Маделаин Монтег - Бог Плодородия

— Так я и думал, — рыкнул с досадой Анка, будто получил ответ на вопрос.

— Нет, черт возьми, погоди-ка минуточку! — спохватилась Габи, внезапно опомнившись, когда он повернулся к ней спиной. — Как я могла догадаться, что тебя уже в нем нет?

Он обернулся и испытующе взглянул на нее.

— Говоришь, ты решила, что это я?

Ровно до тех пор, пока блондин не спросил об этом, Габи была уверена, что не заметила ничего необычного в его поведении. Но тут ей внезапно пришло в голову, что она все-таки ощутила разницу. Языковая структура речи мужчины, встреченного в баре, немного отличалась. Был еще ряд более тонких нюансов, но в тот момент она не выискивала различий, поскольку прилично перебрала, и, вдобавок была расстроена.

— Ты не сказал мне, что отправился менять тело, — напомнила Габи. — На самом деле ни черта не сказал. Просто спустил на меня всех собак и ушел. Для начала, я даже не знаю из-за чего ты разозлился.

Губы Анки сжались от гнева. Габи не стала отрицать, что почувствовала симпатию к светловолосому мужчине, и он склонялся к тому, что так и произошло, но не собирался вторгаться в ее разум в поисках ответа.

И еще меньше ему хотелось объяснять то, из-за чего разозлился. Он и сам не вполне понимал причину столь бурных эмоций, но той частью, в которой был уверен, делиться не желал.

Главным образом из-за личности мужчины. Его все трудней становилось контролировать, и как подозревал Анка, оттого, что тот начал испытывать к Габи нежные чувства, ибо именно в моменты, когда все трое соединялись в страсти, германец все решительнее стремился вытеснить Анку из своего сознания.

Сражение, которое они устроили в последний раз, привело Анку в бешенство. Он был так поглощен тем, чтобы удержать разум человека под контролем, что утратил власть над его телом.

Вот почему ему совсем не польстило, когда Габи угнездившись рядышком, принялась ворковать, как хорошо было с «ним».

Именно поэтому он «вырубил» светловолосого и позволил телу рухнуть на пол.

А затем покинул его, чтобы найти нового «хозяина».

Он все еще сердился и окончательно вышел из себя, когда обнаружил Габи выходящей из клуба в компании того самого мужчины. Но Анка не настолько злился, чтобы ему не пришло в голову: Габи имела право на ошибку, и возможно не понимала, что он вообще покинул тело этого человека.

А раз уж сомнения оставались, Анка так и не смог до конца подавить гнев.

— Начнем с того, что ты так и не сказала почему оказалась в клубе, — проворчал он в конце концов.

Габи ответила ему недрогнувшим взглядом:

— Ты тоже.

Анка демонстративно развел руками:

— Как видишь.

Габи прищурилась.

— Все, что я видела — это то, как ты надирался у барной стойки, и выглядел так, словно прохлаждался там довольно давно.

Анка склонил голову и пытливо посмотрел на нее.

— Ты наблюдала за мной в баре? — Прорычал он, его голос вновь завибрировал от гнева.

Глаза Габи удивленно распахнулись, затем она с раздражением выдохнула:

— Черт возьми, Анка! — Она ткнула пальцем ему в грудь. — За этим мужчиной, этим телом. Каким образом, дьявол тебя раздери, ты думаешь, я могу быть в курсе?

Он внезапно схватил ее, и, ожесточенно прижав к груди, набросился, осыпая поцелуями.

Несомненно, чтобы заставить замолчать и прекратить спор.

Габи напряглась, пытаясь отстраниться, но мужчина удержал ее, зажав в кулаке прядь волос, продолжая яростно терзать ее рот. Тогда девушка упрямо сжала губы. И все же соблазн просто уступить и смириться был велик. Ей вовсе не хотелось с ним бороться.

По правде говоря, Габриэль находила его властный захват безумно возбуждающим.

Анка прервал поцелуй почти так же внезапно, как и начал.

— Вот дерьмо! — Проворчал он, ощупывая раздувшуюся губу со смесью удивления и раздражения.

Габи глядела на него в замешательстве несколько мгновений, пока до нее не дошел весь юмор ситуации.

— Вижу, тебе пару раз врезали по физиономии. Пойдем, я приложу лед, чтобы опухоль спала.

Анка нахмурился, но отпустил Габи и последовал за ней в кухню, где тяжело осел на один из высоких табуретов у стойки, пока она, вынув из шкафчика полиэтиленовый пакет, наполняла его льдом.

— В следующий раз стоит попытаться закрыться или увернуться от ударов, — поддела Габи, осматривая его лицо.

Он ответил негодующим взглядом:

— Этот человек слишком много выпил. Мне с трудом удавалось контролировать его координацию.

Завязав и завернув пакет в полотенце, девушка протянула его Анке, а затем осмотрела мужчину более внимательно.

— Копы тебя тоже крепко отделали.

Он небрежно пожал плечами:

— Хозяина — не меня.

Габи окинула его взглядом.

— Если ты испытываешь те же чувства что и тело, то сейчас должен, ощущать себя так, словно из тебя выбили все дерьмо.

Он скривился.

— Больно, но я не нахожу серьезных повреждений.

Она остановилась позади Анки, разминая его плечи.

— Что тебе сейчас нужно, — прошептала Габи, и приобняв, наклонила голову, целуя его в шею, — так это ванна и постель. От тебя — от него — несет виски, и какими-то еще менее приятными ароматами, после того как вы мутузили друг друга, катаясь по земле в переулке.

Предложение Габи пришлось ему по вкусу и он поднялся, пошатываясь. Цепляясь за ее руку, мужчина, спотыкаясь, потащился за ней в ванную. Девушка помогла ему снять одежду, поскольку сам он нетвердо держался на ногах.

Вместо того чтобы возразить, когда Анка шагнув в душевую кабину обернулся, выжидательно глядя на нее, она разделась и присоединилась к нему. Намылив тканевую мочалку, она заботливо и нежно обмывала избитое, покрытое ссадинами тело, внутренне морщась от вида огромных синяков уже проявившихся на коже.

Никто не мог сравниться с Анкой, но этот новый мужчина был крепок и великолепно сложен, мышцы хорошо развиты, хотя и не бугрились. Чем бы он ни занимался в своей «настоящей» жизни, несомненно, только физический труд мог сформировать такие сильные мускулы.

— Он работает с железом, — бросил Анка.

Габи вопросительно подняла брови.

— Возводит стальной каркас для зданий, которые называют небоскребами.

Это объясняло его силу: работа по монтажу металлических конструкций требует немало усилий. Габи не стала выяснять подробности. Прежде всего, потому что Анка казалось, с трудом удерживается на ногах и вот-вот рухнет. К тому же, она просто не смогла бы «прятать голову в песок», если бы узнала этого человека ближе.

После мытья она помогла ему вытереться и добраться до кровати. Тяжело осев на край, он завалился на спину. Потребовалось долго толкать и пихать его заставляя улечься как положено: было понятно, что Анка погружался в то же пьяное забытье, что и его «хозяин».