Джанин Фрост - Темнейшее объятие ночи (ЛП)

Солнечные лучи ускользали все дальше через автостоянку за знак Bed Bath and Beyond. Скоро стемнеет. Все, что я должна была сделать — не глупить до наступления темноты, до которой оставалось уже меньше десяти минут.

И я не собиралась делать этого.

Покупатели заезжали и выезжали из комплекса. Если они и замечали меня, то просто решали заниматься своими собственными делами вместо того, чтобы спрашивать, почему я вышагиваю как сумасшедшая позади автостоянки у мусорного контейнера.

Если бы мой отец был здесь, он убедил бы меня последовать их примеру и тоже заняться своими делами. Но мерцание малинового цвета перед контейнером призывало меня. Даже доносящегося зловония мусора не было достаточно, чтобы замедлить мой пульс, когда я смотрела на него. Это, должно быть, были самые вонючие врата по эту сторону Миссиссипи, но я смотрела на единственный известный мне вход в Ноктюрну.

И буду еще в течение, по крайней мере, нескольких минут. Врата были активны только в период между сумерками и темнотой.

Мерцание перед мусорным контейнером начало исчезать как раз в тот момент, когда зажглись огни на автостоянке, сигнализируя о наступлении вечера. Если я позволю вратам исчезнуть, я буду делать то же самое, что делала каждую ночь в течение прошлого месяца: вернусь в свою квартиру и попытаюсь не думать о том, что лежит по другую сторону этой исчезающей малиновой завесы.

Не возвращайся туда, Мара. Пожалуйста.

Просьба моего отца проигрывалась в моем разуме, но на сей раз это не поколеблет меня.

Были вещи и похуже, чем опасность. Например, вина или бездействие и риск тем, что еще больше людей, которых ты любишь, заберут.

Я отошла на несколько футов, прежде чем броситься к контейнеру. Сейчас лишь слабый туман оставался перед ним. Мои кроссовки глухо стучали по тротуару, пока я, набирая скорость, неслась прямо в центр вонючего контейнера, придавая своему телу обтекаемую форму, готовясь к погружению…

Я неслась не в металлический мусорный контейнер, а в Ноктюрну, проходя через врата прежде, чем завеса закрылась. Я покатилась, ударившись о землю, гнилостное зловоние мусора тут же сменилось тяжелым, пахнущим лесным дымом воздухом.

Темнота сменила прежний свет огней автостоянки. В Ноктюрне всегда была ночь. После того, как я несколько раз моргнула, мои глаза приспособились, и я увидела человека, скачущего ко мне верхом.

— Снова вернулась, а, Мара? — позвал знакомый голос, когда наездник приблизился достаточно близко, и я смогла разглядеть серебряную прядь в его темных волосах.

Я отряхнулась, встав на ноги. Мой рюкзак сместился от моих движений, но я пихнула его на место, регулируя ремни, пока они не выпрямились. Приземление на задницу в другом измерении имело тенденцию слегка сдавливать вещи.

— Ты лучший патрульный здесь, Джек, знаешь об этом? — ответила я, не потрудившись ответить на его вопрос. Очевидно, что я вернулась, и мы не будем говорить об этом. — Большинство и не узнает, что кто — то пересек границу, пока этот человек не заорет им с просьбой подвезти.

— Люди могут появиться где угодно вдоль барьера, а он тянется на мили, — сказал Джек все еще с затаенным развлечением. — И в прошлый раз, когда я видел тебя, ты сказала, что не вернешься.

Я не смотрела на него, а продолжала чистить свои джинсы, как будто стряхнуть каждую последнюю частичку грязи от них было чрезвычайно важно.

— Разве девушка не может передумать без того, чтобы ее за это извели? Я скучала по этому месту…

— Конское дерьмо, — прервал Джек как раз в тот момент, когда его лошадь фыркнула, будто соглашаясь. — Ты все еще думаешь, что можешь найти Чистокровку, который забрал Глорию, но ты должна отпустить эти фантазии и продолжить свою жизнь.

Я напряглась, моя голова вскинулась, чтобы встретить синий пристальный взгляд Джека.

— Я продолжаю свою жизнь, — сказала я, отчеканивая каждое слово.

Джек покачал головой, напоминая мне этим о моем отце. Эти двое мужчин даже выглядели похожими с их слегка морщинистыми лицами и гибким телосложением. Плюс, Джек никогда не делал мне ни одного досмотра, именно поэтому я доверяла ему достаточно, чтобы оставаться с ним, когда попадала сюда.

— Поступай, как знаешь, — проворчал он. — Я не твоя приходящая няня. Ты слишком взрослая для них теперь, в любом случае. Давай. Можешь использовать мою лачугу, чтобы освежиться.

Думаю, я слышала, как Джек добавил: "Как обычно”, но проигнорировала это. Теперь, когда я была здесь, на меня нахлынуло чувство умиротворенности. Возможно, это было потому, что путешествие сквозь измерения было моим неотъемлемым правом, как частичного демона. Или потому, что я решила не позволять ничему остановить меня от этого перемещения. Это не было легко — и безопасно тоже — но я была достаточно взрослая теперь, чтобы большинство Чистокровок не интересовались мною. Двадцать два для них — почти средние лета. Им нравились только дети или — и это самое большее — подростки старшего возраста.

Кем была Глория. И кем является сейчас моя сестра.

Большее, чем просто чувство вины перед Глорией, которое теперь было столь знакомо мне, что я не могла чувствовать себя нормальной, стояло за тем, почему я должна была нарушить свое обещание и вернуться. Одного только подслушивания беседы между моей младшей сестрой и ее другом о Ноктюрне было достаточно, чтобы убедить меня, что я не могу держаться в стороне. Я была единственным живым свидетелем. Если я никогда не вернусь, чтобы найти Чистокровку, который забрал Глорию, возможно в следующий раз моя сестра станет той, кто будет обречен умереть ужасной смертью. Будь я проклята, если позволю этому случиться, независимо от страхов моего отца.

Пока я следовала за линией установленных фонарей, ведших меня в лачугу Джека, я убедилась, что приняла правильное решение. Я вошла в маленький домик, отмечая, что Джек добавил еще несколько арбалетов к своему тайнику с оружием, но кроме этого ничего не изменилось. Зеркало, которое Джек использовал для того, чтобы бриться, выглядело так, будто его не чистили с прошлого раза, когда я протирала его, а пол, вероятно, не подметали с этих же пор. Если бы я не останавливалась здесь иногда, грязь наросла бы до талии Джека.

Я накачала немного воды из крана и вытерла пыль с зеркала, слегка нахмурившись, как только увидела свое отражение. Щека была в грязи, а в волосах торчали куски листьев. Не сработает.

Накачав еще немного воды из крана, я отмыла оставшиеся следы грязи с лица, используя пальцы, чтобы вычесать кусочки травяного покрова из своих волос. По крайней мере, я думала, что вычесала все: высушенные листья были такого же темно — коричневого цвета, что и мои волосы, поэтому несколько кусочков могли и остаться. Затем я сбросила рюкзак, сняла джинсы, футболку и кроссовки и переоделась в длинную юбку из денима, ботинки и блузку, которые я сложила внутрь него. Другая одежда была бы более удобной, но небольшой проблеск груди или оголенной ноги имели огромное значение для того, чтобы заставить несговорчивых жителей Ноктюрна пролить немного информации.