Ками Гарсия - Прекрасный хаос

Я высунулся в окно, не в силах оторвать взгляд от разрушений. А «Битер» плелся, как в замедленной съемке. Я пытался вычислить, что пострадало сильнее всего — комната бабушки Тельмы находилась внизу, рядом с раздвижными дверьми, и она осталась цела. Грейс и Мерси жили в самом темном помещении под лестницей. Значит, они живы.

Грейс, Мерси и Тельма…

И бабушка Пру!

Где же ее спальня?! Ее розового покрывала в цветочек с крошечными «бомбошками», или как они их там называли, нигде не было видно. Я не заметил ни ее пахнущего нафталином шкафа, ни туалетного столика, ни половика.

Все исчезло, как будто с неба обрушился огромный кулак и стер ее вещи в порошок. Однако он пощадил остальные особняки на Олд-оук — они остались целы и невредимы: ни выбитых окошек, ни сломанных деревьев на лужайках. Действительно, напоминает торнадо: следы его разрушения всегда выборочны — одно строение полностью развалилось, а другое вообще не тронуто. Но я знал, кому принадлежит этот кулачище. Послание было адресовано именно мне.

Линк припарковал «Битер» у тротуара, Эмма выскочила и уверенно кинулась к машине «Скорой помощи». У меня внутри все похолодело.

Телефонный звонок. Получается, что звонил не просто кто-то из соседей, которым не терпелось поделиться сплетнями о безумном урагане, пронесшемся над Гэтлином. Вероятно, кто-то сообщил Эмме о доме моих бабушек? Линк схватил меня за плечо и вытащил на улицу. Жители квартала столпились вокруг «Скорой». Я безучастно таращился на лица соседей, происходящее было для меня совершенно нереальным. Эдна Хейни даже не успела снять свои розовые бигуди и пушистый халат, несмотря на сорокаградусную жару, а Мелвин Хейни стоял в белой майке и трусах. Правда, Мамаша и Папаша Риддл, которые открыли в своем гараже химчистку, явились во всеоружии. Мамаша, как безумная, крутила ручки радиоприемника, хотя у него явно сели батарейки, к тому же антенна уже давно не работала. Папаша сжимал в руках дробовик.

— Извините, мэм… простите… — приговаривал Линк, пробиваясь через толпу зевак, пока мы, наконец, не добрались до «Скорой».

Металлические дверцы были открыты. Рядом с ними на выжженной траве сидела Мэриан и обнимала завернутую в одеяло Тельму. Возле них жались две крошечные фигурки: тощие синюшные лодыжки торчали из-под длинных сорочек с оборками.

— Бедный Харлон Джеймс! — трясла головой бабушка Мерси. — Он не любит беспорядок! Ему это не понравится!

Мэриан хотела закутать и ее, но бабушка Мерси проигнорировала Мэриан.

— Вы в шоке, вам надо согреться! Так сказали пожарные, — уговаривала ее Мэриан.

Она протянула мне одеяло, и я понял, что она действует в режиме чрезвычайной ситуации. Она пыталась защитить тех, кого любит, обойтись минимальными потерями, хотя ее маленький мирок пылал огнем всего лишь в паре кварталов отсюда.

— Он убежал, Мерси, — бубнила Грейс. — Глупый пес! А все потому, что Пру забыла запереть вход для собак!

Я автоматически посмотрел на дом Сестер и обнаружил, что у особняка снесло всю стену. Встряхнув одеяло, я ласково укутал в него бабушку Мерси. Она цеплялась за Тельму, как беспомощное дитя.

— Мы должны рассказать Пруденс Джейн! Она сама не своя из-за собаки! Иначе она разозлится, как оса в июне!

— Не волнуйся, — успокаивала старушку Тельма. — Просто небольшие осложнения… помнишь, Грейс, прямо как у тебя — несколько месяцев назад? — спросила она, обнимая ее.

Мэриан посмотрела на Тельму внимательным материнским взглядом:

— Вы хорошо себя чувствуете, мисс Тельма?

Та была такой же растерянной, как и ее сестры.

— Я ничего не понимаю. Мне снился Джордж Клуни и кекс с глазурью, просыпаюсь, а стены рушатся! — дрожащим голосом произнесла Тельма. — Едва успела добраться до девочек, а когда нашла Пруденс Джейн…

Бабушка Пру… продолжения я не расслышал. Мэриан встревоженно вымолвила:

— С ней врачи. Не беспокойтесь, пожалуйста, там Эмма.

Я протолкнулся мимо Мэриан, она попробовала взять меня за руку, но я не остановился. Двое врачей склонились над носилками. С металлических стоек свисали трубочки, присоединенные к хрупкому телу моей бабушки. Медики быстро вешали на стойки пластиковые пакеты с прозрачной жидкостью, но из-за жуткого гвалта и рыданий я не мог расслышать их речь. Эмма, стоящая на коленях, держала безжизненную руку в своих ладонях. Думаю, Эмма молилась или говорила с Великими предками. А может — то и другое…

— Она не умерла, — донесся из-за спины голос Линка. — Я чувствую ее запах. — И он втянул воздух носом. — Медь, соль и острый томатный соус.

Несмотря на ужас ситуации, я улыбнулся.

— Что они говорят?

— Не знаю, — ответил Линк. — Вроде бы, когда дом рухнул, у нее случился удар, и она не реагирует на внешние раздражители.

Я обернулся и посмотрел на Мерси и Грейс. Эмма и Тельма усадили их в инвалидные кресла и принялись махать добровольцам, которые помогали пожарным. Как будто они их и не знали: мистер Ролс выдавал товары по заказу в «Стой-стяни», а Эд Лендри работал на заправке. Я поднял с земли осколок ярко-зеленого стекла и догадался, что это остатки от кошечки бабушки Пру. Она всегда гордо выставляла свою любимицу на всеобщее обозрение рядом с дутой гроздью винограда. Я перевернул его и обнаружил на обороте красный стикер. Каждая вещь в жилище Сестер были помечена таким образом, чтобы после смерти родственники знали, кому что достанется.

Красный цвет означал, что кошечка предназначалась мне. А вдобавок — груда обломков и пожар. Я засунул стекляшку в карман, беспомощно наблюдая, как моих бабушек везут к второй машине «Скорой помощи» (в Гэтлине их всего две). Эмма быстро взглянула на меня, словно шикнув: «Молчи и не лезь!» Короче, иди домой, запри дверь на замок и не лезь, куда не надо. Но она прекрасно знала, что сейчас меня не переубедишь.

«Не реагирует на внешние раздражители» — эта фраза постоянно вертелась у меня в голове. Доктора решили ничего не сообщать Грейс и Мерси, потому что бабушка Пру, она…

…практически мертва.

Виноват только я один. Ведь я не смог сказать Абрахаму, как найти Джона Брида.

Джон Брид.

И меня осенило.

Инкуб-мутант, который заманил нас в ловушку, подстроенную Сэрафиной и Абрахамом, хотел увести у меня любимую девушку и превратил моего лучшего друга в инкуба… он вновь пытается разрушить мою жизнь!

Не только мою, но моих близких.

Из-за него Абрахам призвал вексов. Из-за него Гэтлин лежит в руинах, а бабушка находится при смерти. Впервые на моих глазах горят книги, и вовсе не из-за узколобости обитателей моего родного городка.

Виновником является Джон Брид!

Я стиснул кулак. Конечно, гигантским не назовешь, зато он мой. Я — проводник, и у меня есть проблема. И я пойду вперед, во имя великой цели или чего-то там еще… Я должен вывести чародеев из тупика, как мне однажды объяснили Мэриан и Лив. Мне уже удалось найти дорогу, поэтому дело за малым, а именно — за Джоном Бридом.