта. В таком положении есть мне как-то резко расхотелось. Но я продолжала упорно открывать рот, чисто из вредности. От Тима исходил слишком сильный жар, воспламеняя во мне кровь и заставляя сердце забиться быстрее. Но любимый, словно не замечая моих страданий, продолжал расписывать план наших дальнейших действий: