Вероника Мелан - Уровень Война

— Я говорил. — Прохрипел он, сдерживая ее сзади за шею. — Предупреждал. Если дернешься еще раз, я сломаю вторую.

Жертва тяжело дышала, хрипела, поскуливала и бормотала что-то невнятное, а затем, извернувшись всего за долю секунды, попыталась всадить второе лезвие ему в бок — Дэйн озверел от ярости. Вывернув второй тесак из ладони, он развернул девчонку с безумным взглядом и искаженным от гнева ртом к себе лицом и точным размашистым ударом припечатал ей в челюсть с такой силой, что та отлетела к стене. И не просто отлетела, а со всего размаху ударилась об нее затылком, обмякла и картофельным мешком свалилась на пол.

На кухне воцарилась тишина.

Дэйн повернулся к столу, медленно поставил на него оба кулака и опустил голову.

Он так и стоял, опершись на стол и глядя в никуда, когда позади, в коридоре, раздалось сначала цоканье когтей Барта, а затем послышались и шаги доктора.

— Эй, приятель! Ты уже все? Быстро. Ну, и чем закончился…

Фраза оборвалась на середине — видимо, Лагерфельд повернул голову и увидел лежащее на полу тело.

— …диалог?

Последнее слово выпало из его рта, впитав в себя крайнюю степень удивления.

Пес подбежал к лежащей у стены девушке и тихонько заскулил.

— Он окончился сломанной рукой, челюстью и, скорее всего, затылком. Ее затылком.

— Да, я понял,… что не твоим.

Доктор вновь умолк. Эльконто стоял, не оборачиваясь — злой, фонтанирующий скрученной в жгут агрессивной энергией, и крайне напряженный.

— Не люблю. Бить. Женщин.

Процедил он сквозь зубы.

— Я заметил. Но… получается у тебя крайне эффективно.

— Молчи. — Ответил Эльконто глухо. К Лагерфельду он так и не повернулся. — Просто помолчи пока.

Терпение, ум, выдержка и профессионализм являлись качествами, о которых Дэйн знал не понаслышке. Он обладал всеми, — иначе как быть специалистом? — но всякий раз удивлялся тому, насколько терпение Стивена превосходило его собственное. Раненый солдат? Лечить. Одноглазый кот? Срочно поправить дело. Разбившаяся на мотоцикле девушка? Ну и что, что не твоя — собрать по частям и восстановить в живое и подвижное тело. Лишь бы осталась душа, лишь бы не испарилась из клеток искра Создателя — все остальное исправимо.

Вот и теперь, пока Дэйн занимался самобичеванием по поводу неудачно окончившегося диалога (очередной момент жизни — не самый лучший, и оттого противно), пил очередную чашку кофе и пытался привести эмоциональный фон в порядок, доктор колдовал над лежащей в соседней комнате девушкой.

Девушкой со сломанной рукой, челюстью и, скорее всего, затылком.

Неправильно.

Не следовало драться с ней так же, как и с мужиком, хотя, когда у кого-то в руках ножи, становится плевать — мужчина это или женщина, тогда остается враг, и все сводится к примитивному выбору — или он, или ты. Да, Дэйн понимал, что он выше, сильнее и умнее, но дыра в его теле от лезвия ножа — то же самое, что и дыра в любом другом теле. И вероятный исход появления подобной раны — летальный исход.

И плевать, что рядом доктор.

Да, плевать…

Горький вкус кофе вставал поперек горла.

Пустая кухня, пошедший наперекосяк выходной — второй кряду, один разыгранный спектакль, два закончившихся удачно (не его смертью) покушения — можно радоваться жизни. Вот только вместо фонтана радости внутри воняло пересохшей ржавой трубой и полусгнившей тиной.

Не стоило, все-таки, ее калечить, не стоило.

А как иначе? Сначала вываленная на голову навозная куча из бессвязных обвинений, объединенная лозунгом «умри!», терпеливые попытки разобраться в ситуации, проигрыш, а после сумасшедшие глаза и просвистевший возле горла тесак. Чтобы он еще раз привел в дом женщину и позволил сходить ей в туалет? Ну, уж нет! Пусть дует за кустом на улице, пусть хоть в штаны уделается— с него хватит. На сегодня точно.

Плавающую в голове безакцентную мысле-массу, всколыхнул звук послышавшихся со стороны лестницы шагов. Спустя мгновенье, в кухню вошел выглядящий встревоженным доктор.

Эльконто откинулся на спинку стула и напрягся (не убил ли случайно?); Барт приветливо застучал по полу лохматым хвостом.

— Жива. — Процедил снайпер сквозь зубы. — Скажи, что она жива…

— Да, жива-жива… — Взлохмаченный Стивен остановился у стола, несколько секунд помолчал, затем озабоченно потер пальцами шею. Рукава синей рубашки закатаны до локтей, волоски на руках в свете лампы отливают рыжиной. Дэйн знал — они везде рыжие. В штабе душ общий — ничего не скрыть.

— Я хочу, чтобы ты кое-что увидел.

— Ее побитую с фингалами морду?

— Не только.

— Ты ее еще не вылечил?

— Не всю. Закончу после того, как поднимешься со мной и кое на что посмотришь. Тогда и решим, что и как лечить.

— Хм. — Эльконто удивленно почесал обросшую светлой щетиной щеку и поднялся со стула. — Как скажешь. Ты ее хоть привязал?

— Кого? Девушку? Да она без сознания.

— Когда-нибудь она в него придет.

— Еще не скоро. Пойдем, ты должен это увидеть.

— Да что увидеть?

Вместо ответа Лагерфельд развернулся и быстро зашагал из кухни в коридор; Дэйн жестом приказал псу сидеть на месте — тот обиженно потупился, — и последовал за коллегой.

— Ничего не понимаю… — Длинные пальцы ворошили ежик из коротких белых волос на макушке; светлые брови хмурились. — Это наш код, да… Она — повстанец. С Войны. Точнее, прошла Войну. Хорошо, это я понял. Но почему штрих-код не исчез? Почему он до сих пор на лодыжке?

И Дэйн, и Стивен смотрели в одном направлении — туда, где в свете ламп на обнаженной ноге, с обратной стороны почти у самой ступни виднелись вытатуированные на коже, чередующиеся тонкие и толстые полоски. Код «новобранца» — порядковый номер проходящего Войну человека.

Лагерфельд, не отрываясь, смотрел на ногу — остальное тело он теперь воспринимал безо всякого интереса, и тоже хмурился.

— Я, вот, тоже удивился. Там, у нас — это нормальное явление. Но здесь? Если она прошла уровень и проснулась, то код должен был исчезнуть, но этого не произошло. Почему?

— Может, она не была убита?

— Тогда что она делает в Нордейле?

— Хороший вопрос.

— Она вышла… Как-то вышла с Войны. Но, видимо, необычным способом.

— Нет такого способа.

— Значит, есть…Может, произошел какой-то сбой? Она была убита, проснулась, но код не исчез, и она ничего не забыла?

— Это бы многое объяснило, но система не дает сбоев.

— Да, не дает… — Пробубнил Стивен, погруженный в собственные мысли. Через какое-то время блеск его глаз сделался ярче, как будто на дне пруда засветился прожектор. — Слушай, мы как-то говорили с тобой о том, что будет, если кто-то пройдет весь уровень…

— Мы много раз об этом говорили, и что?